Среди советских журналистов-международников были разные люди. Об одном из главных мастеров этого малопочтенного цеха художественно высказался Василий Аксенов: «Неандертальское мурло Юрия Жукова закрыло телеэкраны. Он тасовал несброшюрованные книги эротических писателей Парижа и говорил о кризисе буржуазной культуры». С какой-то омерзительной сноровкой изобличали пороки западной демократии Мэлор Стуруа, Генрих Боровик, Иона Андронов и прочие бойцы видимо-невидимого фронта. И в то же время можно было прочитать в газете или увидеть по телевизору, например, Александра Бовина или Владимира Цветова, которые, отдавая дань официальной лжи, все-таки говорили и нечто правдивое о жизни в свободном мире, а то и подпускали либеральный намек на недостатки советской системы.
Среди тех, кому вроде бы не чуждо кое-что человеческое, числился и многолетний зарубежный корреспондент «Правды» Всеволод Овчинников. Охочие до рассказов о загранице свободолюбивые интеллигенты ценили его познавательные и, по советским меркам, доброжелательные книжки о Японии и Англии. А на то, чем промышлял сотрудник главной партийной газеты по месту службы, особого внимания не обращали — во всяком случае, не ставили этого ему в вину: сами знали толк в компромиссах.
В постсоветское время о г-не Овчинникове позабыли многие — но не руководители государства. Два года назад президент Путин поздравил ветерана с 80-летием в таких словах: «Вы по праву принадлежите к плеяде ярких представителей отечественной журналистики. Талант, поистине энциклопедические знания, а главное — умение заинтересовать самую широкую читательскую и зрительскую аудиторию помогли Вам добиться значимых успехов на профессиональном поприще, в полной мере реализовать свой богатый творческий потенциал. Искренне рад, что Вы и сегодня продолжаете активно трудиться, большое внимание уделяете наставнической деятельности».
Сегодня Всеволод Владимирович, к искренней радости Владимира Владимировича, продолжает трудиться в качестве политического обозревателя «Российской газеты». Свой богатый творческий потенциал реализовал он и в недавней колонке, где история искусно переплетается с современностью. Главная сенсация вынесена в подзаголовок: «Идею «этнического ГУЛАГа» Сталину подсказал Рузвельт». Желание заинтересовать самую широкую аудиторию определенно налицо. Оказывается, на Тегеранской конференции американский президент в неформальном общении поведал коллегам по «большой тройке» о том, как после Перл-Харбора власти США выселили этнических японцев с Тихоокеанского побережья, — и этот рассказ вдохновил советского вождя на депортацию чеченцев, крымских татар и других «враждебных» народов.
Иной, конечно, мог бы спросить: а откуда г-ну Овчинникову известно, о чем беседовали между собой на досуге Рузвельт, Сталин и Черчилль? Но было бы бестактно обижать ветерана-правдиста недоверием. Знает — и все тут. Тем более что «хронология дальнейших событий» вроде как все подтверждает: японцев высылали в 1942 году, Тегеранская конференция была в 1943-м, а чеченцев и крымских татар депортировали в 1944-м. И читателю предлагается поверить, что товарищу Сталину и в голову не пришло бы совершать такое злодеяние, если бы не простодушный (или коварный?) рассказ союзника по антигитлеровской коалиции. Но тут уже возникают сомнения в «поистине энциклопедических знаниях» маститого публициста. Неужели
г-н Овчинников не слышал о том, что Сталин набил руку на этнических депортациях задолго до знакомства с Рузвельтом? Ведь еще летом 1941 года началась поголовная высылка немцев из Европейской части СССР. И до войны опытов такой сталинской национальной политики было немало — высылали и корейцев с Дальнего Востока, и поляков — из аннексированных районов Польши, и курдов — с южных границ, и финнов — с северных… Да и подготовка к депортации отдельных народов Северного Кавказа (например, карачаевцев) началась еще до гипотетического обмена опытом в Тегеране. Уж в чем в чем, а в этом деле советы Рузвельта были Сталину точно без надобности — напрасно журналист недооценил квалификацию «эффективного менеджера».
Так что с сенсацией у г-на Овчинникова не вышло. Но ему нужно не только заинтересовать публику, но и направить этот интерес в нужное русло. По словам ветерана идеологической борьбы, заокеанские «ревнители прав и свобод человека» — старый и вечно новый стиль! — не вправе учить нас нормам поведения (например, в связи с войной на Кавказе), имея у себя такой «скелет в шкафу», как принудительное переселение японского меньшинства в годы Второй мировой войны.
«Как по масштабам, так и по методам ее (эту депортацию — Н. Р.) можно поставить в один ряд с гитлеровским Холокостом или массовыми репрессиями НКВД 30-х годов», — решительно утверждает бывший правдист. Такое, наверное, можно сказать или в состоянии сильного душевного волнения, или от избытка служебного усердия. Сравнивать ту «этническую чистку» — безусловно противоправную и позорную для американского государства, но не имевшую долгосрочных последствий, а главное, не сопровождавшуюся человеческими жертвами — с истреблением миллионов людей режимами Гитлера и Сталина глупо и кощунственно.
Чтобы оправдать это дикое уподобление, автор постоянно прибегает к замалчиванию и искажению фактов. При этом он не замечает, что в его, с позволения сказать, версии событий концы с концами не сходятся.
Г-н Овчинников сообщает, что в 1942 году депортации подверглись 127 тысяч американцев японского происхождения, а в 1988 году 81 тысяча «уцелевших» жертв получили компенсацию (20 тысяч долларов на каждого) за ущерб от беззакония. Ничего себе Холокост и Большой террор, спустя 46 лет после которого в живых оказывается примерно две трети пострадавших!
Есть в статье и прямая, ничем не прикрытая ложь. «Позорную страницу в истории США все послевоенные годы пытаются скрыть. О ней нет ни слова ни в официальных летописях, ни в школьных учебниках», — без зазрения совести заявляет г-н Овчинников. Опять-таки хочется спросить: а откуда тогда он сам раздобыл такую разоблачительную информацию? На самом деле, разумеется, сведения о депортации японцев не скрывались никогда (достаточно сказать, что еще во время войны иски высланных доходили до Верховного суда США, который в 1944 году признал практику интернирования лояльных граждан неконституционной), а с 1980-х годов, когда депортация была окончательно осуждена конгрессом и исполнительной властью, а жертвы ее получили компенсацию, количество публикаций, исследований, выставок, документальных фильмов, телепрограмм и т. д. — в том числе, конечно, и для школьников — не поддается подсчету. Мне запомнилось, что в середине 90-х годов в Национальном музее американской истории в Вашингтоне одно из центральных мест занимала обширная экспозиция на эту тему под названием «Годы позора». Американцы не нуждаются в уроках (во всяком случае, российских) памяти о своем прошлом — так же, как Сталину ни к чему были американские уроки репрессий.
Grani.ru
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
