Вначале был Феликс и его чекисты, которые успешно пресекали подрывную деятельность иностранных спецслужб, террористических, бандитских и белоэмигрантских организаций. Потому отрекаться от Дзержинского и открещиваться от слова «чекист» — это все равно что предавать забвению поколения наших предшественников.
После воевали с Троцким, который мечтал свергнуть, а то и, вообразите себе, убить Сталина. Так что имелась объективная сторона в значительной части уголовных дел, в том числе легших в основу известных открытых процессов. Однако при Ежове была и ежовщина, от которой ужасно страдали бескорыстные идейные энкавэдэшники. Но потом пришел Берия и, знаете, восстановил законность в центре и на местах. Что же касается народа в целом, то давно уже рассекречена справка МВД СССР о количестве осужденных в 1921-1953 гг. за контрреволюционные и иные особо опасные государственные преступления, в том числе за бандитизм и военный шпионаж: четыре с гаком миллиона осужденных, и далеко не все расстреляны. Другим цифрам не верьте.
Ясно, как делаются такие интервью. Близится юбилей, и референты директора ФСБ готовят ему развернутый текст для публикации в официозе. Потом оттуда, из главной газеты, является на Лубянку главред и фотографируется с директором, затем в редакции к ответам присобачивают правильные вопросы — и вот вам, пожалуйста, беседа опубликована, читайте и цитируйте на здоровье.
Ясно также, почему к столетию ВЧК-НКВД-МГБ-КГБ-ФСБ печатается именно такой текст. Не без остроумия пародирующий «оттепельные» разоблачения сталинских преступлений, только вместо убиенных большевиков ленинской гвардии (за исключением, конечно же, Троцкого с Бухариным и других, которых и при Хрущеве не реабилитировали) прославляются гвардейцы Дзержинского, Берии, Андропова, Путина. Во-первых, юбилей, и когда еще Бортникову воспевать свою контору, как не в эти дни. Во-вторых, когда еще брать реванш и сводить счеты, как не сегодня. Все-таки чекисты сильно натерпелись при позднем Горбачеве и раннем Ельцине, о чем шеф ФСБ вспоминает с содроганием. В-третьих, полезно и даже необходимо отпраздновать победу, лишний раз обозначая курс.
Это курс на преемственность героических традиций, но в совершенно новых условиях, о которых тот же Берия мог только мечтать, причем недолго. До сих пор, то есть до 2000 года, сотрудники российской охранки были обслугой в том государстве, которым правили цари, вожди мирового пролетариата или президенты. Все они, люди с песьими головами и метлами, выполняли волю божьего помазанника, генерального секретаря либо законно избранного гаранта, собственного лица не имели и иметь не могли. В большую политику государевых слуг не пускали никогда — ни при Иване Грозном, ни при коммунистах. Краткий взлет Берии увенчался пулей в тюремном подвале. Андропов пришел в органы из партаппарата. А 18 без малого лет назад они захватили власть, утвердились во власти и служат России по заветам Феликса Эдмундовича, Лаврентия Павловича, Юрия Владимировича — под руководством Владимира Владимировича. Это раздолье для историка, а также для психолога: изучать их типы и нравы, людей со специфическими навыками и представлениями о жизни. Как они управляют мировыми процессами и внутренней политикой, экономикой в целом и нефтяными корпорациями в частности. Какое кино заказывают для себя и для подконтрольного населения. Какие интервью дают. Какую историю пишут, борясь со вражескими фальсификациями, цепляя крючьями и вытаскивая на свет божий ту версию минувшего, которая их возвеличивает. Данную версию будут когда-нибудь с огромным интересом изучать потомки, но это трагедия для современников. Жить в мире, от которого они отхватили седьмую часть с ядерными ракетами и рулят этой частью, прибирая к рукам все, что плохо лежит по соседству или в дальних краях. Выслушивать их.
История ВЧК от Бортникова — это подробный отчет о массовых убийствах, преступлениях без срока давности, о которых он рассказывает с тем простодушным бесстыдством, с каким потомственный палач во времена палаческие повествовал бы о деяниях деда и прадеда. С гордостью, хотя и некоторой запальчивостью, поскольку еще вчера катов принято было осуждать, да и раньше их недолюбливали. Но все же, если говорить по совести и с учетом государственных нужд, то массовые убийства — это, согласитесь, такие пустяки, что их легко оправдать на любом отрезке времени.
Хоть при Ленине, когда садисты в кожанках разгулялись по России. Хоть при Сталине, когда террор напитался духом и буквой Уголовного кодекса, обрел черты солидной бюрократической процедуры, обогатился сознанием экономической целесообразности и раскинулся Архипелагом по всей советской империи. Хоть после Сталина, когда отпала нужда расстреливать граждан сотнями тысяч и высылать на смерть целые народы, смешные вообще настали времена. Хоть сегодня, после того как, в полном соответствии с чекистским мировоззрением, разругались и с Европой, и с Америкой и вот встречаем столетний юбилей. Оглядываемся назад вместе с шефом ФСБ и дико радуемся: какой путь пройден, а!
Но все же в начале был Феликс, и он карал как в воду глядел: шпионов, террористов, бандитов и кого-то еще. Ничего не изменилось с тех пор и ничего не изменится, покуда вслед за памятником железному первочекисту не отправятся на свалку истории его наследники и потомки сынков с автоматами и обращенных в лагерную пыль не осознают наконец, кто на самом деле был и остается врагом народа. В ближайшие шесть лет, если предыдущих восемнадцати не хватило, на него и на них можно будет наглядеться вдоволь — так, чтобы никогда не забыть. Не исключено, что в том и заключается тайный смысл грядущих президентских выборов и поразительного интервью, которое самозародилось в недрах ФСБ для дальнейшей публикации в «Российской газете».
Илья МИЛЬШТЕЙН
Оцените пост
(голосовало: 5, средняя оценка: 4,20 из 5)
Загрузка...
Как была задача ЧК — ГПУ- НКВД — МГБ -КГБ карать всё и всех, кто против дурацких законов, дурацкой политики, пра-
вителей-преступников, такою она и осталась.Как были политзаключённые, многие из которых сидят ни за что, так и осталось. А Бортников что? Шестёрка в колоде….
Сюда надо добавить ОБХСС и ОВИР. С последними много пришлось «общаться» за годы отказа. Помню, помню: «Убирайтесь в свой Израиль!», «Предатели!», «Еще одно слово, и вы поедите в обратную сторону.»
Помню, как выбрасывали в феврале на улицу с маленькими детьми, опечатав квартиру. Помню два ареста за то, что провожал родственников в Израиль: «Всю Россию вывозите!», » Подпишите вот здесь, что предупреждены: в следующий арест — 3 года ограничения свободы»
— А где жить без квартиры?
— Нас не касается!
— А где работать? У меня маленькие дети.
— Нас не касается!
Будь они прокляты! Все до одного!