Однажды Аркадий Исаакович Райкин выступал в одесском Зелёном театре. Закончив выступление, он сказал:
— Ну вот и всё! Идём домой!
Спустившись по лестнице в зрительный зал, он пошёл по проходу. Публика поднялась и устремилась за любимым артистом. Так они и прошествовали по улицам Одессы до самой гостиницы.
В следующий вечер Райкин решил повторить этот трюк. Спектакль заканчивался. Но когда артист спустился в зрительный зал и публика, как и вчера, снова потянулась за ним, кто-то сзади дёрнул его за пиджак. Мальчик лет 10 -12 сказал ему:
— Товарищ Райкин! У нас в Одессе вчерашняя хохма сегодня уже не хохма.
Больше этого трюка Райкин не повторял.
* * *
Подвыпивший зритель в зале своими репликами всё время мешал выступающим артистам и конферансье Смирнову-Сокольскому. Потеряв терпение, Смирнов-Сокольский сказал:
— Гражданин, вы мешаете!
— Кому мешаю? Вам?
— Да не мне! Зачем вы мешаете водку с пивом?
Сконфуженный бузотёр под смех зрительного зала быстро ретировался.
* * *
В театре эстрады шёл просмотр новых номеров. Молодые актёры трепетали перед новым председателем жюри Смирновым-Сокольским. Зато присутствие Утёсова успокаивало выступающих. Они всегда надеялись на его поддержку.
Один из молодых актёров показал интересный, но недоработанный номер. Ждали, что скажет Сокольский. Вдруг раздался голос Утёсова:
— Коля, — сказал он, — не надо ругать. Ты уже давно заслужил право хвалить…
Как-то Утёсов почувствовал недомогание. Обратился к врачам, начались, как водится, анализы, исследования, рентген. На первых порах они ничего не дали. И тогда распространился слух, что у Утёсова рак… Только спустя некоторое время было обнаружено, что он проглотил рыбную кость. И когда кто-то из друзей Леонида Осиповича справлялся о его здоровье, он отвечал:
— Не беспокойся, пожалуйста, у меня не рак. У меня, знаешь ли, рыба.
* * *
Однажды Фурцева — бывший министр культуры — как-то сказала Смирнову-Сокольскому:
— Что у вас творится на эстраде? У Райкина, Утёсова огромные заработки. Я — министр культуры, а получаю гораздо меньше.
— В том-то и дело, — возразил Николай Павлович, — вы получаете, а мы зарабатываем.
* * *
Шутки и афоризмы Михаила Светлова (Шенкмана, 1903 — 1964 гг.) передавались из уст в уста. На писательском собрании прорабатывали пьесу, перед этим обруганную в одной центральной газете. Доклад делал критик, известный своим разгромным стилем. Светлов печально заметил:
— Вы знаете, кого напоминает мне наш докладчик? Это тот сосед, которого зовут, когда надо зарезать курицу.
* * *
По поводу своей сутулости Светлов часто шутил:
— Что такое знак вопроса? Это состарившийся восклицательный знак.
* * *
Светлов стойко и мужественно переносил невзгоды и почти никогда не жаловался. Он всегда отшучивался и говорил:
— Счастье поэта должно быть всеобщим, а несчастье — обязательно конспиративным.
* * *
Светлов ужинал со своей знакомой в ресторане Дома литераторов. Вошёл известный журналист, окружённый толпой молоденьких девушек. Одна в красном, другая — в зелёном, третья — в голубом. Знакомая говорит Светлову:
— Погляди-ка, у него целый гарем!
Светлов поморщился и сказал:
— Не завидую! В наше время владелец гарема — горемыка!
* * *
Светлов в больнице. Его привозят в палату после очередного рентгена. Уставшего, измученного.
— Привези мне пива, — говорит он посетившей его приятельнице.
— Пива?!
— Да, рак у меня, кажется, есть.
* * *
В последний раз Светлов приехал из больницы в Центральный дом литераторов — попрощаться… Его спросили, как он себя чувствует.
— Я чувствую себя ангелом, приехавшим в ломбард за своими крыльями.
* * *
В подмосковном санатории одновременно отдыхали Маршак и Чуковский. Приехала туда отдыхать и Агния Барто. Однажды молоденькая уборщица, орудуя веником, спросила её:
— Вы тоже писательница? Тоже в зоопарке подрабатываете?
— Почему в зоопарке?
Выяснилось, что Маршак сказал простодушной девушке, приехавшей в Москву издалека, что так как у писателей заработок непостоянный, то в те месяцы, когда им приходится туго, они изображают зверей в зоопарке: Маршак надевает шкуру льва, а Чуковский, («длинный» из 10-й комнаты), одевается жирафом.
— Неплохо им платят, сказала девушка, — одному 300 рублей, другому 250.
Узнав, что шутка нашла доверчивого слушателя, писатели дружно и весело смеялись. А Чуковский всё же сказал с грустью:
— Вот всю жизнь так: ему — 300, мне — 250…
В 50-е годы театральная Москва восхищалась блистательной игрой артиста театра имени Ермоловой Всеволода Семёновича Якута (1912 — 1991 гг.) в пьесе А. Глобы «Пушкин», посвящённой последним дням жизни великого поэта. Поразительное внешнее сходство артиста и большая психологическая глубина раскрытия трагизма последних дней жизни Пушкина потрясали зрителей. По этому поводу кто-то из поэтов пошутил:
«Погиб поэт. Но тут как тут
Явился Всеволод Якут».
* * *
Константин Сергеевич Станиславский (1863 — 1938 гг.) как-то играл роль Аргана в мольеровском «Мнимом больном». Во время спектакля у него неожиданно отклеился нос. Он стал приклеивать его на глазах изумлённой публики и, глядя в зеркальце, приговаривал:
— Вот беда, вот и нос заболел. Это, наверное, что-то нервное.
* * *
Режиссёр, один из основателей Московского театра оперетты, артист Григорий Маркович Ярон (1893 — 1963 гг.) в кругу друзей рассказывал об одном забавном эпизоде из своей артистической жизни.
В 1917 году он работал в петроградской оперетте. Спектакли шли в открытом театре зоологического сада. Сначала Ярон был занят в спектаклях в очередь с комиком С. А потом его стали неожиданно назначать на все спектакли подряд. Такая перемена была Ярону непонятна.
— Играю, — рассказывал Ярон, — день, два, играю неделю. Ну прямо ни одного свободного вечера. Прихожу к антрепренёру: «Здрасте, говорю, как же это получается…» — «Так и получается, — перебил антрепренёр, явно ожидавший моего визита, — только я ничего не могу поделать».
— Но С. не такой уж плохой актёр, — возразил я, — почему вы его не занимаете?
— Я тоже считаю, что он неплохой актёр, но бегемоты о нём иного мнения.
— Не понимаю: какая связь между бегемотами и моей просьбой о соблюдении очереди?
Связь оказалась прямой.
У С. был на редкость пронзительный голос. От его крика в расположенном рядом вольере зоологического сада просыпались бегемоты и начинали реветь. Нетрудно представить, что происходило со зрителями…
* * *
Когда артист Михаил Чехов (1891 — 1955 гг.) переехал играть в Москву, его роль в одном из спектаклей режиссёр поручил Ярону, отличавшемуся, как известно, малым ростом. На репетиции, как часто бывало, присутствовали не все участники, и потому, когда в спектакле на сцене актёр вместо Чехова увидел Ярона, он от неожиданности сказал:
— А вы с прошлого раза как будто меньше ростом стали!
Ярон, уже привыкший к неожиданным импровизациям, экспромтом ответил партнёру:
— А вы, ваше благородие, с прошлого раза не очень поумнели.
* * *
Ярон в своих воспоминаниях рассказывал об остроумии и находчивости одного предприимчивого антрепренёра:
— В Борисоглебске хозяева комнат, в которых остановились актёры, сдали в полицию паспорта для прописки. Исправник вызвал нашего антрепренёра и говорит ему:
— Чуть ли не половину вашей труппы я должен выселить из города. Ведь все ваши Запольские, Сашины и так далее по паспорту носят другие фамилии. Всё это евреи, и некрещёные, а у нас в Тамбовской губернии евреям жить запрещено.
— Но я сам видел, что в Борисоглебске живут евреи, — возразил Миролюбов.
— Только ремесленники, — ответил исправник, — только ремесленники.
— Так у меня же не актёры, — сказал Миролюбов, — а сапожники.
Исправник посмеялся и разрешил актёрам, подлежащим выселению, остаться в городе.
* * *
В кабинете писателя Михаила Ефимовича Кольцова (Фридлянд, 1898 — 1940 гг.), редактора популярного в 20-е годы юмористического журнала «Чудак», прямо перед вошедшими висел плакат: «Говори короче, ты не Гоголь!»
А повернувшись к двери, выходящие из кабинета могли прочитать ещё один плакат: «Как, ты ещё не ушёл?»
* * *
Рассказывают, что Немирович-Данченко молодому драматургу, жаловавшемуся на отсутствие хороших тем, предложил такую.
Молодой человек, влюблённый в девушку, после отсутствия возобновляет свои ухаживания, но она предпочитает ему другого, куда менее достойного.
— Что это за сюжет? — покривился драматург. — Пошлость и шаблон.
— Вы находите? — сказал Немирович-Данченко. — А Грибоедов сделал из этого недурную пьесу. Она называется «Горе от ума».
* * *
Физика, академика Игоря Евгеньевича Тамма (1895 — 1971 гг.), лауреата Нобелевской премии (1958 г.) однажды спросили:
— Скажите, пожалуйста, что такое альпинизм?
— Альпинизм — это не самый лучший способ перезимовать лето, — ответил Тамм.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
