Хотя нынешняя «Литературная газета» уже совсем не та, которую я когда-то много лет выписывал, а сильно с тех пор деградировала, вынесение моего имени на ее страницы меня заинтересовало. Но прежде чем заглянуть туда, поясню, почему свою рецензию на книгу Зеева Бар-Селлы «Литературный котлован. Проект «Писатель Шолохов» (Москва, РГГУ, 2005) я назвал «… И национальный вопрос». Название возникло по аналогии с ущербной работой Сталина «Марксизм и национальный вопрос», которую нас заставляли изучать и от которой пахло антисемитизмом, впоследствии во всю силу захватившим тирана и страну. Аналогия же в том, что нынешние незадачливые хулители Бар-Селлы, не вникнув в суть его исследования и, уверен, книгу его даже в руках не державшие, насторожились в охотничьей стойке прежде всего по поводу национальной принадлежности автора. Один из таких взвыл в газете «Советская Россия»: «Вот говорят о недопустимости разжигания национальной розни… Но опять же вопрос: кто разжигает? Оскорбление русской национальной святыни в лице Михаила Шолохова — разжигание розни или нет?». «Ну, тут случай клинический», — отозвался я тогда на этот бред.
Открываю «Литературную газету» — а там… те же слова, но уже в мой адрес! Ничего, кроме «клиники» Фе-Фе, Кузнецов придумать не удосужился или по скудоумию не смог. «Бар-Селла для Семёна Ицковича, — пишет членкор, — прямо-таки библейский пророк. Ицкович посвятил Бар-Селле настоящую оду — в прозе и в стихах: «Когда бы не пустивший в России глубокие корни национальный вопрос, сводящийся обычно к антисемитизму, за эти два деяния…».
Тут я прерву цитату для комментария. Два деяния, писал я, это, с одной стороны, разоблачение мистификации вокруг псевдописателя Шолохова и, с другой стороны, спасение от забвения и возвращение русскому народу действительного автора романа «Тихий Дон» Виктора Севского, зверски убитого большевиками, ограбленного и запрещенного. Кузнецов об этом умолчал, и по поводу упомянутых двух деяний его читатели будут недоуменно пожимать плечами. Теперь продолжу слова Кузнецова, где он вроде бы цитирует меня: «…Зееву Бар-Селле, наверно, поставили бы, как дважды Герою, памятник при жизни. Если не в камне и бронзе, то виртуальный, для которого я придумал нижеследующее посвящение:
Он шолоховской мысли
краплёную колоду…»
Стоп! Мало того, что отставной чиновник, считающий себя литературоведом, произвольно изломал цитируемые строки, безобразно разрушив их строй, он еще пошёл на подлог посредством подмены ключевого слова! Для восстановления истины приведу своё посвящение в неискаженном виде:
«Он шолоховской лжи краплёную колоду
Разоблачил и к стенке пригвоздил,
«Шолоховедов» мелкую породу,
Клепавших ложь правителям в угоду,
Он правдою унял и в лужу усадил.
В том подвиг, и ему поём мы оду,
Но еще больше славен он и мил,
Что имя Севского из праха возродил,
И долго будет тем любезен он народу.»
Я говорю о шолоховской лжи, а Ф. Кузнецов подсунул мне какую-то несуществующую шолоховскую мысль. Если формулу Тютчева «мысль изреченная есть ложь» понять буквально, то она вполне подходит для суждения о мыслях, высказанных Ф. Кузнецовым. Они, как видим, действительно ложь, и я адресовал бы ему совет российского барда Владимира Каребы:
«Мысль изреченная есть ложь.
Мысль затаенная — как нож.
Но боль изрезанной души
Уменьшить ложью не спеши».
Член-корреспондент РАН поспешил уменьшить боль своей души ложью. Ай да член, ай да корреспондент, ай да почти академик, «а заглянешь в душу — обыкновеннейший крокодил!». Закавыченное образное выражение я, понятно, заимствовал у Чехова. А мне лично жаль членкора Кузнецова. При советской власти он был таким железным, высокопоставленным, в силах был любому сделать укорот, ордена сверкали на его ошейнике, он был даже директором Института мировой литературы РАН! Теперь этой синекуры лишён, что же ему остаётся? Вот и уцепился за «шолоховедение», как за последнюю кость.
Статья его в «ЛГ» в сущности не обо мне, я там только для затравки. Далее он переходит к авторам и членам редколлегии нью-йоркского «Русского базара». Вдоволь поиздевавшись над ними («Отвергая Шолохова как автора «Тихого Дона», «Русский базар» пропагандирует всё ту же клиническую идею…»), Ф. Ф. выразил сожаление, что подобная «аргументация со страниц русскоязычных изданий Европы и Америки перекочёвывает подчас и на страницы серьёзной европейской печати», процитировал «немецкую газету» «Нойе цюрих цайтунг» (название газеты искажено, что тоже характеризует уровень членкора), а потом перешел к главной цели своих притязаний — к попыткам опорочить автора книги «Литературный котлован…». Похоже, однако, что книгу эту членкор не прочитал. Во всяком случае, никакой внятной критики представленных в книге аргументов мы в статье членкора не найдём. Вся его энергия уходит в бессовестное освистывание ненавистного ему автора.
Неблагородно, Феликс Феодосьевич! Если вызвали на дуэль Бар-Селлу, так вспомнили бы хоть пушкинского Зарецкого:
«В дуэлях классик и педант,
Любил методу он из чувства,
И человека растянуть
Он позволял не как-нибудь,
Но в строгих правилах искусства…»
В нашем случае искусство — это скрупулёзный анализ текстов, приведенный в книге Бар-Селлы и давший ему основание для определенных выводов. Текстология — это, кстати, наука. Почему же его оппонент, при науке числящийся, от текстологии бежит? «А ты кто такой?» — вот вся его аргументация, ну точно как у Паниковского с Балагановым.
«К выходу книги Бар-Селлы в РГГУ, — информирует он читателей «ЛГ», — в израильском журнале «Лехаим» (апрель 2006 г.) была опубликована пространная беседа…». Ну и что? А ничего, он пространно цитирует эту беседу, выясняя, кто же такой этот Бар-Селла и отчего у бывшего соотечественника столь странное имя. Существо же вопроса тем самым игнорирует. «А был ли мальчик?» — вот вопрос. Иначе говоря, был ли Шолохов писателем? У того, кто прочитает книгу Бар-Селлы, никаких сомнений не останется, что писателем в истинном смысле этого слова тот Шолохов, которого нам показывали, никогда не был и ничего из публиковавшегося с его именем на титуле он сам не написал. Но железного Феликса Феодосьевича открывающаяся правда не устраивает, вот он и упёрся рогом.
В заключение процитирую пару откликов на статью Ф. Кузнецова, поступивших от зарегистрированных на сайте «ЛГ» читателей и там опубликованных. «Если единственным аргументом шолохоЕдов остался переход на личности и искажение мнений оппонентов — хреновы у них дела, скоро кормить перестанут». Это мнение читателя из Таганрога. А читатель из Ростова-на-Дону прислал в газету четверостишие:
«Покрылся мхом нелепого
и злого фанатизма
барон шоЛОХОведения
Феликс Кузнецов,
который, кстати, стал для
этой лженауки
одним из любящих отцов!»
«Самое интересное! — продолжает он. — У так называемых «антишолоховедов» (вот же… бредовое название!..) гораздо больше по-настоящему научных, точных и лаконичных аргументов, чем у вас, господа торгаши от науки, заработавшие себе имена на сюсюканье-мусюканье! Господин Кузнецов, в вашей статье, кстати, довольно стилистически безграмотной, нет ни одного веского аргумента, кроме бреда выживающего из ума морализатора!».
Жаль, что этого не заметил редактор «ЛГ», предоставивший Ф. Кузнецову газетную трибуну. Читатели «ЛГ», выходит, зорче редактора. А чего стоит их «шолохоЕДЕНИЕ» и «ЛОХОведение»! Браво!
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
