Зависть

Все мы до тшувы (возвращения к Торе) считали, что лишены зависти, а вызванное ею поведение так не классифицировали. Однажды, в начале 90-х годов, мы с супругой были в гостях у моего родственника. Его жена – горская еврейка. Я поддерживал с ней хорошие отношения. Родственник отличался интересной внешностью, закончил престижный вуз. А ее отец, состоятельный, почти светский горский еврей Моше Симхаев, дал ей богатое приданое. В тот день мы были в гостях у самого Моше. Нас приняли очень тепло, вкусно накормили, угощали импортными конфетами, импортным кофе – продуктами, о существовании которых я в тот период даже и не подозревал. Никогда раньше не видел и такой мебели, как в этом доме. Она вся была резная (потом я узнал, что ее называют «Д10»), везде висели украшения, посуда была антикварная.

Вдруг я почувствовал себя ужасно униженным, прямо недочеловеком по отношению к этим людям. Понял, что у меня никогда не будет такой мебели, такой посуды, таких конфет, и мне стало очень, очень горько. Примерно эти же чувства испытала и моя жена. Я высказал брату все неприятное, что думал об этих людях. А когда он определил мои чувства как зависть, я обиделся: «Я им завидую?!» – «Да», – сказал брат. Я ему тогда не поверил, найдя тысячу оправданий своим ощущениям. Правда, вернувшись к себе, сказал, что больше никогда не войду в этот дом.

Вскоре я переехал в Иерусалим и стал соблюдать законы Торы. Однажды в гости приехал мой брат. Жена моя тогда еще не соблюдала субботу, поэтому я всегда проводил ее вне дома. На этот раз мне захотелось провести субботу с братом. Когда я пришел к нему в гости, он сказал, что мы оба приглашены в семейство рава Райхмана, который жил неподалеку.

– Ты знаешь, кто такие Райхманы? – спросил брат.

– Знаю, это канадские миллиардеры, которые потеряли около десяти миллиардов долларов.

– Да, но это их родственник, религиозный деятель, и не особенно состоятельный.

Когда мы зашли к нему, я увидел дом в фешенебельном районе Иерусалима, колоссальную гостиную, витые лестницы, уходящие куда-то вверх, посуду высочайшего качества. Вдруг засмеявшись, я спросил брата:

– Райхман беднее или богаче Моше Симхаева?

– Почему ты спрашиваешь? Моше – местный «деятель», а это – член одной из богатейших семей в мире, – ответил брат.

– Потому что сейчас я не ощущаю ни капли зависти. Я только вижу еврея, который встречает субботу, и Творец дал ему такую же субботу, как и мне.

Самая большая радость, которую я могу получить в этой жизни, – от встречи субботы. У меня дома не меньше блюд, чем у Райхмана, я пою не худшие песни… Мне стало ясно, что я стал не беднее Райхмана и намного богаче Моше. Я больше ему не завидую, а жалею. У него есть «Д10» и другие игрушки, но нет радости от субботы, как у меня.

P.S. Один из мудрецов написал, что легче выучить весь Талмуд, чем исправить одну черту характера. Недавно я снова был в гостях у Моше. Я не испытывал злости, не занимался сравнениями (мы просто жили в разных измерениях!), наоборот, был счастлив за него, что Всевышний дал ему богатство. Однако исправить себя не так легко. В период, когда я написал этот рассказ, я и не подозревал, как трудно избавиться от любого отрицательного качества. Не думал, что можно завидовать тому, у кого есть бoльшая возможность творить добро.

Поэтому «не хвались, идучи на рать». Ведь сражение с самим собой – это работа на всю жизнь! И надо «по капле выдавливать из себя раба» собственных страстей.