Праздник Песах обращается к нам с идеей, или даже лучше сказать — с вызовом, свободы.
Свобода — одно из самых загадочных и парадоксальных понятий, которое имеет множество граней — как привычных, так и наиболее неожиданных. При этом классическая версия Пасхальной Агады — текста, который принято читать во время пасхального седера (праздничная трапеза Песаха), говорит, прежде всего, о классическом понимании свободы как антитезы рабству в его социальных формах, присущих древнему миру.
Когда-то, когда у человечества не было не только гаджетов, но даже и грузовых машин и еще многих вещей, к которым мы привыкли в своей повседневной жизни, наиболее популярным гаджетом, экскаватором, грузовиком и еще много чем были рабы — живые люди, которые принадлежали богатым хозяевам и выполняли всевозможную работу. Выполняли бесплатно. Без права отказаться. Без выходных и больничных. Часто они не имели никакого собственного имущества, а иногда даже и семьи. Они работали на хозяев. Таким образом, в мире создавалось двойственное положение, когда кто-то владел рабами, а кто-то сам был рабом.
В принципе, о рабе заботились, так как имущество следует беречь, особенно если оно не бесплатное. Рабу давали еду и некоторую одежду, предоставляли кров над головой и минимальное лечение (вроде починки или ремонта). Но тут в силу вступал очень важный фактор. Раб, который обживался в таком положении (или являлся таковым по рождению), не только смирялся, но и привыкал к своему статусу. У него не было стремления поменять жизнь, тем более что в обмен на его труд с него снимали множество забот, и минимальные условия жизни он считал нормой.
Вживаясь в эту ситуацию, человек как бы создавал себе ящик, внутри которого он проживал свою жизнь. Все, что находилось вне «ящика» — например, путешествия, досуг, книги, а также возможность сменить обстановку, — даже не всплывало в его сознании.
В нашем незабвенной памяти Совке стенки такого ящика назывались железным занавесом. На самом деле внутри «ящика» можно было создать некий уровень комфорта, но ящик оставался ящиком — и жизнь в нем называлась рабством. Выход из «ящика» и является свободой.
Но… куда мы выходим? Разбираемся ли мы в том, что вне «ящика»? Что нам полезно, а что — наоборот?
Раньше хозяин решал за нас, что нам полезно — но полезно в качестве рабочей силы. А есть ли у нас что-то другое, кроме…
Каббала, упрощая сложный мир, предлагает «четырехэтажную конструкцию» из миров: ацилут, брия, йецира и асия.
Нижний этаж — асия — это наш материальный мир.
Этаж повыше — йецира — может быть условно сопоставлен с миром психики (изучаемым психологией). Это наши эмоции, которые хоть и бесплотны, но очень важны. И свободный выход в мир различных эмоций — это замечательно.
Более высокий этаж — брия — может быть связан с миром мыслей. Это не менее интересный мир, особенно когда мы можем обмениваться мыслями с единомышленниками, мудрецами и экспертами, черпать мысли в книгах, фильмах и т. п.
И еще более высокий мир — ацилут — это мир духовности, близости к источнику, создавшему все, ко Всевышнему. Это еще более освобождающее действо — контакты с Б-гом являются вершиной нашей свободы самореализации.
Находясь на более высоком уровне, мы можем внести больше свободы в нижележащие этажи реальности. И оказывается, что привычный нам (самый нижний) материальный мир приобретает подлинную свободу, когда мы «проламываем» три «железных занавеса» и выходим на высший этаж… проливая свет на нижние этажи реальности.
Еврейский календарь предлагает нам заняться освобождением в весенний месяц нисан. Это символично, так как зима ассоциируется со сковыванием, а весна — с выходом из тесных стен.
Свобода — это еще и знание, которое мы разделяем на свет и тень. Знание света — это выход к большей свободе (свет в конце туннеля). Знание тени — это умение не попасть в несвободу, организуемую происками теневых сил.
Избегая теневых ловушек и устремляясь к свету, мы строим свое счастье — подлинное, свободное и несущее радость себе, еврейскому народу и миру.
Первый пасхальный седер мы проводим в JCBB (2915, Ocean Parkway) в пятницу, 3 апреля, начало в 8 pm.