Журнальный вариант
Марк Зайчик
Окончание. Начало
ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ДЕЛАЕТ ЖИЗНЬ ОПРЕДЕЛЕННЕЕ, А ОТТОГО ПОНЯТНЕЕ
Военный секретарь премьер-министра Леви Эшколя полковник Исраэл Лиор вернулся домой ночью 5 июня и с наслаждением лег спать, поставив будильник на 6 утра. Проснувшись, он позавтракал с женой, а затем, отправив ее в бомбоубежище, поехал на службу.
5 июня, в понедельник, в 7 часов 45 минут по всему Израилю прозвучала сирена тревоги. Звук ее означал начало войны. 275 тыс. солдат израильской армии, 1093 танка, 203 боевых самолета начали войну против 465 тыс. солдат армий арабских стран, 2750 танков и 602 самолетов. Соотношение сил было не в пользу евреев Израиля и диаспоры.
2 июня израильская армия провела ложный маневр, о котором объявил новый министр обороны Моше Даян: он публично опроверг слухи о скором начале войны. В подтверждение этих слов тысячи мобилизованных солдат получили… внеочередные отпуска и отправились по домам.
В первый день войны главная роль была отведена самолетам ВВС, которые должны были уничтожить аэродромы и самолеты противника на его территории и защитить воздушное пространство Израиля. Согласно оперативному плану, все самолеты ВВС, за исключением 12 истребителей типа «мираж», должны были атаковать аэродромы противника.
Час «шин» (время «ч») назначили на 7.45 утра, потому что именно в эти минуты в египетских ВВС происходила «пересменка»: одни самолеты уже вернулись из патрульных полетов, а их замена еще не вылетела. Пилоты-египтяне в это время находились в столовых, за завтраком… В телеинтервью, данном в 2003 году, глава Моссада Меир Амит рассказал, что агент, внедренный в генералитет египетской армии, передал эти и другие данные (технические, оперативные, погодные) в Израиль.
Вылетевшие в 7 часов 14 минут со своих аэродромов самолеты первой волны не подавали никаких сигналов. Они летели на высоте 70–100 метров. Все радиопереговоры в израильской армии в этот час были запрещены. В первой атакующей волне участвовали 183 боевые машины. В 7 часов 45 минут самолеты израильтян находились над целями. Тогда и прозвучала в стране сирена воздушной тревоги.
Были атакованы 11 аэродромов Египта, уничтожены 189 самолетов, находившихся на взлетных полосах или в ангарах, разбомблены 8 станций раннего предупреждения и радарных установок. Большая часть египетских ВВС была уничтожена еще на земле.
Через полчаса после израильского налета боевые самолеты ВВС Сирии, Иордании и Ирака атаковали несколько объектов на территории Израиля.
Вторая волна израильского воздушного нападения началась в 9 часов 34 минуты. На этот раз были уничтожены 94 египетских самолета, большинство из которых также не успели подняться в воздух.
Третья волна воздушной атаки началась в 12 часов 45 минут. Самолеты атаковали аэродромы и базы иорданских и сирийских ВВС, уничтожив 28 иорданских, 53 сирийских, 10 иракских и 2 египетских самолета за время с 14 часов 15 минут до 18 часов. В течение дня Израиль уничтожил 376 самолетов противника, выведя из строя большинство взлетно-посадочных полос в Египте, Сирии и Иордании. Успех израильских ВВС в первый день военных действий предопределил исход войны.
5 июня утром на первой линии фронта, в Синае, находились 7 египетских дивизий, которые были укреплены 900 танками. В 8 утра израильские сухопутные силы начали атаку в северной части Синая и в секторе Газа. В результате тяжелейших боев удалось добиться первых успехов и на земле. 84-й корпус генерала Исраэла Таля, 38-й корпус генерала Ариэля Шарона и 31-й корпус генерала Авраама Яффе действовали на севере и западе полуострова. Бронетанковая дивизия генерала Альберта Мендлера – в районе города Эйлат.
В 11 часов 30 минут премьер-министр Леви Эшколь обратился к гражданам страны. Он обвинил Египет в том, что «эта страна навязала нам войну». Эшколь заявил: «Мы отбросим армии врага и разгромим его вооруженные силы».
Общее руководство военными действиями осуществляли Даян и Рабин. Эшколь получал полный отчет о происходящем на фронтах и участвовал в принятии важнейших военных решений, а также решал государственные проблемы, возникавшие в ходе войны. Первоочередная задача заключалась в обеспечении поддержки США и ликвидации возможности вмешательства в конфликт Советского Союза.
Утром 5 июня Эшколь отправил депешу президенту Джонсону. В ней израильский премьер возложил всю ответственность за начало войны на Египет. Эшколь уверил Джонсона в том, что Израиль не намерен просить военной помощи у США. Центральная часть обращения была посвящена СССР. «Я надеюсь, что США приложат максимальные усилия к тому, чтобы Советский Союз не смог использовать настоящий конфликт для его расширения».
Вскоре стало известно, что в ООН, по инициативе СССР, ведутся напряженные переговоры с целью немедленного прекращения боев на Ближнем Востоке. Министр иностранных дел Эвен вылетел в Нью-Йорк для максимальной задержки времени, чтобы ЦАХАЛ смог выполнить поставленные перед ним задачи.
В то же утро выяснилось, что попытки избежать открытия фронта против Иорданского королевства закончились неудачей. Генштаб и правительство Израиля не хотели вести войну на три фронта. Миролюбивые заверения были посланы Эшколем королю Иордании Хусейну. Тем не менее в 10 часов утра 5 июня артиллерия иорданской армии начала обстрел Иерусалима и приграничных поселений. Иорданские самолеты бомбили объекты на территории Израиля.
В 11 часов утра Эшколь, при посредничестве представителя ООН, передал письмо королю Иордании Хусейну:
«Израиль не будет действовать против иорданской армии до того момента, как эта армия не начнет военных действий и не атакует Израиль».
Но иорданцы продолжали обстрел. Подразделение королевского легиона заняло дворец английского губернатора в Иерусалиме. Через несколько часов дворец и парк вокруг него, а заодно и соседняя деревня Цур-Бахер были отбиты израильтянами.
Вечером Эшколь выступил в кнессете, обстрел которого иорданской артиллерией продолжался. Премьер обрисовал предвоенную ситуацию и угрозу существованию страны, отметил усилия правительства по предотвращению войны:
«Несколько недель мы делали всё возможное, чтобы воздействовать на самые значительные политические силы в мире, мы намеревались воспрепятствовать надвигающейся на наши границы войне. Наши надежды не сбылись».
На заседании правительства, собранном в полуподвальном помещении кнессета с ведрами и щетками по углам, министры Менахем Бегин и Игаль Алон заговорили о взятии Восточного Иерусалима.
«Надо взять и Западный берег Иордана, чего мы ждем?»
– предложил Бегин. Премьер был «за», но требовал просчитать будущие результаты победы во многих аспектах, прежде всего в политическом. Захват Восточного Иерусалима многое менял в ситуации на Ближнем Востоке. Эшколь хотел объединения Иерусалима, но говорил, что «надо обдумать последствия такой победы».
После этого заседания состоялось еще одно, более узкое, на котором определили порядок военных операций. В заседании участвовали Эшколь, Даян, Эвен, Ядин и другие.
«Сначала уничтожаем египетскую армию, потом берем Синай, порт Шарм-аль-Шейх, а затем окружаем и захватываем Восточный Иерусалим»
– так была определена очередность действий армии в середине первого дня войны.
Вечером поступило сообщение, что десантники заканчивают захват Шарм-аль-Шейха. После краткого обмена мнениями в Генштабе и в кабинете министров решено было перебросить корпус полковника Моты Гура в район Иерусалима.
Даян доложил премьеру, что танковые и мотострелковые части с тяжелыми боями продвигаются по Синаю на запад, а сектор Газа окружен и в течение нескольких часов будет взят. Становилось очевидно: ЦАХАЛ одерживает сокрушительную и невероятную по своим масштабам победу.
6 июня утром Эшколь собрал в своей канцелярии заседание правительства. Глава кабинета сообщил об успехах армии, достигнутых в первый день войны. Министры были радостно возбуждены. Нашлись и такие, кто не был уверен в точности сообщений с фронтов: всё выглядело слишком непостижимо. Министры безоговорочно выступили за продолжение разгрома армий Иордании и Египта и за то, чтобы использовать создавшуюся обстановку для достижения мирных договоров с арабскими странами.
Мирьям Эшколь свидетельствует:
«Эшколь действительно считал, что создается ситуация, при которой возможно достичь мира с соседями. И к этому миру, к реализации новых возможностей необходимо готовиться уже сегодня».
Уже утром второго дня войны нервозная, близкая к истерии атмосфера предвоенных правительственных заседаний неузнаваемо изменилась. Военные победы успокоили политиков, министры шутили и улыбались. Однако ситуация на фронтах требовала постоянного контроля – победы требуют твердой руководящей руки.
К моменту заседания правительственной комиссии обороны 6 июня окружение Восточного Иерусалима солдатами десантного корпуса Моты Гура было завершено. Подразделения ожидали правительственного решения и приказа о начале решающего штурма.
Министры Алон и Бегин предложили занять Старый город немедленно.
«Это нужно сделать до того, как начнется активное иностранное вмешательство в происходящее с требованием о прекращении огня»,
– сказал Бегин.
Эшколь не выразил своего мнения, он считал, что в первую очередь необходимо ориентировать армию на победу в Синае.
«На иорданском фронте мы воюем, зная, что в любом случае нам придется уйти и из Иерусалима и с Западного берега Иордана»,
– считал Леви Эшколь. Он принимал в расчет вопрос демографии: на этих территориях проживало более миллиона арабов.
Но глава правительства не ставил знака равенства между 60 тысячами жителей Восточного Иерусалима и миллионом жителей Западного берега. В конце концов было принято предложение министра обороны Даяна о захвате Джанина, Шхема, Бейт Лехема. Решение о штурме Старого города принято не было из опасений увязнуть в кровопролитных уличных боях до того, как весь Синай будет захвачен израильтянами. Вместе с тем Даян получил от правительства право отдать армии приказ войти в Восточный Иерусалим, если развитие событий позволит сделать это.
7 и 8 июня армия Израиля продвигалась вперед, тяжелейшие бои на фронтах с Египтом и Иорданией не прекращались.
На экстренном заседании Совета Безопасности ООН в Нью-Йорке, после отчаянных обращений Египта, было принято решение о прекращении войны на Ближнем Востоке 7 июня к 22 часам. Таким образом, армия вела борьбу не только с противником, но и со временем, пытаясь выполнить поставленные задачи.
7 июня израильтяне захватили Шарм-аль-Шейх, Синайский полуостров и сектор Газа.
В боях на Южном фронте израильтяне потеряли убитыми 388 солдат и офицеров. Египтяне потеряли 15 тыс. солдат убитыми и 50 тыс. ранеными. В плен попали 4230 египетских солдат. Еще 15 тыс. египтян после перемирия было разрешено вернуться домой. «Идите через канал и живите тихо», – сказал им израильский офицер в чине майора танковых войск. Они и пошли.
6 июня в 4 часа утра, услышав по радио резолюцию Совета Безопасности ООН о прекращении огня к 22 часам следующего дня, Менахем Бегин ночью приехал в дом главы правительства. Разбудив Эшколя, Бегин потребовал приказа о немедленной атаке на Восточный Иерусалим. Эшколь предложил поговорить на эту тему с Даяном. После беседы настойчивого Бегина с министром обороны и телефонного разговора последнего с премьером было принято окончательное решение.
Несколько слов об иорданской армии и об иорданском фронте. На этом участке боевая тревога была объявлена уже 15 мая 1967 года. Армия Иорданского королевства была самой маленькой, самой боеспособной и обученной из всех арабских армий. С 23 мая эта армия находилась в состоянии боеготовности номер один. 3 июня в Иорданию были переброшены два египетских десантных полка, задачу которых в Каире определили так: атака израильских аэродромов и уничтожение самолетов на взлетных полосах и в ангарах. Командующим иорданских войск был назначен египетский генерал.
Значительный участок границы, длиной 7 километров, разделявший Израиль и Иорданию, проходил через Иерусалим. Центральным военным округом израильской армии командовал генерал Узи Наркис.
7 июня в 6 часов 15 минут министр обороны Моше Даян отдал приказ начальнику Генштаба Ицхаку Рабину о начале атаки на Восточный Иерусалим. В 8 часов 30 минут «фантомы» израильских ВВС начали бомбардировку позиций иорданцев на подступах к Старому городу.
Десантники Моты Гура начали штурм 7 июня в 9 часов 30 минут со взятия Львиных ворот. Сопротивление иорданского легиона в Восточном Иерусалиме было не слишком ожесточенным, хотя бои от дома к дому, от окна к окну в узких улицах древнего города продолжались до вечера. В северной части столицы самые серьезные бои проходили в районе Оружейного холма, где израильтяне дрались с иорданской гвардией за каждый метр земли.
Министр обороны Моше Даян и начальник Генштаба Ицхак Рабин приехали в Старый город и пешком прошли по пути прорыва десантников. У Западной стены Иерусалимского храма утром, в 10 часов 30 минут, состоялась церемония, которую транслировала радиостанция «Коль Исраэль». Командир первой роты 71-го десантного полка Йорам Замуш поднял флаг Израиля над Стеной Плача.
Главный раввин ЦАХАЛа генерал Шломо Горен протрубил в шофар и произнес молитву «шеэхияну».
Солдаты 71-го, 28-го и 66-го десантных полков, столпившиеся в узком переулке возле Стены (на этом месте еще не было площади), произнесли «Омейн». Эта церемония стала кульминационным моментом еще не завершенной войны. В уличных боях за Старый город, в сводках названных «не слишком ожесточенными», в то июньское утро погибло более 180 солдат израильской армии.
7 июня на заседании министерской комиссии по обороне глава правительства предложил атаковать и захватить район Баниас на севере страны. Были и те, кто предлагал занять сирийскую часть Голанских высот, откуда обстреливались еврейские поселения. Большинство же членов кабинета возражали, опасаясь осложнений и без того непростых отношений с СССР, ведь Советский Союз прислал Эшколю резкое предупреждение.
После недолгой дискуссии министры, учитывая весьма агрессивное послание советской стороны, приняли решение о том, что операция ЦАХАЛа не выйдет за пределы международных границ государства.
На другой день в канцелярию Эшколя позвонил представитель поселений в Восточной Галилее и рассказал, что сирийцы безостановочно обстреливают еврейские населенные пункты. Он просил главу правительства занять сирийскую часть Голан и спасти жителей от непрекращающегося кошмара. В тот же день в канцелярию Эшколя пришла делегация из Галилеи с требованием нанести удар по сирийским позициям и избавить поселенцев от артобстрела.
Эшколь поддержал начальника Генштаба Ицхака Рабина и командующего Северным военным округом Давида Элиазара. Оба генерала были убеждены, что необходимо немедленно занять Голанские высоты. И Рабин, и Элиазар считали, что нет смысла начинать тяжелейшую воинскую операцию лишь для того, чтобы освободить территорию до международной границы:
«Стоит пойти дальше, в глубь сирийской части Голан, и освободить жителей Галилеи от артиллерийских обстрелов».
8 июня в 19 часов Эшколь собрал министерскую комиссию по обороне для обсуждения ситуации на сирийском фронте. В порядке исключения премьер пригласил на заседание поселенцев-северян, которые рассказали о том, как они живут под сирийскими снарядами и повторили свои требования. Начальник Генштаба Ицхак Рабин разъяснил министрам, что в результате стремительного наступления и почти завершившихся боев на других фронтах есть возможность перебросить подразделения на север и занять Голанские высоты.
– Быстротечная операция реальна и вполне осуществима, – заявил начальник Генштаба.
Эшколь поддержал позицию армии, но потребовал выждать день-два и связать начало операции с поведением сирийцев. Министры Алон, Бегин и Галили поддержали немедленное начало боевых действий. Были и такие члены кабинета, кто возражал, считая неправильным ухудшение отношений с СССР в последние дни столь успешной войны. Решающим оказался голос Даяна, резко высказавшегося против открытия нового фронта.
– Я возражаю против операции на Голанах по причинам политическим и военным, – сказал министр обороны.
Резкий спор между Эшколем и Даяном вспыхнул после того, как министр обороны предложил передвинуть еврейские поселения на несколько километров к западу от границы и вывести их из зоны артобстрела сирийских войск.
– Это намного проще, чем увязнуть в опасной ситуации передвижения государственной границы к востоку, – сказал Даян.
– Большей победы сирийцам и не надо! – в гневе ответил Эшколь.
Было принято решение отложить обсуждение вопроса на один-два дня.
Генерал-лейтенанту Ицхаку Рабину было поручено представить оперативный план захвата высот на утверждение министерской комиссии по обороне.
На другой день, 9 июня, в 7 часов утра военный секретарь доложил Эшколю, что Моше Даян отдал приказ генералу Элиазару начать операцию по захвату Голан, и эта операция уже идет.
Эшколь был потрясен и разгневан.
А было это так. В 6 часов утра командующего Северным военным округом генерала Давида Элиазара разбудил телефонный звонок министра обороны.
– Дадо, ты можешь атаковать сейчас? – спросил Даян.
– Могу, и немедленно, – азартно ответил Элиазар.
– Атакуй! – сказал Даян.
После этого министр обороны попросил своего секретаря связаться с канцелярией премьер-министра. Полковник Лиор вспоминал, что не мог поверить тому, что услышал, ведь только вчера Даян резко возражал против этой операции!..
Итак, Эшколь был потрясен не меньше, хотя сам выступал за освобождение Голан от сирийцев.
– Чтобы я сейчас отменил его приказ? Это бессмысленно. Если он думает, что может делать всё, что угодно, то пусть делает, – решил Эшколь.
В 9 часов 30 минут министерская комиссия по обороне собралась на заседание в обстановке напряженной и тяжелой. Даян выступил с объяснением произошедшего. Выяснилось, что ночью служба перехвата военной разведки ЦАХАЛа приняла сообщение, посланное президентом Египта своему сирийскому коллеге. В послании Насера говорилось, что Египет готов принять условия прекращения огня и просит Сирию немедленно сообщить ООН о готовности присоединиться к остановке войны.
– Получив расшифровку текста послания, я отдал приказ генералу Давиду Элиазару о начале операции по захвату Голанских высот, – сказал Даян спокойным голосом. – В журнале дежурного Северного фронта есть час получения нашим радиоперехватом этой депеши – три часа десять минут утра.
К полудню 9 июня израильская армия завершила захват всей территории Синайского полуострова.
Операция по захвату Голанских высот столкнулась с большими трудностями. Израильтяне начали атаку в северной части возвышенности. Сопротивление сирийских войск было ожесточенным, а сложнейший рельеф местности отнюдь не способствовал израильскому наступлению.
В 9 часов 40 минут самолеты израильских ВВС, высвободившиеся на Южном фронте, совершили десятки боевых вылетов на позиции сирийской армии. Между прочим, в некоторых вылетах израильтяне пользовались ракетами «воздух–земля» советского производства, захваченными у египтян. Наземные бои были очень тяжелыми. Тем не менее израильтяне упорно продвигались вперед.
В течение всего дня 9 июня руководство страны прибегало к различным маневрам, чтобы избежать неоднократно повторяемых требований о прекращении огня. Решение о прекращении огня было принято Советом Безопасности ООН, созванным по просьбе Сирии и Египта.
Мирьям Эшколь вспоминает, что в телефонном разговоре она сообщала мужу, находившемуся на севере, о настойчивых звонках ооновских чиновников, срочно его разыскивавших.
– Я плохо тебя слышу и не понимаю, о чем ты говоришь, – отвечал ей Эшколь.
– Тебе всё время звонят… – говорила Мирьям.
– Я не слышу и не понимаю.
Тогда, в июне, Израиль хотел покончить с войнами раз и навсегда и судорожно торопился достичь этой цели.
К вечеру 9 июня в Иерусалиме стало ясно, что вряд ли Израилю удастся протянуть время военных действий позже завтрашнего утра: договор о прекращении огня должен будет вступить в силу согласно решению Совета Безопасности ООН. К тому времени ЦАХАЛ не успеет занять южную часть Голанских высот. Эшколь же настойчиво требовал и от коллег по правительству, и от Генштаба успешного завершения операции.
– Мы должны освободить поселения иорданской долины от сирийской угрозы, – повторял глава правительства.
В 20 часов вечера Эшколь собрал в своей канцелярии очередное заседание кабинета министров, на котором было принято решение разрешить армии продолжать операцию до полудня 10 июня. Подразделения Северного округа должны были успеть до вступления в силу прекращения огня создать задел, которого будет достаточно для прикрытия израильских поселений. По всей линии фронта шли тяжелейшие бои.
Сирийские войска сопротивлялись ожесточенно, тормозя атаку израильтян, продвигавшихся на юг и север. Времени на завершение наступления у генерала Элиазара почти не оставалось. На утреннем незапланированном заседании, в котором участвовали Эшколь, Даян, Вейцман, Элиазар и Бар-Лев, премьер-министр задал присутствовавшим вопрос: «Как Израиль может использовать отступление сирийцев?» «Мы должны действовать очень быстро, Дадо, – сказал он командующему Северным округом генералу Элиазару, – на нас давит Совет Безопасности ООН».
На Эшколя оказывали давление и члены правительства, которые изначально были против атаки на Северном фронте. Крайняя напряженность в отношениях с СССР и США еще больше осложняла позиции Эшколя.
– Когда вы сможете завершить операцию? – спросил Элиазара министр обороны.
– Мы выйдем на рубежи в четыре часа дня, – сказал Дадо Элиазар, рослый красавец, уроженец города Сараево. Он умрет после войны Судного дня от разрыва сердца в возрасте 51 года.
– Если ты говоришь «в четыре», то это может быть и в пять, и в шесть, – заметил Эшколь.
– Господин премьер! – сказал генерал. – Если я говорю «четыре часа», то имею в виду два или три часа дня.
– В два всё закончить. После двух часов не проси у меня поддержки авиации, – сказал Даян. Элиазар кивнул.
Город Кунейтра был взят израильтянами в 12 часов 30 минут.
Элиазар попросил у Рабина разрешения на осуществление оперативного плана «Гарзен», разработанного в Генштабе в 1964 году и подразумевавшего взятие Дамаска. Рабин категорически отказал: «Эта задача перед нами не поставлена».
В 11 часов 45 минут президент Асад сделал сообщение по сирийскому радио: «Наши храбрые солдаты всё еще сражаются в Кунейтре, они не позволят врагу взять этот город. Сегодняшняя наша победа в Кунейтре означает завтрашнюю победу в Тель-Авиве».
Даян встретился с представителем ООН генералом Булем в 15 часов, на час позже намеченного срока. Именно в эти часы глава Госдепартамента США Дин Раск настойчиво требовал от министра иностранных дел Эвена и представителя Израиля в ООН Хармана немедленного выполнения решений Совета Безопасности о прекращении огня. В 5 часов утра 10 июня генеральный секретарь ООН сообщил Совету Безопасности, что не может получить достоверных сведений о происходящем на севере Израиля. Новый срок начала заседания Совета Безопасности был назначен на 16 часов 30 минут. Именно эта отсрочка позволила войскам Северного округа выполнить поставленные перед ними задачи.
Генштаб сирийской армии принял решение прекратить оборону Голанских высот и сосредоточить усилия на защите Дамаска. В течение 10 июня ЦАХАЛ завершил захват всей сирийской части Голанских высот и продвинулся на 20 километров в глубину территории противника. Паника, охватившая арабские страны, их население, их политическое и армейское руководство, по свидетельствам западных журналистов и наблюдателей, не поддавалась описанию.
В ответ на захват израильской армией Голанских высот правительство СССР 10 июня объявило о разрыве дипломатических отношений с Израилем.
Министр иностранных дел Израиля принял посла СССР Чувахина по его срочной просьбе. Советский дипломат был взволнован, говорил быстро и громко. Дрожащим голосом он сказал следующее:
«В свете продолжающейся агрессии Израиля против арабских стран и в свете грубейших нарушений вашей страной решений Совета Безопасности ООН правительство СССР решило разорвать дипломатические отношения с Израилем».
Эвен предполагал услышать нечто подобное из уст советского дипломата, но готового ответа на эти слова у него не было. Он сказал:
«Да, между нашими странами есть глубокие и тяжелейшие разногласия по важным вопросам, но именно вследствие этих противоречий следует, по-моему, углублять и укреплять отношения, а не прекращать их. Если бы между нами существовала полная гармония, то мы бы устраивали приемы с коктейлями и довольствовались этим, господин Чувахин».
Посол понизил тон:
«То, что ваше превосходительство говорит, имеет смысл и содержит рациональное зерно, но я послан сюда не для того, чтобы обсуждать рациональность того или иного официального заявления. Я прибыл сюда для того, чтобы объявить вам о разрыве дипотношений между нашими странами».
И на этих словах советский посол, человек, не склонный к сантиментам, к потрясению израильского министра, воспитанного в поведенческих рамках англо-саксонской школы, заплакал, как донельзя расстроенный мальчик…
После возвращения в Москву Чувахин был изгнан из советского МИДа, в сердцах признанный одним из виновников арабского разгрома… Вслед за Москвой дипотношения с Израилем прервали и остальные социалистические государства Восточной Европы, за исключением Румынии.
10 июня в 18 часов 30 минут Сирия согласилась на прекращение огня. На этом война 1967 года, известная в новейшей истории как Шестидневная, завершилась.
Во время военных действий в Израиле погибли 689 солдат и гражданских лиц, большинство из них – во время ведения боевых действий в Иерусалиме. Ранено было в еврейском государстве 2563 человека. Арабские страны потеряли 16 тыс. солдат погибшими, тысячи солдат были ранены, 5 тыс. пропали без вести. Десятки тысяч пленных арабов израильтяне через короткое время отправили на родину. Сотни арабских танков и самолетов советского производства были захвачены в качестве трофеев.
Израиль занял территорию площадью 110 тыс. квадратных километров, что утроило (!) его первоначальные размеры. Он одержал безоговорочную, блистательную победу над противником и остался один на один с результатами этой войны – «в состоянии эйфории и известной тревоги», по словам одного из политиков.
Ближний Восток вступил в послевоенную эру в новой реальности, и политической, и военной. Сдержанность, проявленная во время томительных недель выжидания, и одержанная менее чем за неделю удивительная победа невероятно укрепили авторитет Израиля на международной арене. Связь с евреями диаспоры стала более прочной.
Генерал-лейтенант Ицхак Рабин удостоился особой чести дать название прошедшей войне. Изо всех возможных определений Рабин выбрал на первый взгляд наименее яркое: «шестидневная». По воспоминаниям участников, обсуждались и другие названия, выразительные и значительные одновременно: «Война освобождения», «Дерзкая война», «Война света». Но Рабин, человек сдержанный и немногословный, выбрал название «Шестидневная».
Марк Зайчик — израильский писатель и журналист
С разрешения журнала «Лехаим»
ИЮНЬ 2005 ИЯР 5765 – 6 (158)
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
