Сербский граф Семен Гаврилович Зорич (1745 — 1799) родился в обедневшей семье. В 1754 году малолетним Семен Зорич приехал из оккупированной турками Сербии в Россию, где его зачислили на службу гусаром. В 16 лет он уже был офицером и проявил смелость в бою во время Прусской войны. В Первую турецкую войну Зорич командовал передовым отрядом и за личную храбрость был произведен в секунд-майоры. 3 июня 1770 года наш граф, получив две раны копьем и одну саблей, был взят турками в плен. Султан просил Зорича перейти к нему на службу (Сербия тогда входила в состав Оттоманской империи), но ни обещанные награды, ни угрозы не заставили Зорича изменить своим идеалам — он отверг предложение султана и находился 5 лет в тюрьме в Константинополе — до обмена пленными. По возвращении в Россию Зорича наградили орденом Святого Георгия 4-й степени, и он стал искать покровительства у своего бывшего сослуживца князя Григория Потемкина — известного фаворита Екатерины Великой.
Потемкин представил 40-летней императрице 32-летнего красавца, который произвел на нее впечатление…
Успехи графа, которого дамы называли Адонисом (по имени юноши, чья необыкновенная красота поражала всех), продолжались менее года. Императрица дала ему отставку, но выделила приличный «пенсион» и 7 тысяч крестьян. За время «дружбы» с императрицей граф Зорич успел основать балетную труппу при дворе Екатерины II, которая впоследствии принесла славу русскому балету (З. К. Чирков «Вокруг трона Екатерины Великой», М., изд. Астрель, 2009).
Потомок Семена Зорича Юрий Зорич — из тех русских артистов ХХ века, что выросли, учились и работали вне СССР. Для советских граждан эмигранты как бы вовсе не существовали. Юрий родился в 1917-м в Москве. Мать, оперная певица, сразу увезла его и брата в Ковно (Каунас), где Зорич брал первые уроки танца в местном театре. Затем семейство перебралось в Париж, где Зоричу посчастливилось учиться у Ольги Преображенской. Вся его дальнейшая жизнь — путешествие по замечательным европейским и американским театрам, ставившим русские классические балеты в то время, когда в России расцветал «балет советский».
Книга воспоминаний Зорича занятна не только и не столько хроникой этих маленьких театров, сколько взглядом на жизнь и искусство. Нет смысла пересказывать всю жизненную эпопею почти столетнего балетного корифея. Я приведу лишь один фрагмент воспоминаний из молодости Юрия, выросшего в интеллигентной русской семье:
«В детском возрасте языки липли ко мне, как перья к клею. Общаясь с друзьями, я выучил польский. Литовский был национальным языком. Мы уже говорили дома на русском и немецком. Вслушиваясь в разговор своих друзей — евреев, я многое сохранил в своей памяти.
Моя мама старалась выучить идиш, тщательно осваивая правильное произношение. Многие вообще были убеждены, что мама — еврейка. «С такой фамилией, как Зорич, кого вы стараетесь провести?» — говорили они. При таких обстоятельствах было совершенно естественным для меня выучить идиш…»
В Литве жили 2,4 миллиона людей разных национальностей: литовцы, русские, немцы, евреи, цыгане. В 1923 году 32 % составляли евреи, 31,5 % поляки. Только 30 % составляли литовцы и 4,5 % немцы…» (Юрий Зорич «Магия русского балета», Пермь, 2004, с. 27).
Уже в зрелом возрасте Юрий Зорич замечал «в национальных отношениях» то, на что многие из его окружения не обращали внимания.
Известный американский импресарио Сол Юрок в своих воспоминаниях написал, что его приятно удивило обращение к нему Юрия Зорича на идиш…
Свою карьеру Юрий Зорич начинал в труппе Иды Рубинштейн, затем сотрудничал с Брониславой Нижинской. Позднее многие партии поставил с талантливым балетмейстером Леонидом Мясиным, работал на Бродвее и в Голливуде. Зорич встречался с интересными людьми.
Фрагмент воспоминаний, посвященных Иде Рубинштейн:
«Специально для Рубинштейн заказывались и создавались мимические драмы, композиторами, либреттистами и художниками которых были парижские неоимпрессионисты Габриэль д’Аннуцио, Клод Дебюсси, Флоренц Шмидт, Андрэ Жид и Леон Бакст. Наиболее запоминающимся и вызвавшим дискуссию спектаклем стал «Мученичество святого Себастьяна», поставленный в 1911 году Фокиным».
«В отношениях с танцовщиками Ида Рубинштейн была довольно сурова, а ее личная жизнь была загадкой для всех. Она вполне могла считаться мифической личностью, поскольку репетировала у себя дома, и никто из молодых артистов не имел возможности хоть немного узнать ее ни до, ни во время, ни после месяцев нашего профессионального сотрудничества. Мы, танцовщики, видели ее только во время первого собрания, во время генеральных репетиций и, естественно, на спектаклях» («Магия русского балета», с. 47), — писал в своих воспоминаниях Юрий Зорич.
История России и судьбы эмигрантов из этой страны тесно переплетены с еврейской историей. Поэтому, встречая в книгах различных авторов упоминания о евреях, я стараюсь поделиться сведениями с читателями «Еврейского Мира».
Опубликовал:
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
