Еврейский Мир

Владимир Гольдшмидт

(Израиль)

Подоплекой культурной блокады Ариэля, небольшого симпатичного городка, расположенного в Самарии на Западном берегу реки Иордан, является его политическая блокада леволиберальными кругами Израиля. Многие организации Израиля, включая Верховный суд (БАГАЦ), в последнее время вовлечены в борьбу за или против повышения культурно-образовательного уровня г. Ариэль, так как он расположен за «зеленой чертой» и, по мнению лево-ориентированных политиков, а также, многих людей науки, искусства, СМИ, является поселением на оккупированной территории.

В частности, речь идет о бойкоте повышения статуса его университетского центра до уровня Университета, о проведении в городе концертов, показе спектаклей. Имеются и другие причины бойкота, но указанная выше, а именно политическая, главная.

Вообще, против предоставления более высокого статуса упомянутому центру выступают, в основном, лево-ориентированные политики и ученые.

Несмотря на то, что комиссия по планированию и финансированию при Совете по высшему образованию Израиля от 04.07.2012 решила не изменять статус университетского центра в Ариэле,  Совет по высшему образованию в Иудее и Самарии 17.07.2012, все же принял историческое решение о присвоении этому центру статуса Университета, которое приветствовалось правыми кругами, включая премьер-министра страны.

Кому же мешает новый университет, и кто пытался на корню похоронить эту идею?
Совет президентов израильских университетов, возглавляемый президентом университета Бен-Гурион в Негеве, в своем письме главе правительства резко выступил против очередной попытки (первая предпринята еще в 2005 г.) создания на базе университетского центра, который был открыт в 1982 г. (сейчас 4 факультета, 24 отделения, 28 кафедр, более 13 тысяч студентов, 2 академические школы, 12 ведущих научно-исследовательских центра с 260 учеными) еще одного нового университета в г. Ариэль, желая оставить все по старому. Они категорически возражали против придания упомянутому университетскому центру статуса исследовательского университета, полагая, что вполне достаточно, тех семи университетов, которые уже имеются.

В таком огульном отрицании университета в г. Ариэль, явно прослеживаются несколько причин: политическая, финансовая, возможно, «антирусская» и пр. Против предоставления более высокого статуса этому университетскому центру выступают, в основном, как уже отмечалось, лево-ориентированные политики и ученые, так как он расположен за зеленой чертой. Правда, руководители университетов подчеркивают, что причины не политические, а экономические. Они мол, опасаются, что их бюджеты пострадают из-за увеличения финансирования университетского центра в Ариэле после повышения его статуса и это нанесет смертельный удар (ни больше, ни меньше, В.Г.) всей системе высшего образования, хотя министр просвещения подчеркивает, что бюджеты существующих университетов не должны пострадать. Стоит также обратить внимание на рекламу Академической программы МАСА Atzil — совместного проекта организации «Натив», Израильских культурных центров и университетского центра: «Запишитесь к нам на академическую программу и обучайтесь с лучшими в своей области специалистами на вашем родном языке!» Подразумевается и русский язык, а этого допустить нельзя «здесь русский дух, здесь Русью пахнет». Не представляет секрета негативное отношение «левой элиты», ивритских, в основном, левых СМИ к русскоязычной алие: русская мафия, русские проститутки, алкоголики; слабо мотивированные, но «на всю катушку» приговоры судов олимам; нередко, подозрительное отношение к «русским дипломам», «русским ученым», врачам, которые, увидев такое отношение, уехали, а теперь их ищут «днем с огнем» и пр. и пр.

Итак, остался последний этап: утверждение решения Совета по высшему образованию в Иудее и Самарии, «крупным специалистом» в области науки и образования, командующим Центральным военным округом («В огороде бузина, а в Киеве дядька»). Будем надеяться, что «дядька» окажется дальновиднее комиссии по планированию и финансированию при Совете по высшему образованию Израиля.
И когда, казалось бы, уже все состоялось, и длительная борьба увенчалась успехом, выяснилось, что, то ли 6, то ли 7 университетов, по сути, весьСовет президентов израильских университетов во главе с президентом университета Бен-Гурион, обратились в Верховный суд (БАГАЦ) с требованием не придавать университетскому центру в Ариэле статуса университета. За сохранение «все по старому«, они упорно и неистово готовы идти до конца, так же, как в свое время мятежная боярыня Морозова, была готова за старую веру идти до конца (см. фрагмент картины Василия Сурикова). «Ничто не ново под луной».

На мой взгляд, повышение статуса этого учебного заведения, уже доказавшего свою научно-педагогическую состоятельность, в целом повысит международный научный потенциал Израиля, несмотря на возможные бойкоты, что тоже неплохо, поскольку бойкот — это своеобразная реклама.

Между тем, это не первый «наезд» на город по указанной причине.

Вспоминается аналогичная демонстрация левых противников Ариэля, но уже не на ниве образования, а на ниве искусства.

Не так давно около нескольких десятков известных израильских актеров и театральных деятелей подписали и направили директорам ведущих театров Израиля, в том числе Тель-авивского Камерного театра, письмо, в котором заявили, что отказываются выступать на сцене Дворца культуры г. Ариэль.

Этот бойкот поддержали и некоторые актеры Камерного театра, несмотря на то, что дирекция решила, что его спектакли будут идти в любой точке страны, где находятся граждане Израиля.

Поскольку, я упомянул Камерный театр, то хотелось бы акцентировать внимание на его спектакле, поставленном режиссером Р. Пинковичем по пьесе (скетчу) Ханоха Левина «Ихш Фишер», не посмотрев который театралы Ариэля вряд-ли много бы потеряли.

В общем смысле, под искусством подразумевают творчество, результат которого доставляет людям эстетическое удовольствие, культурную деятельность, удовлетворяющую любовь человека к прекрасному.

Вот о «прекрасном» и «эстетическом удовольствии», о некоторых спорных аспектах театральной жизни Израиля, об искусстве и поговорим, ибо «не хлебом единым сыт человек», правда, если то о чем я собираюсь рассказать, можно назвать высоким словом «искусство».

Пару лет назад состоялась премьера упомянутого выше весьма эпатажного спектакля тель-авивского Камерного театра. Это, уж не знаю, как назвать, шокирующее действо, было поставлено в зале, специально построенном в свое время для пьесы У. Шекспира «Гамлет». Хорошо, что Шекспир не дожил до такой современной реализации «прекрасного», но все равно думаю, что в гробу он, наверняка перевернулся. А нам «повезло», мы дожили.

Считаю необходимым подчеркнуть, что знаком с творчеством автора пьесы весьма поверхностно, и вряд-ли буду знакомиться глубже, поэтому не имею морального право на серьезную критику (чтобы не следовать широко известному в свое время подходу: я книгу не читал, но она мне не нравится), тем более на фоне вот такой выдержки из его биографии: «Ханох Левин (1943-1999) был одной из самых блестящих звезд на небосклоне израильской культуры. Культовый писатель, провокативный драматург и режиссер, нарушитель общественного спокойствия, он был признан классиком еще при жизни, пройдя за тридцать лет творчества долгий путь от всенародной ненависти до всенародной любви».

Поэтому, я решился на разговор только о конкретной пьесе. Очень коротко, основное содержание пьесы для тех, кто не посещает спектакли Камерного театра, редко «заходит» в Интернет и на ТВ, выглядит так (частично использую рецензию под названием «Вариации вокруг сливного бачка» главного редактора Тарбут.ru Э. Гончарской), о том, о чем не принято говорить вслух (фото одной из сцен спектакля оттуда же).

Кстати, это фото напомнило мне уличные мужские писсуары в Амстердаме, закрытые с трех сторон, видна только спина (вот такие ассоциации). Но там была улица, а здесь сцена, т.е. театр естественно перекликается с реальной жизнью, с естественным отправлением естественных надобностей на глазах у зрителей.

Итак, о пьесе. Страдающий простатитом герой, справляя малую нужду, уронил свой пенис, который нырнул в унитаз и пропал. Весь последующий сюжет, посвящен его поискам. Еще хорошо, что речь идет об израильтянине. По исследованиям профессора Ольстерского университета Ричарда Линна средняя длина пениса израильтян равна 14.38 см, в то время, как длина этого органа у конголезца достигает 18.03 см., а при таких размерах он (не сам конголезец) мог бы застрять в унитазе, нарушив всю систему канализации Камерного театра и спектакль, «к сожалению», не удалось бы досмотреть (опубликовано в одном из последних номеров журнала Personality and Individual Differences — вклад в изучение индивидуальных различий, интересно, кто дает деньги на такие исследования, достойные Шнобелевской премии).

Упомянутые выше поиски осложняются тем, что «мощная телесами» героиня спектакля садится на тот же унитаз, чтобы справить большую нужду и смывает со своими экскрементами важную потерю героя. Если героя волнует судьба его исчезнувшего детородного органа, то героиня занята другим важным судьбоносным вопросом: сколько процентов организма составляет ее «кака» (это «научный» термин из пьесы), и не уйдет ли в канализацию вместе с «какой» все ее существо? Кстати, автор пьесы не оригинален, однажды известная своим остроумием российская актриса Фаина Раневская уже задавалась аналогичным вопросом: «Кто бы мог подумать, что в человеке столько го..а!» (в прямом и переносном смысле, В.Г.).

И так далее, в том же духе, в этой постановке много еще чего из «высокого искусства» «наворочено».

Как вам такой туалетно-философский сюжетец? Люди купили билеты, и пришли в храм искусства, в театр получить эстетическое удовольствие от спектакля, а попали в туалет с настоящим унитазом, имитацией соответствующих поз героев, звуков и запахов. Ну, а поскольку, используя специфику зрительного зала, режиссеру удалось создать, некий «эффект присутствия» зрителей (по Э. Гончарской), то они были как бы соучастниками этого туалетного действа. Видимо поэтому, а может быть и не только, у всех на лицах были смущенно-стыдливые улыбки. Что если у некоторых зрителей мужского пола действительно был простатит, а у кого-то проблемы с желудком, какие это могло вызвать ассоциации, тем более, что, как известно — дурной пример заразителен. В зале могла возникнуть естественная паника с соответствующим амбре.

Наверное, такой культовый автор вкладывал какой-то унитазно-философский смысл в содержание пьесы, возможно на уровне гоголевской повести «Нос», что-то он хотел этим сказать важное и глубокое (не только, на уровне глубины труб канализации по которым уносило в неизвестность «дружка» героя). Но на фоне ужаса от потерянного героем пениса и мощной «какерши», частично виновной в этой потере, этот смысл почему-то потерялся вместе с важным органом героя.

Как пишет упомянутый выше рецензент: «Режиссер Рони Пинкович мечется (еще и мочится, В.Г.) по закоулкам левиновского текста, тщась выудить (вместе с детородным органом, В.Г.) очередную «философию». Беда лишь в том, что «Ихш Фишер» действительно скетч и до пьесы не дотягивает. Р. Пинковичу явно не следовало брать текст Левина целиком, без купюр», с чем я не совсем согласен. Думаю, что его вообще не следовало брать. В общем, затянувшиеся до бесконечности поиски того, «что упало, то пропало», досматривала небольшая часть, пришедших на этот с позволения сказать, спектакль, зрителей.

Не все, что можно читать «один на один, книга и читатель», нужно выносить на общественный просмотр, не все интимное чтение следует выносить на театральные подмостки. Если и не увидели зрители Ариэля этот спектакль, то, как поется в одной финской песне еще «не известно кому повезло».

Как тут, по аналогии, не вспомнить скандальную пьесу маргинальной феминистки Ив Энцлер «Монологи вагины», которая оставляет еще более неприятный осадок, еще большую неловкость. Этот спектакль, привезенный не очень давно в Израиль, приглашенным на гастроли российским театром, больше напоминает нудную медицинскую лекцию о малоприятных психо-гинекологических деталях женской интимной жизни, причем такую лекцию, от которой зрителей, даже мужского пола при несомненном естественном интересе подташнивает. Чего, например, стоят подробные, со «смаком», рассуждения о «запахах вагины», о ее желаниях, страданиях, первом сексуальном опыте, о ее страхах и комплексах, об эгоистичных мужьях и внимательных любовниках, о лесбийских утехах и жестоких изнасилованиях, о родах и гинекологических операциях и т.д. и т.п. в том же духе. Или же откровенный побуквенный перевод нерусского слова «вагина» на русский: П + и т. д., до А, с настойчивым призывом совершенно не смущающейся актрисы к залу хором повторять это слово, бранное даже на улице, вместе с ней. Зрители, в ответ на этот истошно-сексуальный призыв, отводя глаза,друг от друга, «проголосовали ногами», пачками покидая зал. Интересно, не спросил ли кто-нибудь эту актрису, как спросили в известном анекдоте врача-гинеколога: «А ваша мама знает, чем вы занимаетесь?»    Я уж не знаю удивительно или нет, но показательно, что эта «гинекологическая» пьеса переведена чуть ли не на 30 языков и уже была показана на театральных подмостках более, чем в полусотне стран мира, получив при этом немало театральных премий.

Мир сошел с ума или я отстал от жизни?

Особенно «вышла из-под контроля» и пошла вразнос бывшая слабая половина человечества.

Прошу извинить, но на фоне комментируемого, вспомнил старый хулиганский анекдот студенческих лет («Бах навеял»): «Увидел в заборе дырку и соответствующую надпись (чтобы понять какую, см. выше русский перевод слова «вагина»), попытался воспользоваться, а там гвоздь». Обманули!

На фото, автор статьи, по созвучию слов, находящийся почти там же. «Достойных граждан много в славной Пизе» (У. Шекспир «Укрощение строптивой»).

И это еще не все. Спектакль по французским фарсам ашдодского театра «Контекст» («театр для интеллигентных людей»), поставленный режиссером Михаилом Теплицким тоже называется «Неприличные истории». Всё называлось своими именами — сексуальное томление женщин, мужскаянесостоятельность своих партнеров и привлекательность чужих. Опять, что-то неприличное, опять ниже пояса. Правда как пишет критик И. Шейхатович: «Герои соблазняли и соблазнялись, обнимались, пели, читали стихи, теряли одежду. И — странное дело! — цинизма и пошлости не было ни на грош. Даже странно: разговор идет о вещах, о которых вроде вслух в приличном обществе не говорят, а выходит естественно, забавно и вполне пристойно. Очень даже пристойно. Хотя — с налетом гедонизма и эротики». Мне так не показалось, точно также, как то, что, пишут, это «удивительные маленькие шедевры, блещущие галльским остроумием, изяществом, тонкой мыслью (несмотря на постоянное коловращение ниже пояса)».

После описанных театральных историй, которыми наивных зрителей просто обманули, на душе «кака», а в самом интересном месте — гвоздь. Неужели, для того чтобы «затащить» зрителя в театр, нужно загнать его в туалет и рассказать об интимных деталях мужских и женских гениталий.

Что творится в шоу-бизнесе, где вообще забыли, что такое искусство и что оно бывает выше пояса, и говорить не хочется.

Один из персонажей У. Шекспира весьма серьезно пошутил: «весь мир — театр, а люди в нем — актеры». Время Шекспира было временем Ромео и Джульетты.

«Ромео и Джульетта», романтика, любовь и ненависть, благородство и самопожертвование, где вы? Хорошо, пусть не классика, пусть модерн, но модерн классический. Я отнюдь не ханжа и не пуританин, ничего человеческое мне не чуждо, но есть же красные линии, которые переступать, по меньшей мере, неприлично, правда, для разных людей местоположение этих линий может сильно отличаться.

Я был в Вероне, стоял под балконом (см. фото), где стаивал и Ромео, под балконом, на который выходила Джульетта, вспоминал розовое прошлое, размышлял о сером настоящем, мечтал о размытом будущем. Видел, как плакали женщины, как понуро опускали головы пожилые мужчины, вспоминая эту печальную историю: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». Но это реакция людей пожилых, уходящего поколения. А, что же нынешнее поколение, что же молодежь?

В наши дни, глядя на людей относительно молодых, на современных юношей и девушек, у многих из которых, практически, нет ничего святого, у которых история Ромео и Джульетты вызывает не слезы, а смех, Шекспир уже без шуток сказал бы: «весь мир — базар, а люди в нем — торгаши и циники». Все покупается и продается. И не только материальное, но и мораль, любовь, совесть, честь, достоинство, благородство.

Женщины (девушки), на которых во времена Шекспира чуть ли не молились, за благосклонный взгляд которых, рыцари сражались в смертельных турнирах и нередко погибали, в наши дни не уступают мужчинам (юношам) ни в наглости, ни в отсутствии совести, налицо гендерность (равенство возможностей) в ее самой разнузданной форме. На первом месте — выгода, а как она достается, за деловые качества, или через постель (издержки профессии), не имеет никакого значения. Прошли времена романтиков. Вот такие нынче времена.

Театр должен отражать реальную жизнь, человеческий мир это система сообщающихся сосудов, в нем нет места изолированным событиям, если в одном месте аукнется — в другом, обязательно откликнется.

Театральные постановки, репертуарные или антрепризы, сейчас называют проектами, уже в одном этом названии заложено принижение роли искусства, представляешь себе не новый спектакль, а ремонт театрального здания.

Коль мы уже задели искусство, то хотелось бы эту тему продолжить кратким анализом положения дел в русскоязычном кино-производстве, с акцентом на телесериалы, которыми нас «потчуют» израильские русскоязычные и российские ТВ-каналы.

Многие «русские олим» приехали в Израиль в преклонном возрасте и, как бы активно не старались освоить иврит, он у них остался, почти как у коренных израильтян изучавших русский, на уровне «кибенимат», а привезенный идиш был также весьма нерафинированный, например: «Ин кладовке аф а полке, штейт а банке мит варенье», или «А hыц ин паровоз».

Поэтому, основным языком на бытовом уровне, у них был и остается «великий и могучий» и, главным образом, именно на нем в своем пенсионном бытии они общаются с ТВ.

В данном случае, я имею в виду демонстрируемые по ТВ фильмы и телесериалы, причем, не только откровенное «мыло». Особенно обидно за те фильмы и телесериалы, которые сняты по классическим или околоклассическим произведениям, по книгам, в основном, русскоязычных авторов, уважаемых и любимых несколькими поколениями читателей.

Бездарные толкования, сценарии и режиссура этих кино-поделок поневоле бросают негативную тень и на классиков, авторов книг, вся «вина» которых только в том, что их произведения попали в руки бесталанных и бессовестных кино-дельцов, снимающих в результате такого «чеса» немалые «денежные сливки».

Как в известной притче: «ложки нашлись, а осадок остался», впечатление о выдающемся первоисточнике-оригинале и его авторе искажается, особенно у мало-читающей публики, тем более что былая любовь к чтению сейчас явно иссякает.

Не все упоминаемые ниже сериалы я смог досмотреть до конца, даже эпизодически, поэтому свои впечатления о них я сравнивал и дополнил просмотром отзывов многих зрителей на различных форумах Рунета. Речь идет о фильмах и телесериалах, снятых по художественным произведениям и как бы «по их мотивам», нескольких талантливых современных авторов-классиков, «навскидку» это: В.Аксенов, М.Булгаков, А.Рыбаков и др., и не совсем современных, более отдаленных по времени, но не менее актуальных: Ф.Достоевский, Т.Драйзер, А.Островский, Л.Толстой, А. Чехов и др..

Некоторые из телесериалов сделаны более качественно, другие похуже, а есть ленты, просто бездарные, удивляешься спонсорам, которые их финансируют.

Одни из этих кино-произведений буквально не «отходят» от текста первоисточника (телесериалы «Идиот», «Мастер и Маргарита», «Доктор Живаго», «Дети Арбата»), соответственно, этим текстом, длинными монологами очень перегружены, и поэтому трудно воспринимаются зрителем.

Другие — настолько импровизированы, искажены и отдалены от оригинала сценаристами и режиссерами, что их не узнал бы и сам автор последних («Московская сага», «Тяжелый песок», «Жизнь, которой не было»).

Третьи — поставлены настолько бездарно, с такими бесконечными длиннотами, что зритель ждет, не дождется окончания этого нуднейшего зрелища. Их вообще нельзя показывать зрителю во избежание «выхода из строя» его чувства правильного восприятия художественных произведений.

Когда смотришь такие «киношедевры», напрашивается просьба: ребята-киношники, пожалейте классиков, оставьте их в покое, дайте возможность людям воспринять талантливые произведения в их первородном виде.

Прошли времена захаровско-горинского «Тот самый Мюнхгаузен», (все глупости на Земле делаются с серьезным выражением лица), захаровского (по пьесе Е.Шварца) «Обыкновенное чудо», пырьевского «Идиот», блистательных комедий Э. Рязанова, Л.Гайдая и многих других, а жаль. Есть, правда и сейчас достойные сериалы и фильмы А. Митты, С. Урсуляка, и др., но они утопают в океане бездарщины и откровенной халтуры.

Несмотря на огромное число доступных для просмотра ТВ-каналов, в кино-плане, смотреть практически нечего, разве только почти перманентное израильское политическое кино-шоу под названием «выборы» и «фокусы» по формированию различных коалиций, авторы которых прекрасно понимают, что «В одну телегу впрячь не можно, коня и трепетную лань», но все равно пытаются это сделать.

В благословенные былые времена, когда «как молоды мы были» и «лестницы казались не такими крутыми», и когда мы еще с энтузиазмом пели оптимистичный припев известной одесской песенки Утесова «Как на Дерибасовской…», «Оц-тоц первертоц, бабушка здорова, Оц-тоц первертоц кушает компоц» (такую концовку пел Вилли Токарев), работали всего один-два канала, но зато было что смотреть.

Как низко упали (пали), в том числе и пространственно-физиологически, мораль и нравственность мировой интеллектуальной элиты, если они докатились в театральных постановках до пениса, вагины и каки, а в реальной жизни еще и до оголтелого цинизма, полной потери нравственной чистоты и стыдливости, а заодно, до лжепатриотизма, показно-лицемерной политкорректности, псевдозащиты прав человека (как правило, не того), в итоге, порождающих всеобщую враждебность, агрессивность, террор и междоусобные войны. Ибо, сли красота спасает мир, то уродство и пошлость его губят.

Создается впечатление, что на ниве искусства цикл существования Homo sapiens завершается, и человечество возвращается к своим истокам (см. рис.).

Вот и поговорили о «прекрасном искусстве», не уверен, что получили при этом, эстетическое удовольствие.

А г. Ариэль выживет и без таких спектаклей, что же касается университета, будем надеяться на израильский суд БАГАЦ — самый «справедливый» суд в мире.

В чем действительно нуждается г. Ариэль, так это в поддержке политической.

Ретрансляция ЙЕХУДИнфо

Оцените пост

(голосовало: 6, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться