Литератор Мыловзоров, приступив ко второй части своего романа «А я люблю женатого», написал первую фразу: «Все перемешалось на квартире Яблонского», – и задумался. Эта фраза ему смутно напоминала что-то связанное со студенческими годами – то ли ее конструкция, то ли отдельные слова, то ли общий смысл.
– Нет, надо подправить, а то еще, не дай Б-г, плагиаторство припишут. – И он начал кропотливую работу, дотошно выверяя каждое слово.
«Перемешалось» – выражение это для квартиры подходило не очень. Скорее, оно сгодилось бы для головы или, допустим, для миксера. Естественнее будет не «перемешалось», а «смешалось». И потом: «на квартире» – царапает ухо. Теперь так уже почти не говорят, это типичный XIX век. Пишем – «в квартире».
И тут Мыловзоров вспомнил, что в первой части романа у его героя, живописца Яблонского, квартиру при разводе отобрала первая жена, а художник вступил потом в дачный кооператив и, годика два промыкавшись в снимаемых комнатушках, обосновался, наконец, в собственном уютном доме недалеко от города. Поэтому гораздо точнее была бы замена слова «квартира» на «дом». И еще вспомнил он, что к моменту переезда в новое жилище герой романа успел уже заново жениться, и во второй части автор как раз собирался рассказать о непрестанных раздорах в жизни молодоженов. И поэтому правильно было бы сказать не «в доме Яблонского», а «в доме Яблонских».
Теперь фраза стала точной, чеканной и лаконичной’ «Все смешалось в доме Яблонских». Звучало здорово и давало прекрасный толчок к дальнейшему развитию сюжета.
Мыловзоров, зачеркнув самокритично отвергнутую им фразу, вписал в рукопись новую и, приготовившись было в приливе вдохновения начать описание сложной жизни молодой семьи, неожиданно заметил неприятное совпадение. Еще в начале работы над романом, придумывая имена своим персонажам, он для главного героя, жулика, авантюриста и бездарного мазилки, выбрал нейтральную фамилию Яблонский, совершенно не предполагая, что в реальной жизни такую же фамилию будет носить новый работник Литфонда, недавно туда поступивший, но уже успевший вчера отказать Мыловзорову в путевке на сентябрьскую Пицунду.
«Это будет выглядеть как мелкая месть», – подумал Мыловзоров и, чтобы не заниматься мучительной работой – делать исправления и вклейки во всей огромной рукописи, решил заменить повсюду только одну букву в совпадающей фамилии, чтобы никто не мог обвинить его в личных счетах. И тут же заменил заглавное «Я» на «О».
Теперь все было в порядке – всякие сомнения и ассоциации улетучились, и Мыловзоров, облегченно вздохнув, энергично взялся за работу…
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
Воспоминание об этой миниатюре, когда-то(очень давно!) прочитанной в Литгазете, нет-нет да и возникало в памяти, а первая строка прочно вошла в обиход семьи. Было досадно, что никто из нас не запомнил тогда ни имени
автора, ни названия текста. И вот спустя столько лет я почти без всякой надежды набрала привычные слова в Яндексе… И вдруг такая удача! Дорогой Н.Б.(я снова не знаю Вашего имени)! Как приятно встретиться с Вами! Теперь уже на совсем других страницах, на другом континенте, в другом мире… Всего Вам самого доброго.
Никита Владимирович Богословский, выдающийся советский композитор-песенник, писатель-юморист, профессионал безжалостного розыгрыша. Не еврей. Ныне покойный.