Судя по современным художественным каталогам, почти треть картин Рембрандта имеют те или иные еврейские корни.
На всю жизнь осталась в памяти минута, когда передо мною, студентом-провинциалом, впервые открылась панорама Рембрандтовского зала в Эрмитаже. Среди 25 бесценных картин особенно притягивали две: «Портрет старика со сложенными руками» и рядом с ним «Сидящий старик».
Странное рождалось ощущение: вглядываясь в эти музейные полотна, люди припоминали своих еврейских родственников. Мне показалось, что один из портретов имеет сходство с моим дедом со стороны матери. В детстве я видел длиннобородого Моисея Рафальсона лишь несколько раз. Но впоследствии из разговоров в семье узнал, что глубоко верующего еврея, когда-то витебского купца 1-й гильдии, посадили в начале 1930-х годов в тюрьму (золото хотели из него «выдавить»). А после выхода из заточения он бежал со своей женой и больной дочерью в Тверь, где их следы и вовсе потерялись.
Старики на полотнах в Эрмитаже были, судя по надписям, неизвестно какого рода и племени. Чутье, однако, подсказывало, что они тоже могли оказаться гонимыми с насиженных мест, как мой несчастный дед. В советское время вслух эту тему не обсуждали.
Чтобы получить официальное подтверждение предчувствий, надо было дождаться краха советской власти. И вот однажды я, уже многолетний эмигрант, перелистал роскошный эрмитажный альбом 1997 года, изданный под редакцией директора музея Михаила Пиотровского. Целую страницу занимал легко узнаваемый «Портрет старика со сложенными руками». И год написания картины тот же. Только название стало другим: «Портрет старого еврея». У второй картины, некогда поразившей меня, — «Сидящий старик» — тоже название поменялось на «Старый еврей».
(Мужчина с длинной бородой)
Управляющие делами искусства в СССР долго скрывали от населения правду об отношении Рембрандта к евреям. Но и на этот запрет сроки истекли; в Эрмитаже произошел, как иронизировали в мое время, «поздний реабилитанс». А дальше — кто может знать, не подпадут ли музейные шедевры под какую-нибудь «этническую чистку»?
Манипуляции с классическим наследием учиняли, кстати, не только кремлевские верховоды. История знает и другие примеры такого рода.
В 1969 году в Италии усилиями международной общественности был издан альбом полного собрания произведений Рембрандта. Там поместили, в частности, репродукцию полотна из Пражской национальной галереи. К данной картине под названием «Ученый в его комнате» сделан был следующий научный комментарий: «Это может быть библейский персонаж» (The Complete Paintings of Rembrandt).
Может ли быть? Скорее, нет. Я сверил итальянское издание с другим альбомом, напечатанным в Праге несколькими годами ранее (1960). Там под репродукцией с этой картины Рембрандта (где изображен один и тот же осанистый пожилой мужчина в берете вишневого цвета) стояло другое название: «Раввин». А на столе перед ним — конечно же, Тора.
Отчего поменялись названия? Видимо, просоветским чешским идеологам в 1969-м, после разгрома Пражской весны и оккупации их страны, нельзя было сохранять прежнюю табличку, указывавшую на интерес знаменитого художника к иудаизму (то есть говоря их актуальным политическим языком — к сионизму). И потому убрали с глаз злополучного «Раввина», чтобы впредь посетители галереи любовались «Ученым в его комнате». Соответствующая информация поступила из Праги издателям международного альбома, и те ей дали ход.
Как видим, все можно объяснить. Но не все удается запутать.
Избегая аналогий, приведу такой факт. Как-то в мои руки попала напечатанная при нацистах в Германии иллюстрированная монография о Рембрандте. Из нее у меня сохранилась одна репродукция гениального рисунка мастера: Der Verlorener Sohn («Блудный сын»), датированного 1636 годом. У некоторых персонажей евангельской притчи обнаруживалось «неарийское происхождение». Но, насколько я помню, издатели немецкой книги, пропущенной через цензуру Третьего рейха, мастерски истолковали и эту, и другие «оплошности» гения — якобы он не устоял в свое время перед еврейскими кознями…
На мой взгляд, это отнюдь не «списано в архив». Стоило бы и в наши дни поразмыслить о том, что притягивало гениального голландца к отверженным людям.
Мне посчастливилось увидеть в разных странах подлинники главных шедевров Рембрандта. И вот я думаю, что, наверное, мало просто любить настоящее искусство. Чтобы понять его, нужны и основательные знания.
Интерес художника к народу, чужеродному для всего средневекового мира, возник у него еще до того, как он сам поселился в Еврейском квартале Амстердама.
Высказывается мнение, что его мать принадлежала к секте меннонитов. Если верно, то получает объяснение обостренный интерес сына этой женщины к изучению Библии, и становится понятнее его близость к евреям.
Христианская секта меннонитов весьма немногочисленная в Голландии, отличалась особой приверженностью к Ветхому Завету. Она отвергала все догмы и таинства не только католичества, но и реформированной церкви. Выступая за полную свободу духа, против вмешательства и государства, и церковных властей в их жизнь, меннониты хотели жить в евангельской скромности и по возможности в простоте, помогать ближним независимо от вероисповедания. Они стремились понять смысл каждого библейского сюжета, чтобы извлечь оттуда поучения для себя.
Был ли сам Рембрандт членом секты меннонитов? Доказано его социальное и духовное тяготение к ней. Да и во всей протестантской стране, едва освободившейся от испанского владычества, воцарялся дух веротерпимости. Кровавых наветов здесь не жаловали. Вступая на путь самопокаяния, голландцы как бы снимали с себя груз вековых предрассудков и ненавистничества.
Борис КЛЕЙН,
доктор исторических наук
Окончание следует
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...
