После двадцати лет бесплодного брака у Ицхака и Ривки рождаются близнецы Эйсав и Яаков. Б-г сообщает Ривке, что ее трудная беременность — это прелюдия к грядущему конфликту между потомками близнецов — Римом и Израилем. Эйсав вышел первым из утробы матери, а вслед за ним, держась за пятку брата, — Яаков. С возрастом разница между братьями становится все заметнее. Эйсав — охотник, «друг степей», а Яаков -»человек кроткий, сидящий в шатрах» Торы. В день похорон их деда Авраама Эйсав бездумно продал свое первородство Яакову за приготовленное им траурное блюдо — чечевичную похлебку. Ицхак хочет отправиться в Египет, чтобы переждать там голод, но Б-г напоминает ему, что после жертвоприношения на горе Мориа он наделен особой святостью, и ему нельзя покидать Святую Землю. Ицхак поселяется с Ривкой в Граре, стране филистимлян, и выдает свою жену за сестру, чтобы защитить ее от посягательств местных язычников. Разбогатев на чужбине, Ицхак вызывает зависть филистимлян, и местный царь Авимелех изгоняет его из страны. Покинув Грар, Ицхак восстанавливает три колодца, выкопанных его отцом. Эти колодцы символизируют три будущих иерусалимских Храма: два из них, как и колодцы, будут разрушены, а третий останется навечно. Авимелех понимает, что Ицхаку покровительствует Б-г, и предлагает ему заключить союз. Прошли годы. Чувствуя приближение смерти, Ицхак зовет к себе Эйсава, чтобы благословить его. Однако Ривка убеждает Яакова прийти к слепому отцу и, выдав себя за брата, получить это важное благословение. Разгневанный Эйсав жалуется отцу на обман, вспоминая заодно и о проданном первородстве, но Ицхаку теперь ясно, что Яаков больше ценит духовную миссию семьи, и подтверждает необратимость своих слов. Эйсав клянется убить Яакова, и Ривка отправляет младшего сына к своему брату Лавану, чтобы он переждал там гнев Эйсава и заодно подыскал себе жену.
«И молился Ицхак Б-гу за жену свою, так как она была бесплодна» (25:21).
Рабейну Бахье (XIII — XIV вв., Испания) обращает внимание на странный порядок слов в этом стихе. Логичнее было бы написать: «Ривка была бесплодна, и Ицхак молился Б-гу за нее». Но это значило бы, что Ицхак молился, потому что Ривка была бесплодна. На самом деле, все наоборот: Ривка не рожала именно для того, чтобы Ицхак молился за нее. Мудрецы Талмуда отмечают, что три из четырех праматерей еврейского народа страдали бесплодием, чтобы их мужья молились Б-гу за них, поскольку Вс-вышний жаждет молитв праведников, тем более таких гигантов духа, как наши патриархи. Вот почему вначале сказано, что Ицхак молился, а потом объясняется причина его молитвы — бесплодие Ривки.
Чудо-вилы
Мудрецы Талмуда (трактат «Сукка») обратили внимание еще на одну аномалию в приведенном стихе. Слово «молился» передано не обычным «хитпалель», а более редким словом «ва-йеэтар», от корня «этер», вилы. Дело в том, что вилы похожи на молитву: ими переворачивают стог сена, пока верхнее сено не окажется внизу, а нижнее — наверху. Так и молитва: она способна «перевернуть» решение Тв-рца — «вынудить» Его сменить гнев на милость.
Наши молитвы, поясняет рабейну Бахье, восходят к Небесному престолу и затем возвращаются, неся с собой Б-жественное благословение. Молитва может даже совершить невозможное, например, подарить ребенка физиологически бесплодной женщине. Именно это произошло в сегодняшнем разделе: в результате страстной молитвы Ицхака его жена зачала после 20 лет бесплодия.
Всему своя причина
Как уже говорилось, три из четырех праматерей еврейского народа — Сара, Ривка и Рахель — долго не могли родить, но благодаря молитвам своих мужей — Авраама, Ицхака и Яакова — дали им, в конце концов, наследников. Одна только Лея рожала без проблем. Это исключение объясняется тем, что Яаков не любил поначалу свою старшую жену, поскольку Лаван навязал ему ее обманом (любовь пришла позже: когда Лея родила шестерых сыновей, родоначальников колен Израиля), и Яаков не стал бы молиться за нее, как за свою возлюбленную Рахель.
Рабейну Бахье отмечает и другие причины бесплодия наших праматерей. Сара, пишет он, не рожала, потому что Авраам должен был взять в жены Агарь и стать отцом Ишмаэля, и еще для того, чтобы Сарай получила новое имя — Сара, с буквой «хей» на конце, взятой из Имени Б-га, которой Он творил мир. Эта буква способна изменять «мазаль», судьбу человека, начертанную звездами, доказывая людям всевластие Тв-рца: Тот, Кто создал звезды, может по Своему усмотрению менять их судьбоносное расположение на небосводе.
Что касается Ривки, ее долгое бесплодие было необходимо для того, чтобы отсрочить появление на свет Эйсава и чтобы Авраам не увидел его злодеяний. Аврааму было обещано: «Ты же в мире придешь к своим предкам, в доброй старости будешь погребен» (15:15). Поэтому Ишмаэль еще при жизни отца раскаялся в своих дурных поступках, сделал «тшуву», а Эйсав проявил порочные наклонности лишь в день похорон деда, умершего в 175-летнем возрасте. (Комментаторы говорят, что первоначально Аврааму было отведено 180 лет жизни, но Б-г «забрал» его на пять лет раньше, чтобы не огорчать «проделками» Эйсава — Раши.)
И, наконец, Рахель долго оставалась бесплодной, чтобы исполнить Б-жественный план: дать возможность Бильƒе и Зилпе стать наложницами Яакова и родить ему Дана, Нафтали, Гада и Ашера.
Главное — чтобы человек был хороший
«…И ответил ему Г-сподь, и зачала Ривка, жена его» (25:21).
На самом деле, молился не только Ицхак, но и сама Ривка. Однако, как объясняет Раши, Б-г ответил только Ицхаку, потому что молитва праведника, сына праведника, несравнима с молитвой праведника в первом поколении. Ицхаку помогли заслуги его родителей Авраама и Сары, а отец Ривки, идолопоклонник Бетуэль не мог поддержать ее.
В комментарии «Тора тмима» уточняется, что речь идет о двух людях приблизительно одинакового уровня. Преимущество цадика сына цадика перед цадиком сыном злодея становится зримым лишь в том случае, если первый еще и более сведущ в Торе.
Рав Давид бен Шмуэль ха-Леви, автор «Турей захав», фундаментального комментария на «Шулхан арух» (XVII век, Польша) утверждал, что Б-г, в первую очередь, «желает наших сердец». Главное в человеке — не его происхождение, а личные качества. В подтверждение он приводит эпизод из Талмуда («Таанит», 25-б). Однажды рабби Элиезер вел общинную молитву в период засухи. Но его молитва о дожде не была услышана. Тогда роль кантора взял на себя рабби Акива. «Отец наш, Царь наш, — возглашал он, — нет у нас царя, кроме Тебя! Ради славы Твоей смилуйся над нами!» И сразу после этой молитвы пошли проливные дожди.
Среди мудрецов начался ропот: неужели рабби Акива более велик, чем рабби Элиезер? Тогда раздался Голос с Небес: «Не потому (пошли дожди), что этот (рабби Акива) выше того, а потому, что он прощает людей, а тот (рабби Элиезер) не прощает». Мягкосердечие рабби Акивы, его готовность прощать грехи других, оказались важнее того факта, что он происходил от прозелитов и не имел мощного прикрытия в молитве в виде «заслуги отцов», которым в полной мере обладал не менее сведущий в премудростях Торы рабби Элиезер.
На сытый желудок
«И приготовь мне кушанья, как я люблю, и принеси мне, и поем я — чтобы благословила тебя душа моя…» (27:4).
Почему Ицхак захотел вкусно поесть, прежде чем дать важное благословение своему любимцу Эйсаву? Ведь у нас духовное всегда предшествует материальному. До утренней молитвы Шахарит нельзя ничего есть, а в Йом Кипур мы вообще постимся, чтобы уподобиться ангелам: преодолеть физиологический барьер, мешающий нашему общению с Высшей духовной субстанцией. Обратимся за ответом к мудрецам Талмуда.
В трактате «Таанит» описан такой случай. Однажды в городе Лот был объявлен пост из-за тяжелой засухи. Но уже на следующий день до полудня пошел дождь. Рабби Тарфон сказал обрадованным жителям: «Идите, ешьте, пейте и празднуйте». Все так и сделали: ели, пили, веселились, а потом, ближе к вечеру, собрались в синагогах и прочли «Большой Ѓалель» (благодарственный гимн, включающий в себя псалом 136).
Но почему рабби Тарфон не велел людям вначале поблагодарить Б-га, спрашивает Талмуд, и лишь потом устраивать пир? Такой порядок кажется более предпочтительным. Абаей и Рава отвечают: «Большой Ѓалель» читают только после еды на сытый желудок (поскольку в нем сказано среди прочего: «Он (Б-г) дает пищу всякой плоти, ибо милость Его вечна»).
Человек состоит из тела и души, из животного и духовного начала. Эти начала должны гармонично сосуществовать. Поэтому перед выполнением важной духовной задачи мы должны «подкупить» тело, умилостивить его, чтобы оно не бунтовало в ответственный момент.
Ицхак стремился удовлетворить свой аппетит, понимая, что пророческое вдохновение посетит его только в состоянии высшей радости, полного блаженства, когда все его телесные нужды будут удовлетворены. Кроме того, он хотел, чтобы Эйсав заслужил великое благословение путем выполнения заповеди почитания отца. Поэтому Ицхак усложнил задание, отправив старшего сына не в ресторан за готовым блюдом, а на охоту: чем труднее выполнить мицву, тем выше ее ценность.
Впрочем, такой порядок — духовному занятию предшествует физическая пища — подходит не всем. В продолжении приведенного талмудического эпизода мы узнаем, что в отличие от рабби Тарфона, его коллега рав Паппа дал жителям другого спасенного от засухи города противоположное указание: вначале прочесть «Большой Ѓалель» и лишь потом «есть и пить». В чем дело? Талмуд объясняет: среди жителей второго города «было распространено пьянство». Если бы им позволили вначале есть и пить, они бы так хорошо «расслабились», что забыли бы прийти затем в синагогу и поблагодарить Б-га за Его благодеяние.
Ицхак был выше подобных опасений. «И поднес ему Яаков (еду), и поел он, и принес ему вина, и выпил» (27:25). Слепой Ицхак лишь не сумел распознать, кто перед ним стоит. Но выпитое вино не помешало ему благословить Яакова и его потомков «по полной программе», на много веков вперед.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
