ИМИТАЦИЯ ФАНЕРЫ ПОД МРАМОР
ОКАЗАВШИСЬ СЕГОДНЯ В САМОМ СКОПИЩЕ ЛЖИ, ПРИКРЫТОЙ БЕСКОНЕЧНО ОБНОВЛЯЕМЫМИ МИФАМИ ПУТИНИСТОВ О БОРЬБЕ РТФ с т.н.УКРОНАЦИСТАМИ, МЫ НЕОЖИДАННО ПОНИМАЕМ, ЧТО ЦЕЛАЯ ШКОЛА ИССЛЕДОВАНИЯ СОВЕТСКОГО «РАЯ» ПРОЛЕТЕЛА МИМО НАС И НЕ БЫЛА НЕ ТОЛЬКО ИЗУЧЕНА, ПОДОБНО СОЛЖЕНИЦЫНСКОМУ АРХИПЕЛАГУ, НО ОСТАЛАСЬ ЗА БОРТОМ ПОДЛИННОГО ИСТОРИЧЕСКОГО ДИСКУРСА . ЭТО ИССЛЕДОВАНИЕ – «ПУТЕШЕСТВИЕ в СТРАНУ ЗЭ-КА» писателя, историка и философа д-ра ЮЛИЯ МАРГОЛИНА, созданное за 20 лет до «Ахипелага ГУЛАГа» А.И. Солженицына..
Известно, что Юлий Марголин в сентябре 1939г. неожиданно оказался в самом пекле оккупации Польши Германией и Советским Союзом, – двумя хищниками, разрывавшими тело польской страны. После безуспешных попыток пересечь границу и вернуться в Тель–Авив, писатель вернулся на восток Польши, оккупированный СССР. В июне 1940г. он был арестован НКВД в родном городе его матери, – в Пинске – и отправлен в ГУЛАГ на 5 лет как «социально опасный элемент». Только в марте 1946 г., после 5 лет мытарств и года поселения на Алтае, бывшему зэку удалось вернуться в Тель–Авив, где он сразу же, в первые 10 месяцев после своего возвращения, – написал «Путешествие в Страну Зэ–Ка».
Автобиографическая книга Юлия Марголина встретила гробовое молчание и полный бойкот израильского истеблишмента, не желавшего знать никакой страшной правды о близкой ему первой в мире стране социализма.
Официальный Израиль не стремился к выходу в свет текста книги Марголина. Срабатывало сталинско–бенгурионовское деление людей по лагерям и партиям. «Путешествие в Страну Зэ–Ка» не раз выходило в урезанном – без согласия автора – виде – на французском и английском языках (издания1949,1952 гг.). Полный текст книги Марголина – был впервые напечатан во Франции только в 2011 г. – под редакцией д-ра Любы Юргенсон и на французском языке; позднее – на немецком и польском. Только в 2013 г. – благодаря смелости и настойчивости Миши Шаули – под его редакцией вышел полный перевод «Путешествия в Страну Зэ-Ка» на иврите, и в 2016-м – тот же редактор подготовил полное русское издание. Таким образом, написание Марголиным книги на русском языке (1946-1947 гг.) – отделяет от выхода в свет его полного русского издания – 69 лет. Неслыханная дистанция во времени. Впрочем, вполне объяснимая: искатель правды, Юлий Марголин никогда не молчал и не прощал еврейской власти «грехов красного сионизма».
Бывший узник сталинских лагерей оказался очевидцем расстрела И.Рабиным (будущим премьер-министром Израиля) корабля «Альталена», стал свидетелем гибели «Альталены» и ее людей, и открыто осудил правительство (газета «а–Машкиф» №2841 от 23.06.1948 и №2750, 5 марта1948). Д-р Ю. Марголин писал: «Я не выбирал это правительство, никто не выбирал его. И если оно временное, то время его миновало. …«Пока нас ведут наши теперешние лидеры, у нас нет надежды. Если лидер – Бен–Гурион, надежды нет. Для ишува, чей моральный дух отравлен фракционным расколом, нет будущего и нет пути». …Никто не может заставить меня повиноваться людям, чьи руки обагрены кровью наших братьев …То, что они сделали в Нетании, это даже не «нож в спину» нашим сыновьям, это пули в их сердца. В моих глазах эти люди перестали существовать как вожди народа». Кто из писателей мог так открыто и прямо обращаться к членам правительства, называя их предателями народа и Страны.
«ЭТО НЕ РАЗГОВОР ДВУХ СУМАСШЕДШИХ»
В ПРЕДИСЛОВИИ к «Путешествию» Марголин замечает: никто из пишущих о СССР – не говорит правды. И даже очень талантливые очерки о СССР – это «детский лепет» «туристики». «Для сотен тысяч людей, подобно мне, попавших в глубокий тыл советской страны в годы войны», – это очевидно. Страна Зэ-Ка, единственная страна мира, где никто не спорит о СССР, и нет там ни заблуждений, ни иллюзий. Среди миллионов, водворенных в лагеря только в 1937 году, оказались все, прибывшие на жительство в СССР из-за границы, неважно как: легально или нелегально. «Я помню молоденькую сестру в лагерном бараке для больных. – «За что вас посадили, сестра?» – «Мой папа приехал из Латвии». – «А сколько лет вам тогда было, когда он приехал?» – «Восемь». Это не разговор двух сумасшедших. В Советском Союзе такое понятно без объяснений.
Марголин оказался особым «туристом»: он увидел Россию «через решетчатое окошечко тюремного вагона, из-за колючей проволоки лагерей, перемерил пешком сотни километров, когда гнали с руганью арестантскую толпу по этапу через леса и нищие колхозы севера, пересек дважды Урал – в теплушке и на третьей полке жесткого вагона, где нет и быть не полагается иностранным корреспондентам, – жил в сибирской глуши, ходил, как все, на работу и носил в кармане тот документ, которым так гордился Маяковский: советский паспорт сроком на 5 лет. Этого документа у меня больше нет. Оттого я и могу писать о Советском Союзе то, что не снилось нашим мудрецам, и о чем не пишут люди с советскими паспортами». Этот маршрут Марголину выписала советская власть. 
«О Сталинграде мир знает все, о лагерях – ничего. Где правда России, на Параде Победы на Красной площади, или в стране ЗЭ–КА, которая выпала из географического атласа? Очевидно, надо брать эти вещи вместе, в их целости и взаимной связи«.
БЛАГОСЛОВЕНИЕ СТАЛИНА на РАЗГРОМ ЕВРОПЫ
Но прежде чем писатель увидел «подземную Россию», он познакомился с Советским Союзом в Польше. «Вечером 23 августа 39 года …мир узнал о пакте Сталина с Гитлером: «Чувство ужаса … посетителей зоологического сада, на глазах которых отворяется клетка с тиграми … Это и было то, что «вождь народов» сделал 23 августа: спустил на Европу бешеного зверя – дал благословение немецкой армии броситься на Польшу». За преступление 23 августа Россия заплатила океаном крови и нечеловеческими страданиями. Продажные писаки-пропагандисты назвали «преступление» «мудрым шагом», триумфом советской дипломатии. Оценка Марголина иная: «Это не был кратчайший путь к уничтожению Гитлера, но зато – кратчайший путь к разгрому Европы с благословения Сталина». Такую оценку вероломству Сталина дает писатель в 1946 году.
«В эту минуту радио передавало текст речи Вячеслава Михайловича Молотова. Торжественное сообщение всему миру о том, что на рассвете сегодня Красная Армия перешла границу, чтобы ввиду распада Польского государства взять под свою защиту родственные народы Западной Украины и Белоруссии».
Советская пропаганда вывернула реальность наизнанку. Правда была в том, что 17 сентября 1939 года Красная Армия вторглась в Польшу, как союзница Гитлера. Но официально выдвинутая советская версия превратила АГРЕССОРА и Союзника Гитлера, СССР – в ЗАЩИТНИКА слабых и беззащитных. Ровно тот же самый кульбит советской пропаганды мы видим в сегодняшней войне РФ против независимой Украины: агрессор и оккупант,
РФ прикрывает свое кровавое насилие над украинским народом ложной маской спасения Украины от несуществующих нацистов.
Марголин не скрывает преступлений, которые совершила за 20 лет своей независимости Польша Легионов, и за которые теперь наступала расплата. Одно из них – акт постыдной измены в 1938 году, когда Польша помогла Германии в расчленении Чехословакии и этим свила веревку на собственную шею. Гитлер использовал помощь Польши, чтобы раздавить Чехословакию, – и через год помощь России, чтобы раздавить Польшу. «Тот же был метод – и тот же расчет на слепую жадность и продажный цинизм своих партнеров».
РАЗОБЛАЧЕНИЕ СОВЕТСКОГО «РАЯ»
На следующий день играла музыка. Весь город был на ногах: ночью вошли советские войска. «Возникли десятки импровизированных митингов». Красноармейцы отвечали на все вопросы, ошеломляя слушателей рассказами о «необыкновенном благополучии советских граждан«, хотя в ближайшие дни, едва злотый приравняли к рублю, «защитники» начали опустошать польские магазины и сметать товары в лавках. Только годы спустя, в Гулаге, Марголин понял, «какую комедию отломали в это лучезарное утро веселые красноармейцы», как они потешались, рассказывая о сапогах по 16 рублей и колхозном рае». «Три года спустя я встретил в советском лагере заключенного, одного из тех, кто в сентябре 39 года «освобождал» Западную Украину. Я его спросил, какое впечатление произвела на него первая, увиденная им «заграница».
«Это Рокитно, куда я попал, – местечко небольшое. Но ребята прямо ошалели, когда посмотрели, сколько этого добра по квартирам. И зеркала, и патефон, а еще жалуются, что им плохо было. Ну, думаем, погодите, голубчики, у нас забудете жаловаться. В особенности лавки с мануфактурой поразили – товар не только за прилавком на полках, но и с другой стороны, где покупатели. Полно! Не по–нашему живут …».
Трудно не увидеть и в этих фактах зеркального отражения современной войны: вояки Путина «прямо ошалели» от того, как хорошо живут украинцы, «сколько добра по квартирам». Повальное мародерство путинских орков стало прямым результатом очередного безумия.
«ВСЕХ НАС МОЖНО БЫЛО КУПИТЬ ЗА НЕДОРОГУЮ ЦЕНУ»
Итак, в сентябре 1939 года половина польского государства была занята Красной Армией. Население встретило красноармейцев, как «ангела-избавителя». Риторика советского правительства об армии СССР, как, «защитнице угнетенных и обездоленных», прошла как по маслу. Не только евреи – и поляки, и украинцы, и белорусы открыли свои сердца Советскому Союзу. С восторгом передавалось, что немецкие дивизии отходят перед Красной Армией. В городе Ровно построили триумфальную арку и приветствовали вступающие войска. Польская полиция Ровно встречала Красную Армию в белых перчатках и с букетами цветов. Известие о том, что советские войска приближаются к Висле, вызвало взрыв энтузиазма в осажденной Варшаве: выручка идет.
«Никогда в истории 2-х народов, никогда в истории этих земель не было более благоприятного момента, чтобы покончить все старые счеты, ликвидировать вековые распри, восторженным признанием и благодарностью привязать к себе поляков и не поляков – и начать новую эру. Всех нас можно было тогда купить за недорогую цену».
В эти дни, пишет Марголин, — «миллионы отчаявшихся людей уходили от немецкого нашествия. Немецкий разбой и национальное крушение оставили только один выход – на Восток. Поляки шли – к братскому славянскому соседу. Евреи – под защиту великой Республики Свободы. Социалисты и демократы – к стране Революции.
(на фото: Крестьяне встречают красноармейцев недалеко от Гродно. 29 сентября 1939 года Northcliffe Collection / ANL / REX / Vida Press)
Отрезвление наступило не сразу. Вот старинный польский город Львов, где скопился миллион беженцев и военных. На осыпанном листьями золотой осени бульваре Легионов спешно воздвигают эстрады, колонны с лозунгами, монументы из дерева и фанеры, крашеные под мрамор. Взгляд писателя схватывает жалкую имитацию фанеры «под мрамор». Этот образ становится в Книге своего рода символом. «Издали – торжественный обелиск, вблизи – наскоро сколоченные доски с аляповатой росписью. Деревянные декорации выглядели довольно жалко на фоне бронзы и барокко старого польского города, но рядом были танки и броневики – настоящая сталь». «Сталь» настоящая, а «мрамор» – фанерный.
«ВНУТРЕННИЙ ПЕРЕВОРОТ» по ПРИКАЗУ МОСКВЫ
Еще никого не трогали. Пока регистрировали беженцев и офицеров польской армии. Но как только стал ясен смысл прихода советской власти – захват Польши, толпы поляков стали уходить на немецкую сторону. Войны уже не было, но начался переворот: политический, социальный, бытовой, осуществляемый не изнутри, а извне, по плану и приказу Москвы. «Освобождение от немцев превращалось в завоевание» Советским Союзом. Львов – при полном отсутствии военных действий, – выглядел, как прифронтовой город. Выросли гигантские очереди за хлебом, за водкой, за горстью конфет…подозрительные притончики, полные спекулянтов или «бывших людей», где вполголоса велись разговоры о возможности прорваться в Венгрию, уйти в Румынию. «Но мы уже были в кольце». Началась национализация фабрик, банков, раздел земли, «выставки, на которых показывали фотографии огромных советских городов и чудес техники, а рядом – жуткое разорение в городах и невозможность всем найти работу».
Советская власть, по сложившейся «добровольно принудительной» традиции, (то же мы видим и в современной войне РФ против Украины) объявила набор желающих ехать на работу в глубь России: бесплатный проезд, 100 рублей на дорогу. Из Львова в Донецкий бассейн стали отходить эшелоны с людьми. В то же время «люди были изолированы, граница с Советским Союзом – закрыта, и проезд в обе стороны – без особых разрешений – невозможен. Частным лицам такие разрешения не выдавались. Писатель, постоянно искавший способ вернуться в еврейскую страну на законных основаниях, безрезультатно стучался во все инстанции, пока, наконец, ему не объявили, что вопросы выезда за границу решит гражданская власть после плебисцита.
После освобождения (захвата территории половины Польши РККА) начинается ПРИСОЕДИНЕНИЕ (?) АННЕКСИЯ ЗАПАДНОЙ УКРАИНЫ и БЕЛОРУССИИ, Сопровождаемая депортационным геноцидом. У Союза появляются очередные НОВЫЕ ЗЕМЛИ. (Сентябрь 1939 – нападение на Польшу. Ноябрь 1939 – нападение на Финляндию. Ноябрь 1939 – оккупация стран Балтии с последующим смещением правительства и репрессиями. Оккупация Западной Украины1939 – ; оккупация Западной Беларуси .1940 – Оккупация Бессарабии и Северной Буковины (1940 –
Марголин становится свидетелем «ВЫБОРНОЙ КОМЕДИИ» плебисцита.
«ПЛЕБИСЦИТ – ОБРАЗЕЦ ВЫБОРНОЙ КОМЕДИИ»
«Этот плебисцит – об аннексии (присоединении) Западной Украины и Белоруссии к Советскому Союзу – останется в моей памяти как образец выборной комедии. Результат ее был предрешен заранее, как результат всяких выборов, организуемых военной властью при полной поддержке административного аппарата (или административным аппаратом при полной поддержке военной силы), при исключении оппозиции и отсутствии независимого общественного контроля. С огромным трудом Марголин добился того, чтобы его вычеркнули из списка голосующих, как иностранного гражданина («иноагента»!), и он «ушел с победой». «Прочие, не вычеркнутые, голосовали как полагается» – и советская власть по всей законной демократической форме – вошла во владение Западной Украиной и Белоруссией.
Территории Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей. Страна-агрессор заявила, что якобы «присоединяет в качестве субъекта федерации» эти четыре украинских региона (см. фото) — не говоря об аннексии Крыма – давняя и прочная традиция советской власти и РФ.
«КАТЕГОРИИ ЕВРОПЕЙСКОГО ПРАВА … на ПОРОГЕ ДЖУНГЛЕЙ»
«Того, что меня просто–напросто не пустят домой, я не мог себе представить. Если бы кто-нибудь сказал мне об этом, я бы рассмеялся как шутке. Я мыслил категориями европейского права, стоя на пороге джунглей». На второй день после плебисцита Марголин уехал в Пинск – на вокзале в Ровно он увидел советских мобилизованных – «неправдоподобное сборище оборванцев»: «толпа юнцов в невероятных лохмотьях, в опорках и рубище, босая и раздетая, в женских кофтах и фантастическом тряпье, навернутом на шею». Не я один смотрел с удивлением на эту толпу: из какой трущобы они явились? Оказалось, что это были ленинградцы – призывники столицы, свежемобилизованные и едущие отбывать военную службу. На весь эшелон не было ни одной пары целых штанов… Точно дверь приоткрывалась в другой мир, и всем окружающим стало немного не по себе».
«Я оглянулся на очередь из больных, увечных, подвязанных стариков с палочками, слепых старух …и благословил судьбу, которая вовремя занесла меня в Пинск, чтобы выручить моего старого отца в частном порядке. Снова приоткрылась дверь в советский мир, и как на ровненском вокзале – пахнуло в нее ледяным ветром.
Мытарства Юлия Марголина, пытающегося найти выход и вернуться к своей семье в еврейскую страну, натолкнулись на новые законы советской власти: теперь, для того чтобы выехать за пределы Польши, нужно было сначала стать советским гражданином, ибо граждане других стран отныне не имели никаких прав, а тех, кто приближался к границе, брали под стражу и отправляли в вокзальную милицию.
(«Рандеву». Карикатура Дэвида Ло. Опубликована в британской газете Evening Standard 20 сентября 1939, изображает встречу Гитлера и Сталина после раздела Польши.
Гитлер: «Отброс человечества, если не ошибаюсь?»
Сталин: «Кровавый убийца рабочих, я полагаю?»)
Стали исчезать люди – они «не оставляли никаких следов, не писали даже писем – очень странно! А русские люди, когда их расспрашивали, только смеялись и отвечали пословицей: «Много будешь знать, скоро состаришься!..» Внешний беспорядок во многих домах был прикрыт подобием уюта: но вдруг, уже без всякой причины, люди начинали говорить шепотом. Прежняя, естественная жизнь исчезла – наступил «гигантский маскарад, в угоду чужой власти. Однако и чужая власть носила маску, «не говорила того, что думала, и шла своим конспиративным путем».
Частная жизнь человека была минирована, и в каждую секунду мог произойти взрыв. Это состояние писатель Марголин называет проклятой атмосферой сталинизма или всякой диктатуры, атмосферой насилия над людьми, помноженного на горе военного разгрома, разрыва, распада, разлуки. Оставаться «чужим» в советских условиях – означало быть преступником. Без всякой презумпции вины.
Конец первой части. Продолжение следует
д-р Нат Гельман, Иерусалим, 17 декабря 2022
Оцените пост
(голосовало: 6, средняя оценка: 4,83 из 5)
Загрузка...
