Б-г учит первосвященника Аарона правильно зажигать Менору в Храме. Моше освящает колено Леви для служения в Храме вместо первенцев из других колен, дисквалифицированных в наказание за поклонение Золотому тельцу. Левиты проходят обучение храмовой службе в возрасте от 25 до 30 лет, затем служат двадцать лет, после чего их переводят на более легкую работу. Ровно через год после выхода из Египта Б-г велит евреям принести пасхальную жертву. Тем, кто не смог сделать это вовремя по уважительной причине, разрешено принести ровно через месяц «песах шейни», вторую пасхальную жертву. В день освящения передвижного Храма его покрыло облако Б-жественной Славы, превращавшееся ночью в «огненное явление». По этому облаку евреи узнавали, когда надо отправляться в путь и когда остановиться на привал. Б-г велит Моше изготовить две серебряные трубы для сбора и оповещения людей. Указан порядок следования колен в походном строю. Моше приглашает своего тестя Итро присоединиться к евреям, но тот возвращается в страну Мидьян. «Эрев рав», иноплеменники, примкнувшие к евреям при Исходе, провоцируют бунт. Народ жалуется на однообразное питание, состоящее из одной манны, и ностальгически вспоминает египетскую еду. Моше говорит Б-гу, что не может больше управлять строптивым народом в одиночку. Тогда Б-г велит ему отобрать 70 старейшин (прообраз будущего Синедриона) для участия в руководстве и наделяет их пророческим даром. Двое из этой группы пророчат в стане, что не Моше, а его ученик Иегошуа бин-Нун приведет народ в Эрец Исраэль. Иегошуа требует наказать «клеветников», но Моше доволен, что теперь у евреев есть и другие пророки, кроме него. Б-г посылает огромное количество перепелов тем, кто жаловался на отсутствие мяса в пустыне, а затем поражает недовольных мором. Мирьям, сестра Моше, наказывается «проказой» за несправедливые обвинения в его адрес и покидает стан. Народ ждет ее семь дней до окончания карантина.
«И сделал так Аарон…» (Бемидбар, 8:3).
Комментарий Раши: «Это сказано, чтобы воздать хвалу Аарону: он сделал все точно так, как повелел ему Б-г».
Представьте, что вы купили новый автомобиль. Вы садитесь за руль, нежно проводите рукой по изящно изогнутой, «эргономической» панели управления, вдыхаете запах салона, несравненно более сладостный для вашего обоняния, чем запах французских духов, и, мягко нажав на стартер, отправляетесь в первое путешествие по усеянным светофорами улицам родного города в сторону прибрежного шоссе. «Прекрасная машина! Чувствуешь, какой плавный ход? — говорите вы сидящей рядом жене. — Не автомобиль, а сказка!»
Но вот прошли два месяца. Приятель спрашивает вас: «Как твой новый «Пежо»? Получаешь удовольствие?»
— Да не такой уж он и новый, — вяло отвечаете вы.
Привычка неизбежно порождает пресыщение и равнодушие, а иногда и презрение. Такова природа человека. Каждого человека. Кроме первосвященника Аарона. Все дни своей службы в переносном Храме, Мишкане, он зажигал Менору с таким же рвением и удовольствием, как и в первый день. Ни на йоту не меньше. Без тени скуки и пресыщенного автоматизма. Вот почему Тора «воздала ему хвалу».
Впрочем, для «восхваления» Аарона была еще одна причина. Первосвященник — это человек, достигший высот духовности. А у всякого, кто достиг каких-то высот, возникает естественное, почти инстинктивное стремление к самоуспокоению и самодовольству. Но не таков был Аарон. Подобно Меноре, центральному (хотя и бездушному) объекту храмовой обстановки, он не задумывался над тем, велик он или мал. Заглавная роль в храмовой службе и всеобщее внимание к его персоне нисколько не влияли ни на поведение, ни на характер Аарона. Для зажигания Меноры использовалось самое чистое оливковое масло. Такими же чистыми были и помыслы Аарона, ее «оператора».
Если только
захотеть
«За что же будем мы лишены возможности принести жертву Б-гу в назначенное для нее время среди сынов Израиля?» (9:7).
Каждый из нас получает в жизни то, что хочет. Все зависит от силы желания и его направленности. Еврейские мудрецы учили, что судьба ведет нас тем путем, который мы сами выбрали. Если мы хотим идти по пути духовности, нам предоставляются для этого все возможности: мы оказываемся в нужном месте и среди нужных людей. Если же мы желаем идти в противоположном направлении — пожалуйста, дорога открыта: кафе, дискотеки и друзья соответствующего пошиба вырастают перед нами, как из-под земли.
В сегодняшнем разделе описана заповедь «Песах-шейни», второго Песах. «Песах-2» — это не продолжение «Песах-1» и не его дубль «по заявкам трудящихся». Просто случилось так, что некоторые люди из поколения Исхода не имели права принести пасхальную жертву в отведенное для этого время — 14 нисана, поскольку находились в состоянии духовной нечистоты.
Талмуд приводит две версии возникшей ситуации. Согласно первой версии, речь идет о тех, кто нес гроб с останками Йосефа, который перед смертью заклял братьев вынести его кости из Египта и похоронить их в Эрец Исраэль (ныне они покоятся в оккупированном арабами Шхеме). По другой версии, группа евреев нашла неопознанный труп как раз перед Песах. «Мет-мицва», захоронение покойника, считается очень важной заповедью, и они ее исполнили, хотя из-за этого не успели пройти процедуру ритуального очищения и в результате лишились права принести пасхальную жертву.
Хотя эти люди не были виноваты в произошедшем и автоматически освобождались от обязанности участвовать в пасхальных церемониях, они были очень расстроены и пожаловались Моше, напомнив ему положение Торы, что мицва влечет за собой другую мицву, а не отменяет ее. Их страстное и самоотверженное желание участвовать в столь важном духовном событии, каким является Песах, произвело впечатление на Моше, и он обратился с прямым запросом к Вс-вышнему.
Б-г по достоинству оценил самоотверженное благородство этих людей и через них открыл новый закон о «втором Песах», принесении второй пасхальной жертвы через месяц после 14 нисана. Второй Песах отличается от первого тем, что он не является праздником. Хотя участники «Песах-шейни» обязаны есть жертву с мацой и горькой зеленью, им разрешено владеть «хамецом» — хлебом и другими заквашенными продуктами, и есть их уже на следующий день после принесения жертвы. И, разумеется, они не проводят никакой предпасхальной подготовки и никакого седера.
Кроме ритуально нечистых людей разрешение на принесение второй пасхальной жертвы получают также те, кто был болен в первый Песах или находился в пути.
Похвальное стремление инициаторов второго Песах привело к изменению порядка сообщения заповедей. Обычно Б-г сообщает заповеди через Моше без оглядки на «волю народа». Но в данном случае Он как будто «переписал заново» Тору только для того, чтобы позволить этим людям пережить радость и духовный подъем благодаря принесению пасхальной жертвы в Мишкане.
Вс-вышний заново «соткал» ткань реальности; Он «перетряс» всю систему Творения ради этих энтузиастов духа. Такова сила искреннего и чистого стремления к духовным высотам. Б-г готов перевернуть мир, если мы захотим приблизиться к Нему.
Слуга и министр
«Как же вы не боитесь (плохо) говорить о слуге Моем, о Моше?!» (12:8).
Почему Тора повторяет предлог «о»: «о слуге Моем, о Моше», а не пишет проще: «о слуге Моем, Моше»? В Торе, как известно, нет ни одного лишнего слова, ни одной случайной буквы. Раши объясняет: «Вы не должны плохо говорить о Моем слуге, даже если бы он не был Моше; и о Моше, даже если бы он не был Моим слугой. И уж тем более вам непростительно порочить его, поскольку он и Моше, и Мой слуга. Ведь слуга Царя подобен самому Царю. Вам следовало бы знать, что Царь (Б-г) любит его не без оснований!».
Но что означает этот аллегорический комментарий? Ведь очевидно, что Моше был велик именно потому, что был слугой Тв-рца. В чем же еще состояла уникальность этого человека?
Чтобы понять Раши, обратимся к эпизоду из талмудического трактата «Брахот». Рабби Ханина бен Доса был учеником раббана Йоханана бен Закая. Однажды у раббана Йоханана тяжело заболел сын, и он попросил рабби Ханину помолиться за мальчика. Рабби Ханина положил голову больного между колен и начал горячо молиться. В результате сын раббана Йоханана выздоровел.
Позже раббан Йоханан объяснил своей удивленной жене, что если бы он сам положил голову их сына между своих колен и молился бы весь день, Б-г вряд ли откликнулся бы. И вовсе не потому, что его ученик рабби Ханина более велик, чем он. Скорее наоборот. Просто он, раббан Йоханан, подобен царскому министру, а рабби Ханина — царскому слуге.
Отсюда мы видим, что министр и слуга — это два совершенно разных уровня. Министр, конечно, старше по рангу, подобно тому, как раббан Йоханан бен Закай превосходил в мудрости своего ученика рабби Ханину бен Досу.
Зато «слуга» рабби Ханина был членом царской семьи, ее «доверенным лицом». Он мог входить в покои царя в любое время. Такой привилегией не мог похвастать даже «первый министр» — князь Торы раббан Йоханан бен Закай.
Теперь нам понятен комментарий Раши, рабби Шломо Ицхаки, жившего в Провансе почти тысячу лет назад. Моше обладал двойным величием; он был похож одновременно на раббана Йоханана и рабби Ханину: с одной стороны, он — «Мой слуга» (о котором сказано: «Во всем доме Моем доверенный он»), даже если бы он не был Моше — министром, князем Торы; и, с другой стороны, он — Моше, князь Торы, даже если бы он не был «Моим слугой».
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
