Марк Аврутин
В одном научном институте, расположенном в пригороде Парижа, в стеклянных шкафах размещались большие и малые пробирки, заполненные всевозможными «заразами мира»: скарлатина, оспа, сыпной тиф, брюшной, холера, чума…
«Представь себе — пустить бы вдруг всю эту братву из шкафа на прогулку по городу. Как ты думаешь, много осталось бы от нашего Парижа?»
Герой романа думает, что немного, и крадет пробирки с чумой, содержимое которых выливает ночью в воронку центробежного насоса на городской станции водоснабжения, где он работал.
За время, прошедшее после написания Бруно Ясенским фантастического романа «Я жгу Париж», против всех этих бацилл найдены противоядия, созданы вакцины и даже проведена тотальная вакцинация. Тем не менее, они по-прежнему представляют смертельную опасность. Однако идея романа в другом — в том, чтобы показать, как непреодолимая потребность самозащиты разрушает единый организм Парижа, разбивая его по этническому признаку на ряд псевдогосударств, наглухо отгораживающихся друг от друга.
Снаружи Париж пришлось окружить «железным» кордоном, чтобы не дать непонятно откуда вспыхнувшей эпидемии чумы распространиться по всей Европе… А две недели спустя стало известно о чудовищном пожаре, уничтожившим Париж.
Этот фантастический роман был написан в 1928 году, а сегодня в реальности на наших глазах происходит нечто очень похожее. Разваливается мир, получивший название постиндустриального. Мир, созданный в послевоенный период стараниями левых представителей западных стран, оказался совсем не таким, каким представляли его левые идеалисты.
Этот мир без границ доказывает свою несостоятельность. Содружества суверенных государств, вроде ЕС, пытающегося выступать единым организмом, в условиях смертельной опасности разваливается точно так же, как сначала распался, а потом был уничтожен пожаром Париж в фантастическом романе Бруно Ясенского.
А национальные государства сегодня не просто вернули свои границы, но и плотно закрыли их, осознав, что коронавирусная пандемия – болезнь глобализации. Если бы не глобализация, вирус не распространился бы с такой силой и в таких масштабах.
Наглядней всего это проявилось в Италии, где социалистическое правительство Ренци предоставляло Китаю неограниченный и беспрепятственный доступ к финансовым рынкам Италии. К 2016 году китайские приобретения в Италии превысили 52 миллиарда евро — это более 300 компаний, составляющих 27% всех крупных итальянских корпораций. Десяткам тысяч китайцев было разрешено въехать в Италию через Милан и расселиться в индустриальных городах Ломбардии.
Из тысяч китайцев – большинство было из Уханя. Первые признаки коронавируса были замечены в Ломбардии именно в китайских кварталах ещё в декабре прошлого года. Поэтому у медицинского руководства нет сомнений, что вирус был привезен из Китая и поэтому назывался «уханьким вирусом» пока 11 февраля Всемирная Организация Здравоохранения (ВОЗ) не объявила официальное название новой болезни: COVID-19, которое уже никак не указывало на место её происхождения.
Вот так крайне левые политики предали итальянский народ с помощью программ «социальной справедливости», когда правительство Ренци (а потом Конте) направило средства, вместо развития медицинской системы, на поддержку десятков тысяч нелегальных иммигрантов, въехавших в Италию. Это стало причиной того, что система здравоохранения рухнула так быстро. В Ломбардии в последние месяцы смертность на порядок превышает обычный уровень. Жертвами коронавируса стали более сотни врачей и около тридцати медсестер. Большинство умерших жили в Ломбардии, однако в списке есть и жители Кампании, Сицилии и Апулии.
COVID -19 показал глупость руководства западных стран, которое предполагало, что коммунистический режим Китая не представляет угрозы для их стран. Врачей, работавших в китайской провинции Хубэй, которые первыми ещё в декабре сообщили о том, что этот новый вирус вызывает опасную форму пневмонии, наказали, вместо того, чтобы поделиться этой информацией со всем миром.
2/3 всех случаев заражения можно было предотвратить лишь за счет более ранней изоляции. Китайские же власти шесть недель скрывали информацию о заразности вируса. За это время пять миллионов человек покинули Ухань. Десятки тысяч из них, улетев в Европу и США, привезли с собой вирус. А когда пандемия вышла из-под контроля, Китай ложно обвинил американских военных в том, что они доставили вирус в Ухань.
Когда лаборатория в Гуанчжоу выделила из легочной жидкости пациента вирус, результаты исследования были направлены не только в больницу, но и властям Уханя. Спустя 5 дней в лабораторию поступил звонок от комиссии по здравоохранению с требованием немедленно прекратить тесты, анализы уничтожить. В социальных сетях стали удалять сообщения о вспышке заболевания. 1 января власти закрыли рынок морепродуктов Хуанань. Животных, которые там продавались, власти уничтожили, лишив возможности дальнейших исследований, а информацию продолжали скрывать.
21 января национальная комиссия по здравоохранению сообщила, что опасность распространения болезни ограничена, хотя к тому времени количество зараженных только среди врачей и среднего медперсонала уже составляло около 500 человек. 23 января китайское правительство объявило о закрытии Уханя. ВОЗ в очередной раз приняла решение не вводить международный режим чрезвычайной ситуации.
ВОЗ в этом кризисе сыграла поистине разрушительную роль, сообщив 14 января со ссылкой на китайских экспертов об отсутствии явных доказательств передачи вируса от человека к человеку. Оксфордская исследовательская группа объявила, что она больше не будет основывать свои оценки коронавируса на данных ВОЗ, которые она считает неправдоподобными.
Дональд Трамп обвинил ВОЗ в том, что на ранних этапах распространения вируса она советовала держать американские границы открытыми для Китая. Изучив её помощь, которая была ориентирована на Китай, американский президент объявил о приостановке дальнейшего финансирования работы ВОЗ из американского бюджета. Президент США также потребовал выяснить, какие связи имеются между руководством ВОЗ и властями Китая, и почему чиновники ВОЗ распространяли информацию из Китая без должной проверки.
США ежегодно предоставляют ВОЗ 116 млн. долларов на плановые мероприятия, а также еще от 200 до 400 млн. на отдельные проекты. Суммарно из американского бюджета покрывается примерно четверть всех расходов ВОЗ. Вторым после США спонсором этой организации выступает Китай.
Нынешний глава ВОЗ Тедрос Гебреисус — карьерный чиновник, который был министром здравоохранения, а потом — министром иностранных дел Эфиопии. Именно при нем там скрывали вспышки холеры, назвав её «острым водянистым поносом». Главой ВОЗ Гебреисус был избран при единодушной поддержке стран Африканского союза. Реальным же спонсором бывшего эфиопского министра иностранных дел был Китай. Избрание Гебреисуса может служить примером того, как Китай захватывает органы международной бюрократии.
Уже много лет Запад зависит от поставок из Китая. Для этого пришлось убедить общественность всех стран, что Китай стал еще одной рыночной экономикой, ничем не отличающейся от всех остальных и поэтому с ним можно вести бизнес. А преследование диссидентов и вообще нарушения прав человека в Китае, массовые кражи интеллектуальной собственности по всему миру и многое другое, — всё было проигнорировано.
Теперь левые осуждают как расистов тех, кто называет COVID -19 «китайским» или «уханьским» вирусом, выполняя, тем самым, пропагандистскую работу в интересах Китая. В стремлении отвести от Китая вину за распространение этого вируса, левые всячески подчеркивают масштаб медицинской помощи, которую Китай предлагает пострадавшим европейским странам.
Тем временем многим странам пришлось столкнуться с проблемами неудовлетворительного качества товара, купленного в Китае. Испания, Нидерланды, Турция и Австралия были вынуждены вернуть продавцам присланные ими маски, которые не годятся для использования в больницах, так как они не защищают от коронавируса. Крупномасштабными поставками медицинских товаров зачастую неудовлетворительного качества Китай преследует лишь собственную цель — стать доминирующим игроком в мире.
Но каким будет этот посткоронавирусный мир? Пока эксперты спешат строить прогнозы эпидемиологи и руководители национальных систем здравоохранения разных стран разрабатывают стратегии снятия ограничительных мер и выхода из самоизоляции. Речь идет о поэтапном возвращении к нормальной жизни.
Первый этап включает в себя комплекс мер по прекращению распространения вируса. Когда врачи смогут спасать всех пациентов в критических ситуациях или когда будет изобретена эффективная вакцина, начнется снятие ограничений на социальные контакты.
Та «нормальная» жизнь, к которой удастся вернуться, в лучшем случае, не ранее 2021 года, наверняка, во многом будет отличаться от жизни до коронавирусной пандемии. Многие из введенных в связи с пандемией практик сохранятся. Например, сохранятся практики контроля. Люди привыкнут к ограничению свобод, и тотальный контроль населения останется нормой надолго. Утратят смысл все разговоры о преодолении территориального устройства для экономического роста. Обострится борьба, в том числе, военная, за ресурсы. Массовое обнищание среднего класса может привести к его полному уничтожению, поскольку система, которая его поддерживала, сейчас может рухнуть. Массовое внедрение «удаленных» методов работы приведет к возрастанию значения семьи и семейных хозяйственных функций…
Апрель 2020
Оцените пост
(голосовало: 16, средняя оценка: 4,81 из 5)
Загрузка...
