Двое в лодке, не считая собаки

Фото: rbc.ru

«Не стоит ненавидеть своих врагов; эмоции мешают думать»

Майкл Корлеоне, герой фильма «Крёстный отец»

Словно, прислушиваясь к совету мафиозного босса из культовой картины Френсиса Копполы, германский канцлер Ангелина Меркель и российский президент Владимир Путин, будучи противниками и потенциальными врагами на мировой арене, никогда не испытывали ненависти друг к другу.

Более того, за все шестнадцать лет их совместного руководства двумя крупнейшими странами Европы, у них сложились хорошие и даже, по оценкам некоторых экспертов, беспрецедентные и доверительные отношения.

Представители одного поколения, два малоизвестных аутсайдера, выросшие при коммунистическом режиме и не имевшие ни значимого голоса, ни политического опыта, позднее, при совершенно невероятном стечении обстоятельств, ставшие во главе новых государств, имели немало общего, легче понимали друг друга и разговаривали без переводчика.

Для каждого из них день 9 ноября 1989 года, когда рухнула просуществовавшая 28 лет Берлинская стена, стал переломным. Правда, встретили они это событие по-разному.

Меркель с энтузиазмом восприняла происходившие перемены, которые она искренно поддержала и приветствовала. Вместе с тем, проведшая все свои тридцать пять лет в ГДР, она всё-таки испытала психологический шок от столь разительной перемены. Своему близкому другу кинорежиссёру Фолькеру Шлендорфу она как-то сказала: «Вы, как и другие жители Запада, никогда не поймёте до конца таких, как я, выросших за стеной. Мы можем научиться быть такими, как вы. Но вам никогда не понять нас. Потому что наш учитель умер». Она использовала немецкое слово Lehrmeister, которое означает и учителя, и инструктора. К её примечательному признанию мы ещё вернёмся.

Путин, работавший агентом КГБ в Дрездене, воспринял изменившийся мир как личную катастрофу. «У нас было ощущение, — вспоминала его жена Людмила, — что страна, которая почти стала нашим домом, перестала существовать». Несколько месяцев спустя Путин на своём автомобиле Trabant, слабая версия западногерманского фольксвагена, вернулся с семьёй в Ленинград. Это бегство и потрясение, оставившие неизгладимый след в

мстительной натуре выброшенного за борт кагэбэшника, никогда им не были забыты. «Спустя годы его битва за то, чтобы обратить вспять то, что он считал «самой большой геополитической катастрофой ХХ века», — пишет биограф немецкого канцлера Кэти Мартон, — заманит в ловушку Ангелу Меркель — продукт того же неудавшегося государства. Их запутанные отношения будут зигзагообразно колебаться между слабой надеждой и отчаянием с её стороны и упорной решимостью с обеих сторон. Она была канцлером Германии, и он был современным царём России…».

Их первое официальное знакомство состоялось в 2002 г. Меркель ещё не стала канцлером, но уже возглавляла немецкую оппозицию. «Российский лидер сразу же решил проверить нового политика на прочность, — вспоминал корреспондент «Allegemein Zuitung» Маркус Вернер. По словам журналиста, Путин сел и уставился на Меркель. Та выдержала пристальный взгляд, а затем в шутку сказала своей команде, что «прошла проверку КГБ». Как и многие его жертвы, она думала, что неплохо понимает этого парня и вполне представляет его возможности.

В такой наивной убеждённости она пребывала и в ходе самой значимой из

всех многочисленных встреч между ними, которая состоялась в Сочи 21 января 2007 г. Там, в каминном зале резиденции «Бочаров Ручей», во время протокольной съёмки, произошёл примечательный эпизод, содержательность которого ускользнула от тех, кто тогда комментировал или обсуждал произошедшее. Обычное рутинное мероприятие, не предвещавшее никаких неожиданностей, только начавшись после приветственных слов российского лидера, внезапно было нарушено — на подиуме, где сидели два политика, появился огромный пёс. Незаметно для всех Путин вызвал на «переговоры» свою собаку Кони, прекрасно зная, что его гость панически боится собак — эпизод, заслуживший быть отмеченным в официальной стенограмме той памятной встречи. Владимир Путин: «Уважаемая госпожа Федеральный канцлер! Хочу вас сердечно поприветствовать в Сочи. Спасибо большое, что вы согласились приехать (показывая на Кони). Думаю, что собака вас не пугает. Добрая собака, ничего плохого мы от неё не ждём.

Ангела Меркель: (по-русски) Собака ведь не кушает журналистов…».

Чёрного лабрадора выпустили без поводка, и тренированный пёс, как по команде, неторопливо приближался к Меркель. С её лица моментально слетела улыбка, а губы сжались. Ещё в 1995 г. она была жёстка атакована соседской собакой, и с тех пор близость четвероного существа вызывала у неё приступы дрожи по всему телу.

Короткое вступительное приветствие Путин отчеканил быстро, а слова о

собаке произносил неспешно с продуманными, как бы невзначай, паузами. Они продлевали охвативший Меркель страх. С любопытством поглядывая и смакуя её реакцию, Путин по-отечески успокоил «уважаемую госпожу» словами о том, что не надо пугаться собаки, которая ничего плохого ей не сделает. Такое «успокоение» имеет обратный эффект — оно только подливает масла в огонь, усиливает тревогу, и человеку с подобной фобией становится хуже.

На глазах гостей и журналистов крупное животное вплотную подошло к Меркель и, обнюхивая её, уткнулось своей мордой в крепко сдвинутые колени немецкого канцлера. Та старалась, насколько это было возможно, скрыть охватившую её панику и трудно контролируемый страх. Этот страх читался в её глазах, в моментально сжатых губах и изменившемся голосе, который её не слушался. Она пытается справиться с ним, но Путин уже слышит в них нотки поражения. Немецкий лидер тоже это слышит, но ничего не может с этим сделать.

С каменным лицом она пытается пошутить, но её слова о том, что «собака не кушает журналистов» выражают охвативший её ужас. Каких журналистов она имеет в виду, если зверь подошёл не к ним, а направился прямо к ней. Путин, слегка откинувшись в кресле и, привычно раскинув при этом ноги, как бы отстранённо, искоса поглядывает за приручаемым гостем.

И наблюдатели, допущенные на эту встречу, отмечают, что переговоры ещё не начались, но уже видно, кто в них будет наступать и, кто — обороняться. Путин с самодовольной ухмылкой продолжает поглядывать за застигнутой врасплох и уже подавленной женщиной и, добившись своего, велит, наконец, увести Кони. Наглядная уязвимость собеседника обещает благоприятную атмосферу для их общения и приводит его в хорошее рабочее настроение, с которым он и продолжит переговоры за уже закрытыми дверьми.

Чтобы пояснить путинскую режиссуру в преддверии тех переговоров, надо вернуться немного назад. В Дрездене, где четыре года в качестве сотрудника КГБ проработал будущий российский президент, на берегу Эльбы располагался знаменитый в Саксонии Bellevue Hotel. Тогда он фактически принадлежал Министерству госбезопасности ГДР «Штази». Все бары и спальни этого оазиса комфорта были оборудованы скрытыми видеокамерами. Приезжающие туда политики, включая правительственных чиновников канцлера Гельмута Колля, крупные бизнесмены, учёные или деятели культуры нередко попадали в неприятную для них историю, становясь жертвой угроз, шантажа и для многих из них мучительной вербовки. Разработкой таких будущих «партнёров», легко попавшихся в расставленные для них сети, занимались совместно восточногерманские и советские спецслужбы. Путин настолько преуспел в таком искусстве, что был даже награждён правительством ГДР бронзовой медалью «За исключительные заслуги перед Германской Демократической Народной Армией». Сама награда не сыграла для него никакой роли, но успешный навык изощрённой работы с «уязвимой» категорией граждан, в которой он, возможно,. даже к своему удивлению, превзошёл всех своих коллег и наставников, сильно пригодился ему в будущем. На новом витке своей жизни он в полной мере оценил те огромные возможности, которые таит в себе чья-то слабость или, скрытые от окружающих чьи-то болевые точки. Любая человеческая уязвимость, будучи самым боевым компроматом, давала ему шанс, становилась его всеми недооценённым ресурсом и доступной ему мишенью, своего рода вершиной, которую он непревзойдённо, если не сказать филигранно, умел покорять. Так было с Собчаком, с Ельциным. Пришла очередь и Меркель. Их встреча 2007 года носила особый характер и была крайне важна для Путина в буквальном смысле этих слов. Меркель оставалась последним барьером на пути к его цели. Он уже задумал то, о чём никто не мог и предположить. На пороге резкого витка своей политики российский лидер обдумывал и готовился к выступлению, которое, по его замыслу, должно было перевернуть мировой порядок, а его самого вознести до уровня самых весомых мировых лидеров. Переговоры с немецким канцлером могли убедить его в точности своих планов, их своевременности или, наоборот, заставить отложить, доработать или даже, пусть временно, но отказаться от них. Прелюдией к ним и стало, если пользоваться шахматной терминологией, применённое Путиным необычное дебютное начало с появлением на игровом поле новой, пугающей Меркель фигуры. Его новинка была, конечно, неожиданной, но далеко не оригинальной. Подобным образом, вспомним, другой любитель подобных зрелищ генерал-аншеф Троекуров, только с помощью не собаки, а медведя проделал такой же фокус с молодым Дубровским. Владимиру Владимировичу, как и Кириллу Петровичу, помимо куража, хотелось подавить холопа, чтобы тот, навсегда усвоив, кто здесь хозяин стал ручным и навсегда покладистым. В отличие от покровского помещика ему это удалось на славу. Позволив себе напугать немецкого канцлера, он не встретил с её стороны никакого отпора. Такой собачий номер не прошёл бы с Маргарет Тэтчер или с Кондолизой Райс, что говорить о Голде Меир, но с Меркель приёмы Путина сработали. В преддверии важнейшего диалога она поддалась заполнившему её и никуда не уходящему страху и была подавлена. То, что происходило у неё внутри знает, конечно, только она сама. И она, касаясь охватившего её тогда смятения, позднее призналась: «Такие психологические сложности ведут к тому, что нельзя действовать политически полноценно, что-то может пойти не так…».

С этого момента со стороны Меркель началась игра на проигрыш. Если у Путина и существовали до этого какие-то сомнения в выбранной им, но ещё не озвученной, новой международной стратегии, то теперь, после 21 января 2007 г., все они были отброшены. Уже в феврале, менее через месяц после сочинского свидания с немецким канцлером Путин ошеломил мир своим выступлением на Мюнхенской конференции по безопасности. Из его речи, прозвучавшей, как громогласное объявление новой эры новой Холодной войны следовало, что она не закончилась в 1989 г., а только взяла короткую передышку…

Трудно было поверить, что эту доктрину провозглашал тот, кто ещё несколько лет назад, выступал в той же Германии с абсолютно противоположных позиций, заявляя тогда, что «Россия дружественная, европейская держава». И в той же речи в Бундестаге в 2001 г. звучали и другие его не менее важные тезисы: «Идеология сталинского тоталитаризма уже не может противостоять идеям свободы и демократии… Политический выбор народов России позволил СССР разрушить Берлинскую стену…». По сравнению с теми программными заявлениями российский лидер в 2007 г. совершил кардинальный на 180 градусов разворот своего политического курса.

Путин достиг тогда поставленных целей: мир «проглотил» его угрозы, а в том же 2007 г. журнал «Тайм» присвоил ему титул «Человека года». Объясняя свой выбор, редакция этого издания отметила несколько важных моментов: «В этот год одно государство, исчезнувшее было с карты нашего сознания, под руководством стальной воли решительного политика вновь заняло решающее место в XXI столетии… После падения Берлинской стены Россия исчезла из сознания американцев, уступив место внутриполитическим дебатам. Геополитическое значение России сократилось в глазах не только американцев, но и в сравнении с новыми гигантами — Индией и Китаем… Если Россия станет полноправным членом в семье объединённых наций, то своим успехом она, по большей части будет обязана одному человеку — Владимиру Путину… Когда внимательный и вдумчивый агент КГБ принял руководство Россией в 2000 г., страна находилась на грани развала. С неослабевающим упорством, ясно отдавая себе отчёт в том, к чему Россия должна стремиться и чувствуя в себе дух матушки России, Путин вернул Россию на геополитическую карту мира. И теперь он намерен перекроить её заново… Он вернул Россию за стол могущественных держав мира…».

Уже в следующем 2008 году путинская Россия вторглась в Грузию, потом была Сирия, за ней последовал Донбасс, аннексия Крыма и, наконец, широкомасштабная агрессия в Украину.

Личные комплексы Путина совпали с очевидной беззубостью, восхищённых его «стальной волей» западных политиков. «Первой ученицей» среди них стала Ангелина Меркель. Мастер-класс её приручения и начался провокацией с лабрадором Кони на сочинских переговорах 2007 года. Большинство комментаторов, не придав значения циничной путинской ухмылке и нервно сжатым губам Меркель, расценили появление Кони «на публике», как проявление своеобразного путинского юмора. Не более того. Встречались, однако, и другие оценки, но редко. Отмечу две из них, в которых присутствует то, что, хотя и частично, может пролить свет на сочинское «шоу». Профессор Принстонского университета Фитан О’Тул отмечает, что «Путин играет в детские игры с приезжими президентами и премьер-министрами: он усадил президента Франции Эммануэля Макрона, а затем преемника Меркель Олафа Шольца в дальний конец нелепо длинного стола. Но с Меркель его игры были более серьёзными и более личными… Путин, применил свою подготовку в КГБ, чтобы сделать ее уязвимой для принуждения… Трюк не сработал (ещё как сработал — Б. Л.) потому, что Меркель обладала… женским скептицизмом в отношении мужского самовыражения». Ещё один отклик: «Я понимаю, почему он должен (!) был это сделать — чтобы доказать, что он мужчина». В последнем ключевом слове этой фразы, произнесённой самой Ангелиной Меркель на встрече с группой журналистов, заключено, похоже, самое главное.

Фото: vedomosti.ru

На возникшую полемику откликнулся пресс-секретарь российского президента, уверяя, что в Кремле ничего не знали о том, что Меркель боится собак. Позднее в интервью газете Bild и сам Путин заявил, что понятия не имел о фобии Меркель. Комментируя кремлёвские утверждения в беседе с журналистом еженедельника Der Spiegel уже после того как покинула ведомство федерального канцлера, Меркель напомнила о встрече с российским президентом после её избрания канцлером Германии в 2005 г.: «Уже тогда Путин сказал мне, что слышал о моих проблемах с собаками, и… подарил мне огромную плюшевую собаку». И ещё: «Путин знал о моём нежелании знакомиться с Кони, но решил сделать по-своему». Она отдавала себе отчёт, что Путин ведёт с ней свою не всегда понятную ей игру. Однако, придерживаясь противоположных с ним взглядов и ценностей, Меркель проводила немецкую политику, нередко, ориентируясь на интересы российского президента.

Уже в 2008 г. на саммите НАТО в Бухаресте она наложила вето на предложение администрации Буша принять Украину и Грузию в этот союз, а после захвата Крыма в 2014 г. категорически отказалась поставлять оружие Украине. И в то же самое время, словно ничего не произошло, продолжала покупать российские энергоносители, заявив о намерении удвоить импорт газа из России. Более того, погружаясь во всё большую зависимость от России, правительство Меркель одобрило продажу крупнейших газовых хранилищ Германии российским газовым компаниям, контролируемым государством. Многие из её бывших союзников утверждают сейчас, что политика Меркель после того как Путин отобрал Крым у Украины, поощряла его имперские позиции и придала ему решимости завершить начатое восемь лет спустя. Но ещё тогда, в 2014 г., её предупреждали о такой угрозе весьма компетентные лица. Тогдашний генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен предостерёг её от усиления зависимости Германии от Путина, который только что оккупировал и аннексировал часть европейской страны. Для Путина, по его словам, трубопровод «не имел ничего общего с бизнесом или экономикой — это было его геополитическое оружие». Йоахим Гаук, который был президентом Германии, когда Россия вторглась в Украину в 2014 г., заявил, что решение Меркель увеличить импорт энергоносителей из России после агрессии Путина является серьёзной ошибкой. Опасную зависимость Германии от российского природного газа с тревогой отметила и министр обороны при Меркель Аннегрет Крамп-Карранбауэр, которая пыталась восстановить истощённые вооружённые силы Германии. Она стала лидером правящей в Германии партии Христианско-демократического союза (ХДС), которую Ангела Меркель одно время продвигала в свои преемники на посту канцлера. Но возглавляя ХДС немногим больше года, в марте 2020 г. она неожиданно, если не сказать загадочно для всех вдруг объявила, что отказывается от своего поста и борьбы за пост канцлера ФРГ, а потом что-то произошло и с самой Меркель, которая напрочь забыла о своей поспешно высказанной идее. Невольно задашь себе риторический вопрос: «Кто же над всем этим поработал?»

Параллельно с увеличением закупок российского газа Меркель с такой же целеустремлённостью разоружала Бундесвер. Она до такой степени сократила военный бюджет, что генерал Альфонсо Майс в день вторжения России в Украину разместил в своём Твиттере эмоциональную статью, в которой с горечью отметил, что некогда сильнейшая армия Германии в последние годы была опустошена до такой степени, что она фактически не в состоянии защитить страну в случае нападения России…».

Вогнав страну в смертельную зависимость от путинского газа, и, по существу, ослабив Бундесвер, Меркель своими действиями проложила Путину дорогу к войне против Украины. Поразительно, но она, словно, не замечая надвигающуюся угрозу, и, не реагируя на своё ближайшее окружение, считалась с Путиным больше, чем со своими коллегами. Хотя Меркель осудила агрессию России в Украину как варварство, она, никогда не признавая свои ошибки на посту канцлера Германии, неустанно призывала к переговорам с Путиным.

Интересно и то, что Меркель не отреагировала, когда в апреле 2022 г. президент Украины Владимир Зеленский пригласил её посетить Бучу, чтобы увидеть то, что он назвал результатом её уступок Путину. Ответа на полученное приглашение с её стороны не последовало. На этом фоне

особенно выразительным выглядит эпизод их общения в июле 2014 г. Спустя только несколько месяцев после аннексии Крыма Путин и Меркель смотрели с вип-трибуны финал Чемпионата мира по футболу в Бразилии, в котором победила сборная Германии. Сначала они сидели порознь, но потом Меркель, оставив своё место, подсела к Путину, и они вместе уже разделяли восторг от игры немецкой команды и её победы. Её выразительный жест, когда она сама подошла к диктатору стал своего рода живой и реализованной метафорой того притяжения, которое она испытывала к Путину. То же самое происходило и в 2007 г., когда российских лидер, остро заинтересованный в переговорах с немецким канцлером, не вылетел срочно в Берлин, а Меркель, влиятельнейшая женщина по версии Forbes, сама в нужный для него момент прибывает к нему в Сочи. И тут, заметим, следует ещё один уже «фирменный» ход профессионального вербовщика: он не стелет ожидаемую ковровую дорожку для желанной гостьи а, наоборот, как клинком, вонзаясь в её самую болезненную точку и оживляя тяжёлые сны немецкого канцлера, выпускает к ней непредсказуемо страшного для неё зверя. Шокотерапия приводит немецкого канцлера в панический тонус накануне важнейших для Путина переговоров. Своими ювелирными приёмами и присущим ему чутьём он находит инструменты воздействия на психику своего ключевого партнёра (тут уже пушкинский Троекуров отдыхает). И эти подходы не обязательно жёсткие. Вот Путин во время саммита «Большой двадцатки» в 2013 г. под любопытными взорами глав других государств заботливо укутывает Меркель тёплым пледом или дарит букет цветов, краски которых повторяют расцветку её впервые одетого брючного костюма. Казалось бы, обычные знаки внимания, но они умело закрепляли в её раненой или ущемлённой психике недостижимый для неё образ, хорошо понимающего её, строгого, иногда деспотичного, но заботливого мужчины-отца, каким он похоже, и вошёл в подсознание Меркель, и к которому она болезненно тянулась. Такого «мужчину-отца» нельзя сердить или расстраивать и даже, причиняемая им боль поразительным образом может отвечать её запросам. Не соглашаясь с ним, она, тем не менее, где только возможно, уступает ему — это как раз то, что по отношению к Путину на протяжении многих лет под благовидными предлогами делала на посту немецкого канцлера Ангелина Меркель.

Никакими логическими причинами невозможно объяснить причину её иррациональной тяги или зависимости от волевого и властного мужчины с притяжением магнитной горы. Её необъяснимые поступки, как выражение подсознания, могли быть следствием некого психологического недуга или, скорее, тяжёлой травмы, пережитой ещё в юные годы, задолго до нападения на неё собаки в 1995 г. и обострённой сочинским инцидентом.

После падения Берлинской стены и последовавшим за этим объединением Германии Маргарет Тэтчер с горечью сказала: «Дважды мы побеждали немцев! Сейчас они возвращаются снова». В своей оценке она исходила из изменившегося баланса сил на европейском континенте в пользу Германии.

Но, не случись тех событий, о Путине и Меркель никто бы не знал, и никогда не довелось бы им плыть вместе в одной лодке в море большой европейской политики начала этого века.

Бостон, Массачусетс