На чужой территории и малой кровью

Окончание.

Начало в № 915

В начале 30-х годов разведуправление возобновило работу по организации партизанских и диверсионных отрядов на случай войны. Базировалась эта деятельность на болгарских коммунистах, которые бежали из своей страны после неудачной попытки коммунистического переворота в 1925 г. Но в Австрии, где была наибольшая по численности колония болгарских коммунистов, полиция арестовала большинство из разведчиков.

Артузов сообщал Сталину, что опытные разведчики, проработавшие за рубежом несколько лет, возвращаясь в СССР, сталкивались с тяжелым бытом, а разведывательное управление не могло им предоставить равноценное с западным жилье и денежное содержание.

17 марта доклад Артузова попал к Ворошилову, который наложил резолюцию: «Из этого сообщения (не совсем внятного и наивного) видно, что наша зарубежная разведка все еще хромает на все четыре ноги. Мало что дал нам и т. Артузов в смысле улучшения этого серьезного дела…».

В итоге глава разведки Ян Берзин был снят, и 3 мая 1935 г. начальником военной разведки был назначен С. П. Урицкий — старый член партии, участник Гражданской войны и подавления Кронштадтского мятежа, но к разведке не имевший никакого отношения.

Артузов, который привел с собой на руководящие посты своих выдвиженцев из НКВД, не сумел наладить деловых отношений между старыми сотрудниками из чекистской системы. Дело осложнилось тем, что в том же 1935 году три человека из старого руководства разведки были осуждены по т. н. «кремлевскому делу», а один из них расстрелян якобы за подготовку покушения на Сталина. Военные разведчики усмотрели в этом руку соперников, пришедших из НКВД. Кроме того, начальники отделов и Артузов стали в тот год комкорами, а старые асы Никонов и Стига — только комдивами. Урицкий со своей стороны тоже недолюбливал бывших чекистов. И все свои распоряжения отдавал, минуя первого зама Артузова.

Ворошилов, несмотря на то, что Артузов был назначен в разведуправление Сталиным, контакты поддерживал только с Урицким. После жалобы Артузова на имя Урицкого, что тот недостаточно внимания уделяет ему и бывшим чекистам, Урицкий через Ворошилова добился перевода Артузова и его креатуры — старого члена венгерской и немецкой компартий Отто Штейнбрюка обратно в НКВД с большим понижением.

В конце 1936 г. начались массовые аресты поляков, участвовавших в Гражданской войне, Сосновского, Уншлихта и др. В числе арестованных был и Виктор Антонович Илинич — сотрудник Артузова по работе в разведке НКВД.

НКВД в это время не «дремал» и собирал материалы на военных разведчиков. По чекистской наводке сняли С. Урицкого и поставили на его место Я. Берзина, который вернулся из Испании.

Дальше больше. 21 мая 1937 г. Сталин выступил в разведуправлении и сказал, что «разведуправление со своим аппаратом попало в руки немцев». Это стало сигналом для НКВД, и в июле 1937 г. начались аресты. К началу 1938 г. был арестован, успевший стать снова начальником управления Берзин. За ним последовал опытный разведчик Никонов и бывший начальник управления Урицкий, комкор Геккер, четыре корпусных комиссара — Артузов, Карин, Штейнбрюк, Захаров, четыре дивизионных комиссара, 24 комбрига и бригадных комиссаров, 28 полковников и 13 полковых комиссаров. Причем речь идет не о комиссарах от ВКП (б), а о профессиональных разведчиках. Всего уничтожили 84 человека высшего командного состава разведки с большим опытом работы и сотни сотрудников рангом ниже.

Кроме того, были отозваны и вырезаны большинство руководителей зарубежных резидентур. Р. Зорге оказался осторожней других, и нашел предлог не вернуться. Ему не поверили и арестовали жену. Ясно, что на пике репрессий разведка, и без того убогая, не могла продуктивно работать.

Весной 1938 г. в руководстве разведуправлением РККА стали появляться новые люди, чаще всего майоры, которые к разведывательной работе раньше не имели отношения. Общее руководство Разведуправлением взял на себя нарком НКВД Ежов. Его заместителями по управлению стали майор госбезопасности С. Гендин и бывший военный атташе в Германии А. Орлов. Но Сталину этого было мало. В том же 1938 г. был арестован Гендин, в ноябре 1938 г. «пал» Ежов, а в апреле 1939 г. арестовали Орлова. И последовала новая резня, аналогичная той, что произошла в 1937 г. с предыдущим составом разведуправления.

23 сентября 1939 г. начальником разведуправления РККА стал летчик, получивший звание комдива, И. Проскуров. Заместители Проскурова были назначены в разведуправление с майорских должностей. 11 июля 1940 г. Ивана Проскурова отправили командовать ВВС Дальневосточного военного округа, а в начале 1941 г., под надуманным предлогом, расстреляли.

Как мы видим, руководящие слои разведуправления, включая вновь выдвинутых на высокие посты, вырезали несколько раз. Новым выдвиженцам учиться было не у кого. Профессиональное образование тех, кто к началу войны получил два или три года опыта, не могло быть высоким. Нетрудно понять, что в предвоенные годы советская военная разведка была разрушена и не умела обеспечивать армию полноценной информацией. Из воспоминаний И. Х. Баграмяна «Так начиналась война», Киев, 1984 г., изд. 3-е, где он признается, что «командование округа не заметило утром 22 июня двух мощных моторизованных немецких клиньев в местах, где не было концентрации советских войск». То есть структуру и расположение немецких войск на границе и места концентрации танковых частей армейская разведка Киевского округа не знала, а поэтому и не контролировала районы сосредоточения немецких танков. В результате ничего не знало и командование округом. Генеральный штаб в этом вопросе также не имел информации. Вот вам подлинное лицо советской разведки.

Еще одна проблема для зарубежной разведки возникла после 22 июня 1941 года из-за быстрого наступления немецкой армии. Дело в том, что главный приемный центр разведуправления Генштаба находился в Минске, то есть в приграничной зоне. И «талантливый» начальник Генерального штаба Жуков, и «толковый» нарком обороны Тимошенко, и сам «гениальный» Сталин по причине скудоумия собирались воевать только «на чужой территории малой кровью».

Но, увы, 28 июня 1941 приемный центр со всей документацией оказался в руках захвативших Минск немцев. Это облегчило немцам разгром многих и резидентур советской разведки, и агентурных групп. Те же разведывательные структуры за рубежом, которые не были разгромлены, либо вообще лишились возможности быть услышанными, либо значительно ухудшилось качество принимаемых от них сигналов, так как фронт переместился на восток на сотни километров.

А. Даллес в своей книге «ЦРУ против КГБ», М., 2000 на с. 312 дал четкую оценку советской разведке: «Советская разведка слишком самоуверенна. Ее структура чересчур сложна. А самое главное — уж очень ее переоценивают. Главную опасность представляют не мифические способности советских шпионов, а огромный масштаб шпионской деятельности Кремля, многочисленный разведывательный персонал, колоссальные средства, которые затрачиваются на разведку, и риск, на который идет руководство советской разведки для достижения своих целей, совершенно не считаясь с людскими и материальными потерями».

Отдельные талантливые личности в советской разведке подавлялись системой, и, как и во всех советских учреждениях, они не могли существенно изменить облик и качество работы разведки. Полагаю, что вышеприведенных сведений предостаточно для оценки советской разведки.