Еврейский Мир

Не имеет значения, хотим мы это признавать или нет, но резкое обострение ситуации в Иерусалиме, вызванное подстрекательскими инсинуациями, распространяемыми лидерами Палестинской автономии, согласно которым евреи якобы посягают на мечеть Аль-Акса, однозначно подчеркивают тот факт, что в основе арабо-израильского противостояния лежит религиозная суть конфликта.

Причем эти наветы не появились вчера или сегодня. Стоит вспомнить, что вторую интифаду арабы окрестили интифадой Аль-Аксы, и если обратить внимание на то, что происходит в средствах массовой информации Палестинской автономии, то можно увидеть, что поток обвинений не стихает ни на миг. Достаточно зайти на сайт MEMRI (The Middle East Media Research Institute) или PMW (Palestinian Media Watch) и наугад выбрать любой день обзора прессы ПА, чтобы тотчас увидеть этому подтверждение.
Вот несколько примеров.
17 августа Хатем аль-Хадер, ответственный ФАТХа за иерусалимский портфель, написал в ежедневной газете «Аль-Хайат аль-Джедида»: «Мы предупреждаем Израиль не играть с огнем, потому что именно он сгорит от этого огня, если причинит вред мечети Аль-Акса, так как она принадлежит арабам и исламскому миру».
14 июня было опубликовано интервью с генеральным секретарем Революционного совета ФАТХа Амином Макбулем, заявившим: «В настоящее время Иерусалим противостоит угрозе иудаизации в беспрецедентном масштабе. Мечеть Аль-Акса подвергается разделению по времени (когда разрешено молиться) и по месту (кому — евреям или арабам — и где можно молиться)».
3 ноября на информационном сайте Комиссии по культуре ФАТХа появилась карикатура, в которой Нетаниягу держит за хвост огромную змею, готовящуюся атаковать мечеть Аль-Акса.
5 ноября ФАТХ опубликовал на своей странице Facebook портрет гневного Арафата, обращающегося к арабам со словами: «Евреи оскверняют Аль-Аксу, разве ты не охвачен гневом?» Да и сам глава Палестинской автономии Абу-Мазен однозначно заявил 18 октября: «Это наша Aль-Акса… и они не имеют права входить туда и осквернять ее».
Самое интересное, если можно употребить такое слово в данной ситуации, состоит в том, что мечеть Аль-Акса евреям абсолютно до лампочки. Более того, ни один еврей, даже самый что ни на есть мечтающий о том, чтобы ему было разрешено молиться на Храмовой горе, никогда даже близко не посмотрит в сторону мечети Аль-Акса. По той просто причине, что она находится за пределами Хар ха-Баит, где в свое время возвышались оба еврейских Храма.
Территория, которую мы сегодня привычно называем Храмовой горой, на самом деле почти в два раза больше и составляет примерно 150 тысяч квадратных метров.
В то же время размер территории Хар ха-Баит, как она определена в Мишне (Миддот, 2:1) и у Иосифа Флавия в его «Иудейских древностях» (15:11) — наиболее авторитетных источниках по этому вопросу, — составляет примерно 63 тысячи квадратных метров.
Более того, один из крупнейших специалистов по Храмовой горе, датский архитектор Лин Ритмайер, который занимался раскопками на Храмовой горе сразу же после того, как она была отвоевана евреями у Иордании в 1967 году (он провел в Иерусалиме 22 года — с 1967 по 1989 год), составил карту, из которой очень четко видно, что мечеть Аль-Акса находится однозначно за пределами Хар ха-Баит, к северу от нее.
Найденные им археологические доказательства местоположения Первого Храма, включая остатки стены в северо-западном углу платформы, на которой располагался Храм, позволили нанести контуры Храма на карту Хар ха-Баит, и оказалось, что размеры Храма, установленные археологическим путем, исключительно близко совпадают с теми, которые просчитываются на основе описания Храма в Мишне.
Возможно, имя Ритмайера не очень популярно в кругу раввинских авторитетов, так как Ритмайер во время раскопок сделал открытие, которое, по своей сути, совершает революционный переворот в еврейской традиции, на протяжении полутора тысяч лет считающей, что Котель, у которого ежедневно молятся сегодня евреи, это Западная стена Хар ха-Баит (ранее вообще считалось, что это стена самого Храма). Однако Ритмайер в результате проводимых им раскопок пришел к выводу, что настоящая Западная сена Хар ха-Баит расположена примерно в 20 метрах восточнее, а то, что мы называем сегодня Котелем, это стена, появившаяся в результате строительных работ по расширению платформы Храма, проводимых царем Иродом.
Прав Ритмайер в своих расчетах или не прав, судить сегодня очень трудно, так как любые археологические раскопки на Храмовой горе напрочь заморожены в результате глубоко ошибочного решения, принятого Моше Даяном, по которому администрирование самого святого для еврейского народа места находится сегодня в руках Вакфа, подконтрольного Иордании. А без новых раскопок, которые Вакф никогда не допустит, подтвердить или опровергнуть выводы Ритмайера совершенно невозможно.
Конечно, можно задаться вопросом, а так ли уж важно, где находится настоящая Западная стена, если евреи все равно не имеют доступа к Хар ха-Баит. И вот тут мы как раз и подходим к вопросу о статус-кво, который по отношению к Храмовой горе в последнее время обрел исключительную остроту. Израильский премьер-министр Биньямин Нетаниягу уже почти голос сорвал, повторяя всем и вся, что Израиль не имеет никаких намерений менять установленный порядок по отношению к Храмовой горе. Очередной раз он заявил об этом 17 ноября на встрече с министром иностранных дел Германии Штайнмайером, сказав: «Как вы знаете, в прошлый четверг я встретился в Аммане с иорданским королем Абдуллой и американским государственным секретарем Керри… Я вновь абсолютно однозначно подтвердил, что Израиль полностью предан обязательствам поддержания статус-кво на Храмовой горе…»
«Статус-кво» является латинским выражением, обозначающим «существующее положение вещей». И поэтому сразу возникает вопрос: что имеет в виду израильский премьер-министр под существующим положением? Ведь существующее положение сегодня — это бесконечный град камней и непрекращающийся бунт арабов, превративших Храмовую гору в бурлящий ненавистью котел. Очевидно, что имеется в виду что-то другое, а именно то положение вещей, какое было определено Израилем сразу после победы в Шестидневной войне.
Что произошло тогда, в 1967 году, недавно вновь поведал миру израильский посол в ООН Рон Просор, выступая на заседании Совета Безопасности ООН: «И в то время, когда мы победили и обрели контроль над всем Иерусалимом, Израиль протянул руку мира мусульманскому миру. Согласно статус-кво, выработанному между Израилем и Вакфом, мусульмане получат возможность молиться в своих святых местах, а остальные религии получат доступ к Храмовой горе».
На следующие слова Просора необходимо обратить особое внимание. Он сказал: «Израиль пошел даже на шаг дальше и решил, что евреям не будет позволено молиться на этом месте (на Храмовой горе). Я хочу быть уверенным, что вы это поняли. Храмовая гора является главной святыней иудаизма, но мы были согласны ограничить нашу собственную свободу ради мира.
Вы можете привести пример любого другого народа, который пошел бы на такой же компромисс? Разве есть другая такая религия, которая пойдет на такие жертвы?»
То, что на риторические вопросы Просора ответом будет однозначное «нет», вряд ли стоит сомневаться. И сразу же вспоминаются слова Зеева Жаботинского и его статья «Этика железной стены», где он пишет: «Политическая наивность еврея баснословна и невероятна: он не понимает того простого правила, что никогда нельзя идти навстречу тому, кто не хочет идти навстречу тебе». И далее приводит такой пример: «В Талмуде есть поучительный юридический казус. Двое идут по дороге и находят кусок сукна. Один говорит: “Это я нашел его, он весь принадлежит мне”. Второй говорит: “Неправда, нашел я, сукно мое”. Тогда судья разрезает сукно пополам, и каждому из упрямцев достается половина. Но вообразите казус, когда только один упрямец, а другой, напротив, решил удивить мир джентльменством. Он говорит: “Мы нашли сукно вместе, я претендую только на половину, вторая половина полагается г-ну Б.”. Зато другой твердо стоит на своем: “Нашел я, сукно мое”. В таком случае Талмуд рекомендует судье решение мудрое, но для “джентльмена” грустное. Судья говорит: “Об одной половине спора нет, г-н А. сам признает, что она принадлежит господину Б. Спор идет только о второй половине — следовательно, разрежем ее пополам”. Итого упрямец получает три четверти, а “джентльмен” только четверть».
В нашем случае с Храмовой горой еврейский «джентльмен» к тому же еще сталкивается с восточной ментальностью, для которой понятие компромисса не существует вообще. И арабы понимают джентльменский поступок Израиля абсолютно однозначно: «Вы, евреи, говорите, что это ваша святыня? Как бы не так, от святынь не отказываются, за них борются и отдают жизни. Раз вы делаете это добровольно, значит, вам это не нужно и вы лжете, что это вам дорого. А значит, делать вам тут абсолютно нечего».
Окончание следует

Оцените пост

(голосовало: 7, средняя оценка: 3,86 из 5)

Загрузка...

Поделиться