25 июля — день смерти Высоцкого. Фраза точная, канцелярская, дурацкая. Он, конечно, не умер. Его помнят; и так, как никого. 
Все памятники оказались лишними, не нужными ни нам, ни ему. Да и нет удачного. Нет такого, глядя на который мы сказали бы: «Да, это Высоцкий!»
Все попытки перепеть ВВ (в смысле спеть его песни по-новому, по-своему) оказались лишними, никому, кроме «певцов», ненужными. Хотя музыка вроде та же и слова те же, хоть по бумажке проверяй…
Все попытки перепеть его (в смысле спеть лучше, сильнее, чем он сам) безнадёжны и постыдны… Был однажды какой-то юбилейный вечер, где штук 20 эстрадных знаменитостей по очереди пели его песни, а в финале все вместе изо всех сил закричали: «Вдоль обрыва по-над пропастью!..» («Кони привередливые»). Жалкое, душераздирающее зрелище.
…После его перехода в другое состояние прошло ровно 35 лет. В его судьбе исполнилась мечта Пушкина.
Быть может, он для блага мира
Иль хоть для славы был рождён;
Его умолкнувшая лира
Гремучий, непрерывный звон
В веках поднять могла. Поэта,
Быть может, на ступенях света
Ждала высокая ступень.
Его страдальческая тень,
Быть может, унесла с собою
Святую тайну, и для нас
Погиб животворящий глас,
И за могильною чертою
К ней не домчится гимн времён,
Благословение племён.
Он пел всего-то 15 лет. Но его лира (гитара) действительно подняла гремучий непрерывный звон в веках.
Он ушёл на невероятном взлёте. И народное горе было так велико, наверное, и потому, что люди чувствовали: он ушёл, не успев создать шедевры… Не знаем какие. Но мы знали, что они будут. Само его существование обещало это. Он всё дальше уходил от шуточных, блатных, спортивных, сказочных, он летел в небеса и в сердца.
…Что ж, не облысел, не растолстел, в президиумах не сидел, в Кремле не награждали… Господи, как подумаешь, что всякая шваль тянула бы его в свои предвыборные партийные списки… Было бы ему сейчас под 80, был бы у него маразм и собственный театр, сочинил бы что-то типа «Владимир Путин молодец! Он вождь, учитель и отец!» — мрак.
…А может, не утратил бы с годами ни ума, ни характера, ни таланта. И спел бы сейчас про «Боинг», про Крым и Донбасс, и все государственные телеканалы не смогли бы его перепеть, и Останкинская башня оказалась бы ниже этого человека.
ДВЕ СУДЬБЫ
Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете —
по учению,
Жил бездумно, но при деле,
Плыл, куда глаза глядели —
по течению.
Думал — вот она, награда —
Ведь ни веслами не надо,
ни ладонями.
Комары, слепни да осы
Донимали, кровососы,
да не доняли.
Слышал с берега вначале —
Мне о помощи кричали,
о спасении.
Не дождались, бедолаги,
Я лежал, чумной от браги,
в отключении.
Тряханет ли в повороте,
Завернет в водовороте —
все исправится.
То разуюсь, то обуюсь,
На себя в воде любуюсь —
очень нравится.
Берега текут за лодку,
Ну а я ласкаю глотку
медовухою.
После лишнего глоточку
Глядь — плыву не в одиночку —
со старухою.
И пока я удивлялся,
Пал туман, и оказался
в гиблом месте я,
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо,
злая бестия.
Я кричу — не слышу крика,
Не вяжу от страха лыка,
вижу плохо я,
На ветру меня качает…
– Кто здесь? —
Слышу — отвечает:
– Я, Нелегкая!
Брось креститься, причитая, —
Не спасет тебя святая
Богородица:
Тот, кто руль и весла бросит,
Тех Нелегкая заносит —
так уж водится! —
Я впотьмах ищу дорогу,
Медовухи понемногу —
только по сту пью,
А она не засыпает,
Впереди меня ступает
тяжкой поступью.
Вон, споткнулась о коренья,
От такого ожиренья
тяжко охая.
И у нее одышка даже,
А заносит ведь — туда же,
тварь нелегкая.
Вдруг навстречу нам — живая,
Хромоногая, кривая,
морда хитрая.
И кричит: — Стоишь над бездной,
Но спасу тебя, болезный,
слезы вытру я! —
Я спросил: — Ты кто такая? —
А она мне: — Я Кривая, —
воз, мол, вывезу, —
— И хотя я кривобока,
Криворука, кривоока, —
Я, мол, вывезу!
Я воскликнул, наливая:
– Вывози меня, Кривая,
я на привязи!
Я тебе и жбан поставлю,
Кривизну твою исправлю —
только вывези!
И ты, маманя, сучья дочка,
На-ка, выпей полглоточка —
больно нервная.
Ты забудь меня на время,
Ты же толстая — в гареме
будешь первая.
И упали две старухи
У бутыли медовухи
в пьянь, истерику.
Я пока за кочки прячусь,
Я тихонько задом пячусь
прямо к берегу.
Лихо выгреб на стремнину,
В два гребка на середину —
ох, пройдоха я!
Чтоб вы сдохли, выпивая,
Две судьбы мои — Кривая
да Нелегкая!
Знать, по злобному расчету
Да по тайному чьему-то
попечению
Не везло мне, обормоту,
И тащило, баламута,
по течению.
Мне казалось, жизнь — отрада,
Мол, ни веслами не надо —
ох, пройдоха я!
…Удалились, подвывая,
Две судьбы мои — Кривая
да Нелегкая!
Ну, надо сказать, это он удалился, а Кривая да Нелёгкая остались с нами навсегда.
Александр МИНКИН
http://echo.msk.ru/blog/minkin/1590416-echo
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
