Окончание. Начало тут
Но сказанное императором, как видно из текста, не сломило упорства представителей Иерусалима: «…Их ответ гласил: условий от него принять не могут, так как они клялись не делать этого никогда и ни в каком случае, но они просят его дать им свободно пройти через обводную стену вместе с женами и детьми; они пройдут в пустыню и оставят ему город». Возмущенный Тит передал им через вестника, что не пощадит никого, и одновременно приказал солдатам жечь и грабить город (Иосиф Флавий. Иудейская война, книга шестая).
Императорская династия Флавиев не поддалась слепому чувству озлобления и не превратилась в безудержного гонителя этого народа. Но, как подчеркнуто в монографии Мартина Гудмана, сменявшие друг друга властители разделяли глубокую убежденность, что иудеи не забудут и не простят разрушения Храма. Они будут мстить при каждой возможности. То есть случившееся однажды повторится позже — возможно, с более ощутимым ущербом для Рима.
Во время триумфального шествия в 70 году были вынесены для всеобщего обозрения (а затем изображены на скульптурном рельефе арки Тита) священная менора и другие храмовые принадлежности. Но особенно выразительной была символика показанной римской публике «копии Еврейского Закона», то есть свитков Торы. С какой целью это сделали?
Известно, что римляне обычно не практиковали торжеств по случаю разрушения вражеских храмов. Иноземные боги издавна вводились в пантеон Рима с признанием его верховенства.
Если римская элита допустила в свои религиозные обряды культ фригийской богини Кибелы, то почему то же самое не могло произойти и с Б-гом Иерусалима? Однако Веспасиан и Тит, что со всей очевидностью продемонстрировала организация их триумфа, имели на это совсем другой взгляд.
Явно против иудаизма направлены были меры, осуществленные Веспасианом. Повелев «распродать всю страну иудейскую», он, по сообщению Иосифа Флавия, по сути, «оставил за собой страну в собственность». Там землей наделялись только римские ветераны. Было покончено с добровольными пожертвованиями своему Храму, которые вносили мужчины-иудеи; теперь платить обязаны были все евреи, включая женщин и детей. И давать деньги не вообще римскому государству на какие-то его нужды, а специально на восстановление сгоревшего в 69 году до н. э. храма Юпитера Капитолийского.
Итак, в то время как им запрещалось возводить новые города в Иудее и тем более восстанавливать разрушенный Храм, на евреев возлагалось содержание главного языческого культа в Риме. Но и этим не исчерпывались иногда грубые, а порою изощренные методы ущемления побежденных.
Чтобы держать в узде население, в Иерусалиме был размещен гарнизон: там находился постоянно Десятый легион. Это для удобства его пребывания была оставлена целой одна из храмовых стен (сохранившаяся доныне). Римские императоры, надо думать, отдавали себе отчет, с каким умыслом одним из знаков Десятого легиона сделан был дикий вепрь (израильские археологи то и дело добывают предметы с его изображением, изготовленные легионерами). Люди той эпохи хорошо знали, что запрет употребления свинины был одним из аспектов иудаизма.
Вряд ли уместно здесь обсуждать, при каких условиях Великое иудейское восстание против Рима могло бы рассчитывать на успех. Напомню, что позиция Иосифа Флавия хорошо известна: он решительно осуждал повстанческую акцию в целом как пагубную для города и страны. Поскольку написанная им книга, по его собственным словам, была представлена на просмотр Веспасиану и Титу, речь последнего в Иерусалиме приобретает особый смысл. Она во всех ее частях заслуживает пристального изучения теми, кто хочет осмыслить судьбу Вечного города.
Приведу еще один фрагмент речи, в котором, на мой взгляд, содержатся ключевые слова антииудейской обвинительной формулы, объявленной тогда на весь римский мир. Она пережила своего автора и в разных интерпретациях используется теперь: «…Мы позволяли вам для божественной службы устанавливать налоги и собирать приношения, мы не запрещали никому жертвовать добровольно и не старались вам препятствовать, чтобы вы, враги, не делались еще богаче нас и не могли бы вашими деньгами воевать с нами… Да, раньше вы… коварно молчали, но, когда недуги государства обострились, вы показали себя в настоящем виде и выступили с безмерными прихотями и дерзкими надеждами… наша мягкость дала только пищу вашей дерзости».
То есть Тит объяснял, что только теперь ему удалось раскусить тайный вражеский умысел. Он, мол, понял, что под видом религиозных приношений в Иерусалиме накапливались средства только для того, чтобы в удобный момент развязать войну против Рима. Раскрыв свое «истинное лицо», иудеи сами дали повод, чтобы вместо прежней неоправданной «мягкости» Рим показал свой железный кулак.
А если бы они не дали повода?
Отсутствие его не исключало, а, как мне представляется, только откладывало на какое-то время расправу. Раньше это произошло бы или позже, но Иерусалим со всеми его вольностями, богатствами и славой был обречен. Рим по своей имперской сущности был несовместим с соперником, которого мог подавить и разграбить.
Тем более поразительна неукротимость иудеев как воюющего народа. Можно считать, что их великое сражение за свободу и независимость начинается с восстания Маккавеев (II век до н. э.), продолжается с перерывами около трехсот лет и завершается восстанием Бар-Кохбы (II век н. э.). Дважды им удавалось на какой-то срок добиваться восстановления государства — сперва Иудеи, затем Израиля.
Да, в итоге еврейство проиграло, понесло тяжелейшие потери, ушло в рассеяние на две тысячи лет — это суровая правда. Но, быть может, и там, в страшном изломе Иудейской войны, таится разгадка, почему евреи спасли свою идентичность, выжили как этнос, сохранили веру, не стали рабами, не превратились в крепостных. Оттуда их яростная тяга к свободе, как и упорная терпеливость в ожидании ее возврата.
Не раз я мысленно возвращаюсь к арке, поставленной в честь императора Тита, сброшенного потом с пьедестала, но не забытого. Осталась целой и упомянутая мраморная процессия триумфаторов в проеме арки. Череда солдат, влекущих добычу для расточительных римских распродаж и вместе с тем возносящих в вечность «копию Еврейского Закона». Как оказалось, главного текста западной цивилизации, неотчуждаемого, не подлежащего пересмотру и отмене.
Борис КЛЕЙН,
доктор исторических наук
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
