Понимаю, что взялся за тему, в толковании которой никогда не было, нет и не будет всеобщего согласия. Но и уклониться от нее не могу, ибо очень уж она меня трогает. Еще с давних времен. А сейчас пишу под острым впечатлением от двух фильмов, которые мы с женой недавно просмотрели: «United 93» (в русском переводе фильм назван «Потерянный рейс») производства Universal Pictures и «Flight 93» («Рейс 93») — Fox Televisions Studios. Оба фильма сделаны в 2006 году, через пять лет после трагедии 11 сентября, и повествуют они практически одинаково о судьбе четвертого захваченного террористами самолета, на котором его пассажиры, получив от родных по телефону информацию о судьбе трех ранее захваченных самолетов, вступили с террористами в отчаянную схватку. Фильмы, конечно, игровые, но по воспроизводству случившегося они документальны и создают впечатление присутствия среди еще живых пассажиров того обреченного самолета…
На случай неожиданного нападения — способны ли мы на адекватную реакцию? Мне запомнился нашумевший с четверть века назад очерк в «Литературной газете». Возможно, многие читатели его вспомнят — я только вкратце напомню его содержание. Муж с женой отдыхали на природе возле своего автомобиля. Вдруг откуда-то явились два здоровенных подонка. Угрожая ножами, потребовали везти их в лес. Муж, понимая, какая опасность грозит ему и жене (ограбят, а то и убьют!), что-то сделал, чтобы машина не заводилась. Сказал, что сможет завести, только надо поискать инструмент в багажнике. Один из грабителей (или потенциальных убийц — кто их знает?) вышел с ним, стоял с ножом наготове, другой остался в машине, приставив нож к горлу испуганной женщины. Муж, повозившись в багажнике, нащупал там топорик и, изготовившись, неожиданно рубанул конвоира. Оказалось, наповал. Когда кинулся ко второму, тот испугался, бросил нож и сдался.
Потом был суд. Хозяин автомобиля был обвинен в убийстве. Ему с женой те двое угрожали, обвинение это признаёт, но ведь только угрожали, ножи-то преступники в ход так и не пустили, а он даже без предупреждения сразу топором по голове, да насмерть! Мог ведь только замахнуться, и несчастный хулиган, возможно, сразу бросил бы нож и попросил прощения, а так сразу бить насмерть — это превышение пределов необходимой обороны и подпадает под такую-то статью УК… Газетный очерк вызвал тогда большой общественный резонанс. Все, кроме судьи и прокурора, были на стороне обвиняемого. И, как это теперь ни странно, никому тогда не приходила в голову идея выгораживать тех подонков — живого и убитого — дескать, они, возможно, позарез нуждались в автомобиле, а денег на покупку не было, оба из бедных семей, к тому же, в отличие от позавтракавших хозяев автомобиля, эти двое были голодны и, может быть, измучены похмельем…
«Убить человека» — есть такой рассказ у Джека Лондона, вроде как психологический этюд, из которого следует, что непростое это дело. Считается, что нормальный человек способен на него лишь в состоянии аффекта. Пассажиров захваченного террористами самолета, осознавших, что на сей раз это не просто угон, а новое изобретение — превращение самолета в бомбу, конечно, не могла остановить от самых решительных действий их психология нормальных благовоспитанных людей. Но вот представим себе иную ситуацию, иной финал той схватки пассажиров самолета с террористами. Если бы пассажиры, ворвавшиеся в кабину пилотов, смогли добраться до штурвала и благополучно посадить самолет — что тогда?
Предположим, что кого-то из недобитых пассажирами террористов в американском госпитале удалось бы реанимировать, и вот, например, двое из той четверки выродков предстали бы перед судом присяжных. Мы с вами, читатель, — присяжные на том суде. Обвиняемые талдычат «Аллах акбар!», защитники просят учесть какие-то обстоятельства… Готовы ли вы проголосовать за смертную казнь террористам? Я готов и категорически не приемлю никакой альтернативы. Пожизненное заключение? Так это ведь им не кара, а награда! Сорок пожизненных сроков — по числу загубленных ими жизней? А сколько сроков тем, кто направил самолеты на Международный торговый центр? Тысячи? Зачем вообще придумали этот юридический выверт со складыванием пожизненных сроков? Это ведь нонсенс. Не знаю, есть ли где-то, кроме США и Израиля, эта удивительная норма, якобы усиливающая приговор и кого-то якобы могущая предостеречь от совершения преступлений.
Я за смертную казнь
Прогрессивное человечество против? Тем не менее. Никак не могу с одобрением отнестись к приговору тому исламскому выродку, который только случайно не попал пятым на United 93. Его имя Закариус Муссауи. Он гражданин Франции марокканского происхождения. От участия в захвате самолета его спас случайный арест в августе 2001 года, когда он после окончания лётной школы в Оклахоме проходил тренировку на тренажере «Боинг-747» в Миннесоте. Он был готов к смерти еще тогда, а поныне жив. По единодушному мнению присяжных, высказанному в апреле прошлого года, его могли казнить, причем в качестве основания значилась не только подготовка атаки четвертого самолета на Белый дом, там фигурировали и его ложные показания, помешавшие предотвратить всю трагедию 11 сентября. Несмотря на это, либерально настроенный федеральный суд, вняв доводам защиты о тяжелом детстве преступника, подвергавшегося во Франции расистским нападкам, определил ему в своем вердикте не смертную казнь, а пожизненное заключение. Теперь защита добивается, чтобы заключенный был передан для отбывания наказания во Францию. «Имеется лишь одна маленькая проблема, которая заключается в том, что во Франции, в отличие от США, не существует несокращаемого пожизненного заключения», — отметил кем-то хорошо оплачиваемый адвокат. То есть его еще надеются когда-нибудь освободить!
Если достоин смертной казни Муссауи, то что уж говорить о Халиде шейхе Мохаммеде? Этот считавшийся третьим в руководстве «Аль-Каиды» террорист был главным организатором ряда терактов, в том числе и 11 сентября 2001 года, на его руках в буквальном смысле кровь американского журналиста Дэниела Перла, обезглавленного в Пакистане в 2002 году, и он похваляется этим. Арестованный пакистанскими властями в 2003 году, этот головорез был передан США и теперь предстал перед судом в Гуантанамо. Сколько бы ни насчитали ему пожизненных заключений, это будет неоправданно мягкий приговор. Только смертная казнь, причем с публичным выражением всех возможных атрибутов презрения и отвращения к выродку рода человеческого.
Для справки: в 1976 году Верховный суд США постановил, что смертная казнь не является нарушением Восьмой поправки к Конституции США, которая запрещает жестокое и необычное наказание. Это постановление было принято после десятилетнего моратория на казни. На сегодня в 38 штатах из 50 смертная казнь предусмотрена законом, в 12 штатах и в округе Колумбия она под давлением либералов была отменена.
Определение «либерал», первоначально относившееся к сторонникам свободы (от прекрасного слова Liberty) и в таком смысле еще применяющееся, например, в России, у нас теперь осталось лишь в одном значении: человек, который либеральничает, проявляет излишнюю терпимость к пороку и вредное попустительство.
Однако в свете террористической угрозы наступило время для пересмотра взглядов. Проведенный в июне 2006 года Институтом Гэллапа опрос показал, что две трети американцев поддерживают смертную казнь в отношении лиц, осужденных за убийство.
Я присоединился бы к требованию смертной казни не только совершившим убийство, но также и перехваченным на пути к нему, равно как и организаторам террора, напутствующим убийц. Прецедент есть — это приговор Нюрнбергского трибунала. А ныне это особенно актуально в Израиле, где тюрьмы переполнены убийцами и их вдохновителями, достойными лишь избавления от них посредством высшей меры наказания. Но эта мера не предусмотрена в израильском либеральном законодательстве, что породило уродливый феномен поощрения попыток врага похищать израильских солдат с целью последующего обмена их на террористов в невиданных пропорциях.
Конечно же, я с уважением отношусь к организации «Международная амнистия» (Amnesty International), но очень сомневаюсь в обоснованности такого ее заверения: «Было бы неверным принять гипотезу о том, что смертная казнь влияет на снижение числа убийств в существенно большей мере, чем угроза и применение менее сурового, на первый взгляд, наказания — пожизненного заключения». При этом она ссылается на какие-то исследования, проведенные по заказу ООН. Исследования, проводимые по заказу и оплачиваемые заказчиком, дают заказанный результат, пусть даже и так явно противоречащий здравому смыслу.
Сошлюсь на мнение по этому вопросу А. И. Солженицына, высказанное им в «Независимой газете» в мае 2001 года в связи с терактами в России: «Справимся ли мы с террором?.. Когда происходит террористический акт, нас заверяют: мол, открыто уголовное дело… Иногда этих террористов берут. Они смеются над нашим судом. Потому что они знают: смертной казни не будет — мы никак не можем перед Страсбургом быть виноватыми. Сперва будет пожизненное заключение, потом какая-нибудь скидка, какая-нибудь амнистия или побег… Я расскажу неизвестный совершенно эпизод. Отец писателя Набокова, Владимир Дмитриевич Набоков, крупный российский государственник, общественный деятель, поставил своей целью отменить в России смертную казнь (отчасти под влиянием Толстого). Он посвятил двадцать лет свой жизни этой главной цели — с конца ХIХ века и до сентября 1917 года… К сентябрю 17-го… начались убийства без всяких причин… Он пришел в петроградскую городскую думу и третьего сентября произнес речь: «Я двадцать лет боролся за полную отмену смертной казни. Я ошибался. Мы не можем бороться с этим иначе, как смертной казнью. Бывают такие случаи, когда для спасения всего общества, для спасения государства смертная казнь нужна»…».
Особым моральным авторитетом для меня является Елена Сергеевна Вентцель (И. Грекова). Недавно в Москве в Доме ученых по случаю 100-летия со дня ее рождения прошел вечер памяти и выпущен сборник воспоминаний о ней. Это событие достойно отдельного разговора. Здесь же в связи с затронутой темой процитирую несколько строк из опубликованных в сборнике воспоминаний Александры Раскиной «Моя свекровь»: «Однажды, в 70-х годах, у нас в квартире раздался звонок. Я открыла. В дверь, как ветер, как вихрь, вдуло мужчину и женщину. «Мы Сахаров и Боннер, — сказали они. — Мы к Грековой». Я постучалась к Е. С., она вышла, поздоровалась и провела их к себе в комнату. Там они разговаривали около часа, а потом так же, как ветер и вихрь, гости пролетели сквозь нас в дверь и на улицу. Е. С. рассказала, что они приходили с коллективным письмом к правительству против смертной казни. Она письмо не подписала, сказавши, что, по её глубокому убеждению, в некоторых случаях преступник заслуживает смертной казни».
Андрей Дмитриевич Сахаров и Елена Георгиевна Боннер руководствовались благородной идеей очеловечивания существовавшего в стране режима. В этом они вполне могли рассчитывать на солидарность собеседницы, но в вопросе о смертной казни за особо тяжелые преступления их мнения разошлись. Напомню, это было в 70-х. Еще в прошлом веке, когда то, что творится в наши дни, люди не могли и вообразить.
Фильмы, с впечатлений о которых я начал эту статью, надо показывать и показывать. А то мы после 11 сентября 2001 года что-то уж слишком успокоились, отвлеклись от главного к не столь существенным спорам и пустой либеральной болтовне, а враг тем временем подступает, и для него убить человека — не только обычное и привычное дело, но еще и (вспомним давнишнее) «дело чести, дело славы, дело доблести и геройства».
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
