Открывая ранний ислам

В 1880 году вышла в свет книга, представляющая собой наиболее важное исследование ислама в истории. Написанная по-немецки молодым еврейским венгерским ученым Игнацем Гольдциером под скромным названием «Исследования ислама» (Muhammedanische Studien) книга утверждает, что хадис, огромное собрание высказываний и деяний, приписываемых пророку Мухаммеду, исторически не достоверен. Как установил Гольдциер, хадис был основан не на надежной информации о жизни Мухаммеда, а на дебатах о природе ислама, имевших место два или три века спустя.
Представим сегодняшних американцев, оспаривающих Вторую поправку к Конституции, касающуюся права на ношение оружия, на основе будто бы обнаруженных устных заявлений Джорджа Вашингтона и Томаса Джефферсона. Очевидно, что информация в таких цитатах будет отражать не высказывания 225-летней давности, а современные взгляды.
После Гольдциера ученые проводили активные исследования, углубляя и развивая описание ранней исламской истории, оспаривая почти каждую деталь жизни Мухаммеда в том виде, как она обычно подается — его рождение в 570 г., первое откровение в 610 г., переселение в Медину в 622 г., смерть в 632 г. Однако пересмотренная история не получила распространения дальше узкого круга специалистов. Например, Патриция Крон и Майкл Кук, авторы книги «Агаризм» (Hagarism. Cambridge University Press, 1977), намеренно употребили туманный язык.
Теперь, однако, двое ученых независимо друг от друга положили конец этой секретности: Том Холланд написал книгу «В тени меча» (In the Shadow of the Sword. Doubleday), а Роберт Спенсер — «Существовал ли Мухаммед?» (Did Muhammad Exist? ISI). Судя по названиям, Спенсер является более смелым автором, поэтому обратим внимание на его книгу.
Книга написана трезвым и ясным языком. Автор начинает с противоречий и загадок, имеющихся в общепринятом повествовании о жизни Мухаммеда в Коране и раннем исламе. Например, хотя Коран говорит, что Мухаммед не совершал чудес, хадис приписывает ему чудотворную силу — увеличение количества пищи, лечение раненых, получение воды из земли и неба, и даже испускание молний из его посоха. Где правда? Кроме того, хадис утверждает, что Мекка была большим торговым городом, но, как ни странно, это противоречит истории.
Другая странность — влияние христианства на ранний ислам, в частности, «следы христианского текста, лежащие в основе Корана». Эти следы помогают объяснить, казалось бы, непонятные пассажи. По традиции, стих 19:24 говорит о Марии, услышавшей голос, что она родит Иисуса: «Не печалься: Господь твой сделал под тобой ручей». Новая интерпретация превращает это сообщение в более вразумительное (и традиционно христианское): «Не печалься, Господь твой сделал твои роды законными». Загадочные стихи о «ночи могущества» в честь первого откровения Мухаммеда приобретают смысл, если их интерпретировать как описание Рождества. Глава 97 Корана, как ни удивительно, приглашает читателя к причастию.
Опираясь на эту христианскую базу, ревизионисты раскрывают радикально новую историю раннего ислама. Отмечая, что ни монеты, ни надписи VII века не упоминают ни Мухаммеда, ни Коран, ни ислам, они приходят к выводу, что новая религия была создана спустя примерно 70 лет после предполагаемой смерти Мухаммеда. Спенсер считает, что «первые десятилетия арабского нашествия показывают завоевателей, исповедующих не ислам, а смешанные верования (агаризм, ставящий в центр Авраама и Измаила), связанные с той или иной формой христианства и иудаизма». Вкратце, «Мухаммеда, традиционно описанного в исламе, либо не существовало вовсе, либо он существенно отличался от своего традиционного изображения», а именно как лидера повстанцев против христианской Троицы в Аравии.
Лишь около 700 г., когда правители тогда уже огромной арабской империи почувствовали необходимость в объединяющей политической религии, они сформировали ислам. Ключевой фигурой в этом предприятии, похоже, был жестокий правитель Ирака Хаджадж ибн Юсуф. Неудивительно поэтому, пишет Спенсер, что ислам является «такой глубоко политизированной религией», уникально выделяющейся своими военными и имперскими качествами. Неудивительно также, что он находится в конфликте с современными нравами.
Пересмотр общепринятых догматов — не праздное академическое упражнение, но глубоко тревожный вызов вере, подобный тому, с каким иудаизм и христианство столкнулись 150 лет назад в связи с использованием научных методов изучения исторических и литературных аспектов Библии. Подобный подход к исламу, вероятно, позволит ему стать менее буквальной и доктринерской религией, что будет особенно благоприятно в отношении принятых в исламе доктрин превосходства над другими религиями и женоненавистничества. Поэтому планы перевести книгу «Существовал ли Мухаммед?» на наиболее распространенные мусульманские языки и сделать ее доступной бесплатно в Интернете достойны аплодисментов. Революция давно назрела.
Перевод с английского
И. ЭЙДЕЛЬНАНТ

Даниэль ПАЙПС