Еврейский Мир

Игорь Черниховский

Гиена — животное трусливое и вид имеет не самый привлекательный. Но, сбившись в стаю, они смелеют и ведут себя весьма агрессивно, нападают, кусают тех, кто в одиночестве оказался у них на пути.

И ещё — они всеядны и легко приспосабливаются к любым обстоятельствам. Вожак стаи может скалить зубы и пугать из безопасного укрытия, однако, дальше этого дело не идёт — он труслив до чрезвычайности. Но ещё раз повторю — окажись в меньшинстве перед стаей и гиен, и они разорвут тебя на части. У меня, почему-то, скурвившаяся российская интеллектуальная элита вызывает ассоциации именно с этими малопривлекательными животными.

Недавно довелось услышать несколько иное объяснение подобному поведению — это, мол, инстинкт самосохранения, некоторые приспосабливаются, привычно подличают, другие, совершенно искренне так думают, причём, вовсе не по причине какой-то особой непорядочности, — нет, просто, их организм включает определённый механизм самозащиты, дабы не вызвать катастрофического раздвоения личности, и как следствие, не сойти с ума. Я думаю, что, хоть и есть в этом объяснении рациональное зерно, дело обстоит несколько иначе.

Как можно объяснить тот факт, что люди, недавно ещё, вполне адекватные, порядочные, рукопожатные, так вдруг скурвились, оподлючились?

Люди, бесспорно, талантливые, которым, чтобы не оказаться в списке, уж простите, уродов, и надо было, всего лишь, промолчать. Глупо требовать от всех быть героями, предъявляя подобное требование к другим, начните с себя — а вы могли бы?

Но вот, хотя бы не участвовать в гнусной и подлой вакханалии есть минимальное требование к порядочному, интеллигентному человеку. Исходя из элементарных соображений брезгливости, здравого смысла, нежелания выглядеть идиотом.

Пока, я подчёркиваю, пока, тоталитарный режим не настаивает на поголовном участии интеллигенции в его безумных выходках, в ежечасном прославлении «Любимого руководителя», а потому, тем страшнее, тем омерзительнее все эти тараканьи бега, когда люди, недавно столь уважаемые, принимаются городить злобную хрень, деятельно подвизаются в пятиминутках ненависти.

В чём, кстати, различие восточной диктатуры, будь то советская, китайская времён Мао или северокорейская от европейской, даже такой страшной, как нацистская?

На мой взгляд, прежде всего в обязательной и насильственной вовлечённости индивидуума в «общественную жизнь» тоталитарного государства. Если в той же Германии, те, кого воротило от всего этого помпезного бреда, могли отсидеться дома, если главное требование к тем, у кого режим не вызывал восторга — молчать, то советский, в особенности, сталинский режим, а также все ему подобные, требовал от граждан постоянного вербального выражения преданности и любви к государству и вождю.

Те, кто этого не делал или же не делал особенно рьяно, подвергались преследованиям, в лучшем случае, вычёркивались из творческой жизни, если мы говорим о людях творческих. Судьбы Ахматовой и Пастернака — прекрасный тому пример. В более позднее время — Иосиф Бродский.

Чтобы выжить, в том числе и физически, приходилось постоянно демонстрировать свою абсолютную лояльность режиму, его полную и безоговорочную поддержку, что и вынуждены были делать все, включая самых талантливых, являющихся по праву достоянием мировой культуры, как, например, тот же Шостакович.

Т.е. уже тогда выходило по Довлатову: «Порядочный человек это тот, кто делает подлости без удовольствия».

Несомненно, в болоте диктатуры, сообразно законам физики, на поверхность всегда всплывает самое мерзкое и зловонное. Личности, типа Сергея Михалкова были возможны только в СССР и ему подобных странах. А ведь их было ой как много, по крайней мере, половина состава всех творческих союзов.

Тут, разумеется, сказывалось и то, что именно в тех условиях бездарь могла сделать карьеру, при том условии, что бездарь была благонамеренной, верноподданной и готова идти по трупам. Их время и закончилось вместе с Советской властью. Тогда закончилось. Кто сейчас вспомнит всевозможных Марковых, Кочетовых и прочих «Вечных зовах»?

Но и тогда срабатывал этот самый защитный механизм, когда человек заставлял себя видеть то, что от него требовали.

Корней Чуковский был вполне искренне очарован Сталиным.

Немногие, подобно Мандельштаму, осмелились увидеть, а главное, написать правду про «кремлёвского горца». Да и вообще, есть у тоталитарных режимов такая интересная особенность — выявлять в людях, вроде бы, в обычной ситуации нормальных, даже порядочных, всё самое мерзкое и гнусное, превращаться в тех самых гиен, что прекрасно продемонстрировала травля Пастернака и его «Доктора Живаго».

Сами по себе бесправные, всего и вся боящиеся, получив команду «фас», они всей стаей кинулись терзать свою жертву, готовые в любой момент переключиться на новую, которую им укажут.

Это оно — чувство стаи, иллюзия собственной силы и значимости, возможность забыть на время, что ты сам в любой момент, оступившись, можешь оказаться в роли жертвы, которую, если власть прикажет, будут травить с не меньшим остервенением. Именно это пребывание в стае, надо полагать, избавляло хоть на время от неизбывного, гнетущего страха за свою собственную шкуру.

То же, что происходит сейчас, прекрасно вписывается в вышеизложенное. На самом деле никто не изменился, никто не скурвился, по крайней мере, сейчас. Они всегда такими были. Разве что, кто-то, просто, выжил из ума, вроде Юнны Мориц. Остальные же, в массе своей, просто, вернулись к привычной модели поведения. Те, кто помоложе перенимают манеру поведения старшего поколения.

При Советской власти все знали, как себя вести и в массе своей никто не вырывался за флажки. Нет, им, конечно, по крайней мере, многим из них, наиболее талантливым, хотелось свободы, и когда она, спущенная сверху, наконец явилась, они были искренне рады. Но в том то и дело, что существует эта публика, исключительно сообразуясь с ситуацией в стране.

Вернулась диктатура, вернулись старые правила — ничего не поделаешь, будем им следовать. А если для карьеры, успеха, в том числе материального, лучше не молчать, а агрессивно, буйно поддерживать режим — не вопрос, будем поддерживать. Рабство, оно никуда не делось — ни за годы Перестройки, ни в 90-е. Да и рефлексы старые остались. Гиена, пусть и талантливая, гиеной и останется. Слава Б-гу, скурвились не все. Спасибо и за это.

Октябрь 2016

Livejournal

Оцените пост

(голосовало: 4, средняя оценка: 4,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться