1
Все в Английском клубе Лимасола знали, что всегда в одно и то же время (в шесть часов вечера) один раз в неделю (в среду) Витни выходил из клуба, садился в свой джип и доезжал до расположенного на вершине уединенной горы (в 25 милях от Ларнаки) монастыря Ставровуни, откуда открывался фантастический вид на море. Знатоки говорили, что нигде в акватории Средиземноморья нет такой потрясающей морской панорамы. Не случайно именно здесь из восхитительно-белой пены морского прибоя родилась богиня красоты Афродита.
Витни любил проводить там время, вести неспешные беседы с архимандритом Афанасием, рассматривать старинную византийскую иконопись, вдыхать ладан, который в монастыре приготовляли по особому рецепту, известному еще с XIII века, из смолы деревьев, растущих в старинной заповедной роще. Там выкуривал Витни трубку очень дорогого английского кавендиша. Он любил рассказывать при этом, если подворачивался собеседник, необычную историю этого табака. Некий английский капитан по фамилии Кавендиш в целях экономии места утрамбовал перевозимый им с Явы табак в бочки из-под рома. Многократно нагревавшийся и остывавший в бочках в процессе перевозки табак впитал в себя запах рома и приобрел особый вкус и аромат. Это самый ароматный табак в мире. «Да и каким же ему еще быть за такую цену!» — неизменно добавлял Витни.
Мало кто знал, что посещение монастыря и курение кавендиша было для Витни лишь предлогом. Там, в небольшой рощице кипарисов у подножья монастыря, в 6:45 Витни выходил на радиоконтакт с центральной службой связи МОССАДа. Он передавал еженедельный рапорт и получал инструкции. В случае невыхода Витни на связь радиостанция центра посылала в 7:15 повторные позывные (так называемый проверочный вызов). Если Витни молчал и на этот раз, в 7:30 подавался «тревожный вызов». После этого отсутствие ответа автоматически расценивалось как сигнал тревоги. Особая секция должна была выяснить, что произошло с резидентом, и действовать.
Сегодня Витни должен был передать важное сообщение об успешной вербовке южноафриканского бизнесмена, который договаривался с кипрским резидентом Народного фронта освобождения Палестины о продаже большой партии оружия. Правда, Витни до конца еще не был уверен в надежности южноафриканца. Что-то настораживало в его поведении.
2
Витни пересек холл Английского клуба и спустился по ступенькам, ведущим к центральному выходу. На улице посвежело, поднялся легкий ветерок. Витни подошел к своему джипу и уже вынул из кармана ключи. Вдруг он услышал шорох за своей спиной и резко обернулся. Но было уже поздно. Двое парней в белом держали в руках пистолеты с глушителями. Они профессионально разошлись в стороны, чтобы не мешать друг другу. Один целился в шею, другой — в голову. На их лицах нельзя было прочесть ни напряжения, ни волнения. Они выражали спокойствие и безразличие. Витни смотрел в такие глаза множество раз. Здесь не было ничего нового. Эти люди — убийцы, профессиональные убийцы. Скорее всего, палестинцы. Рука Витни потянулась к оружию, спрятанному под пиджаком. Но было поздно — палестинцы выстрелили одновременно. Витни упал на мостовую, обливаясь кровью. Было шесть часов семнадцать минут. Послышалось шуршание шин, и перед двумя молодыми палестинцами остановился черный «ягуар». Они быстро вскочили в машину. Из машины вышел пожилой человек. Машина сорвалась с места. Пожилой человек сел в автомобиль Витни и тоже отъехал. Часы на приборной панели показывали шесть часов восемнадцать минут. Седой поехал на север, в турецкую часть острова. Не доезжая Лефкоши, он остановился в густой оливковой роще, уверенно выдвинул нижнюю панель под приборным щитком, вставил наушники…
7:00. «PTX-6 вызывает WNW… PTX-6 вызывает WNW…»
Седой начал радиоигру с центром связи МОССАДа. Эксперты службы безопасности центра связи знали неповторимые характеристики почерка и стиля работы на ключе каждого радиооператора. Эти характеристики, не поддающиеся имитации, фиксировались в базе данных компьютеров центра. Специальная компьютерная программа была способна совершенно безошибочно и моментально выявить незнакомую руку. Она распознается, как если бы радист сам передал сообщение о провале прямым текстом. На дисплее немедленно появляется окно «Ложный контакт». Эти программы были разработаны только в Израиле, и об их существовании никто не знал.
В эфире между тем неслось:
– PTX-6 вызывает WNW… PTX-6 вызывает WNW…
Через полчаса начальник службы безопасности вошел в кабинет директора центра связи. Он положил на стол директора несколько листочков:
– PTX-6 под контролем, — сказал он негромко, — с нами начали радиоигру.
– Шед! (Черт подери!) Неужели палестинцы выкрали наш шифр? О чем они, черт возьми, там думают, в ШАБАКе, а? Необходимо срочно доложить Генералу!
Совершенно мирная картина
1
Ави и Рут вкусно позавтракали. Кофе и булочки с финиками и изюмом, которые впервые испекла Руфь, оказались великолепны. После завтрака она быстро покидала в сумку нужные бумаги и направилась к двери. Ави сел за свой комп. Работа над учебником по разведделу все больше увлекала его, и он уделял ей все свое время. И вот тут-то раздался телефонный звонок. Руфь, уже взявшись за дверную ручку, приостановилась у дверей. Ави неохотно поднял трубку. В трубке раздался голос Рейчел, нового секретаря Генерала. Старый секретарь Лилия Шор с месяц назад уволилась, выйдя замуж за нудного, но состоятельного руководителя фирмы «ABC-Электроник», и теперь ограничивалась тем, что время от времени присылала на свою бывшую работу навевающие скуку поздравления по случаю дня рождения кого-нибудь из коллег. Новая секретарша Рейчел, бывшая сотрудница ШАБАКа, голубоглазая, с волосами цвета спелой пшеницы, была само совершенство, и в отделе уже держали пари, кто же первым добьется ее благосклонности.
– Доброе утро! — услышал Ави ее голос. — Адони Бен-Цви?
– Он самый, мисс Рейчел. Чем могу быть полезен?
– Не будет ли Адони Бен-Цви любезен прибыть сегодня в центральный аппарат службы к Генералу в 12:00?
– Нет, — как можно более спокойно сказал Ави, — Адони Бен-Цви указанное время не устраивает, так как у него уже назначена встреча с премьер-министром. Вопрос идет об уточнении некоторых важных проблем разведывательного сообщества.
И Ави совершенно по-хамски повесил трубку. Ему стало ясно, что в центральном аппарате что-то случилось, и что он, Ави, там совершенно необходим, и что там суматоха и на 13:00 назначено совещание под председательством самого Генерала.
– Ты с ума сошел! — воскликнула Руфь. — Просто сошел с ума! Так отвечать на распоряжение Генерала! Быстро в гараж!
Ави и сам понял, что его шутка зашла слишком далеко и что он превысил планку дозволенного, но все же еще поспорил с Руфь, высказывая свою обиду на то, что его, опытного оперативника, держат столько времени на скамейке запасных, как какого-нибудь инвалида или старого маразматика. Спор был довольно острым. Наконец Руфь не выдержала:
– Что ж, я уезжаю, но если тебя выдворят из конторы, то знай: нашей свадьбе не бывать!
– Я ж тогда сопьюсь и буду ночевать у тебя под забором! — сказал Ави со свирепым выражением.
Они рассмеялись и побежали к джипу. На дороге был трафик, и Ави опоздал к Генералу минут на сорок. Шагнув в полутемный вестибюль, наполненный суетой снующих туда-сюда с папками людей, звуками хлопающих дверей и приглушенных телефонных звонков, Ави тут же оставил все мысли о чем-то внештатном и приготовился с головой окунуться в рутину обычного рабочего дня.
Он поднялся на девятый этаж и, выйдя из лифта и повернув направо, зашагал по мягкой ковровой дорожке, направляясь к обтянутой зеленым сукном двери. Ничто не выделяло ее в ряду прочих дверей, которые оставались у него за спиной. Номера на дверях отсутствовали: если у вас есть дело на девятом этаже, но вы тут не работаете, то за вами придут и проводят в нужный кабинет, а потом, когда дело будет решено, проводят до лифта.
Ави вошел в приемную и сразу встретился глазами с Рейчел. Она была бы обворожительной женщиной, если б не ее взгляд — прямой и насмешливый.
– Как нельзя вовремя.
Она язвительно улыбнулась и нажала кнопку селектора, низко наклонившись к микрофону.
– Да? — послышался спокойный голос Генерала.
– В приемной Ави Бен-Цви.
– Впустите, — ответил Генерал сухо после довольно долгой паузы.
Ави посмотрел на часы, поежился и нерешительно вошел в просторный кабинет, плотно закрыв за собой дверь. В момент, когда он входил, сидевший за своим широким столом Генерал как раз раскуривал трубку. Сделав горящей спичкой пространный жест, он указал на стоявшее напротив кресло, Ави сел. Генерал пристально посмотрел на него сквозь завесу дыма, затем кинул перед собой на свободное пространство обитого красной кожей стола коробок спичек и с задумчивым видом затянулся. Наступила пауза. Генерал повернулся к окну, откуда доносился далекий шум улиц. Хлопая крыльями, на карниз сел голубь и тут же снова взлетел. Ави попытался было хоть что-нибудь прочитать на этом столь знакомом ему обветренном лице, которому так доверял. Однако серые глаза Генерала были спокойны, и маленькая жилка, всегда в минуты напряжения пульсировавшая в верхней части правого виска, теперь не подавала признаков жизни. И все же для Ави было ясно, что Генерал чем-то взволнован.
– Добрый день, Ави! — после длительного молчания слишком вежливо начал Генерал. — Ты, как всегда, точен. Надеюсь, встреча с премьером прошла успешно, и он тебе, вероятно, разъяснил, что еще один такой разговор с начальством — и ты будешь торжественно произведен в обозники третьего разряда. Всем твоим бывшим коллегам на потеху.
Ави опустил голову. Генерал снова надолго замолчал, что-то обдумывая.
– Ну, дружок, — откинулся он в кресле, — что там у тебя приключилось?
Его серые глаза внимательно остановились на Ави.
– У меня? У меня, кажется, ничего особенного. Пишу вот учебник по технике вербовки агентов. Очень увлекательно! — усмехнулся Ави. — А вот у вас, возможно, возникли проблемы. Похоже, спать вам сегодня пришлось немного.
– Да, этой ночью я немного спал. Убили нашего резидента на Кипре. Убили в Лимасоле, убили подчеркнуто нагло. Посреди бела дня у Английского клуба, где в это время находился начальник лимасольской полиции, которого наш резидент почти завербовал. Убили палестинцы, разумеется. А ты сидишь на берегу моря и кропаешь какой-то никому не нужный учебник. Тоже мне теоретик выискался! Писатель! Сунь-цзы! Надо разобраться, что делается там, на Кипре, а не торчать около своей красотки в кукольном домике! И ликвидировать весь тамошний палестинский гадюшник, а не книги писать! И тех, кто руководит ими из Ливана, то бишь Али Хасана Саляме и его штаб.
Генерал погрузился в созерцание крупномасштабной карты Ливана. Мелкий дождь скребся в окна. В камине, прогорев, упало большое полено. Тишина убаюкивала. Ави разглядывал стены, на которых была развешена коллекция фотоснимков с полей сражений. Везде были изображены пески, танки, стреляющие орудия, изорванные в клочья боевые знамена… Наконец Генерал оторвался от карты и положил руки на стол.
– Тебе здорово повезло, Ави, что ты выкарабкался оттуда, — сказал он и ткнул пальцем в карту Ливана.
– Я просто очень старался. Но еще раз попробовать не хотел бы.
– Однако придется. Слушай, сейчас здесь появится Хаим Дов, глава нашего аналитического управления. С ним должен быть эксперт из МИДа, Эрик Эльман. Дов говорит, что он специалист высшей категории в своем деле, я имею в виду международно-правовой аспект борьбы с терроризмом. Мы расскажем им о наших планах на Кипре. Не возражаешь?
Дверь отворилась, и в комнату вошли двое. Дов оказался сутулым полным мужчиной. Толстые стекла очков придавали ему вид ученого. С Генералом он говорил почтительно, но не заискивая. Мидовец был небольшого роста, с оживленным лицом. Он вырядился в темно-синий полосатый костюм и черный галстук. Его черные ботинки и толстый портфель эффектно блестели. Приветствовал он всех очень сухо и официально. Он полагал, что попал в круг самых отпетых бандитов, и решил действовать весьма осмотрительно при определении своей позиции в этом деле, тщательно взвешивать каждое произносимое им слово.
«Вот из таких людей, — подумал Ави, — и состоит наше высшее правительственное чиновничество».
Все расселись по кресла.
– Господин Эльман, — сказал Генерал, — простите, что я начинаю с этого, но хотел бы предупредить: все, что вы услышите в этой комнате, подпадает под действие закона о государственных секретах. Конечно, и в вашем министерстве секретов хватает, это понятно. Тем более уверен, что вы со всей серьезностью отнесетесь к секретной информации, которой располагает наше ведомство. Могу ли я просить вас не вести разговоры о том, что здесь услышите, ни с кем, кроме вашего министра?
Господин Эльман слегка кивнул в знак молчаливого согласия.
– Министр предупредил меня. Вы можете не сомневаться в том, что соответствующий допуск у меня имеется. А теперь, — он обвел присутствующих взглядом, не скрывая своего любопытства, — скажите, в чем, собственно, дело.
Генерал осторожно поместил сигару в пепельницу.
– Помните Али Хасана Саляме? Он организатор убийства нашей олимпийской команды в Мюнхене. Люди, задумавшие и осуществившие убийство наших олимпийцев и продолжающие убивать, сами лишили себя права на жизнь. Пришло время ликвидировать этого мерзавца. И это наша работа. Сейчас он живет в Ливане, но я весьма сомневаюсь, что ливанцы нам в этом деле помощники. Даже если рискнут ввязаться, будут топтаться на месте — недели уйдут, пока дождемся от них чего-то путного. За это время наш подопечный окажется где-нибудь в Москве или в Берлине и опять что-нибудь затеет. Я хотел бы, чтобы вы оценили риск международного скандала, связанного с этой операцией. Операция будет тщательно подготовлена и сверхсекретна.
В комнате воцарилось длительное молчание. Ави разглядывал ногти и слушал шум дождя за окнами и тихое потрескивание поленьев в камине. Генерал сидел в кресле и докуривал сигару. Наконец он повернулся к мидовцу.
– Ну, что скажете?
Мидовец нервно провел рукой по волосам, снял толстые очки и протер их платком. Сдержанность и уравновешенность никогда не покидали его.
– Если вы не сумеете скрыть, что его устранил МОССАД, — сказал он минуту спустя, — то это будет грандиозный международный скандал. СССР и его сателлиты, все арабские государства будут вопить о нашем варварстве. Нашему министру наверняка придется уйти в отставку, — голос его при этом подозрительно задрожал, и он тяжело откинулся в кресле.
– Ну что ж… Еще раз подумаем… — сказал Генерал, поднимаясь. — Господин Эльман, я прошу проинформировать вашего министра о наших планах. Пусть сам решает, что и как сказать премьер-министру или членам кабинета. Я постараюсь принять самые серьезные предупредительные меры, чтобы скрыть лицо МОССАДа в этой операции.
Все попрощались, и Генерал звонком вызвал секретаршу, чтобы проводить гостей, а затем удовлетворенно откинулся в кресле.
Александр Цывин
Продолжение тут
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
