Фараон видит загадочные сны о семи тощих коровах, съедающих семь тучных коров, и семи тонких колосьях, поглотивших такое же количество крепких и полных колосьев. Во дворец спешно доставляют из тюрьмы Йосефа, и он объясняет эти сны: Египту предстоят семь лет изобилия и последующие семь лет неурожая. Он советует заготовить как можно больше зерна в первую семилетку. Фараон поручает эту задачу самому Йосефу, назначив его управляющим империи. Египет становится всемирной житницей. Тем временем Йосеф женится на Оснат, дочери Потифара, и у них рождаются сыновья Менаше и Эфраим. После недолгого процветания во всем регионе начинается засуха. Хлеб есть только в Египте. Яаков посылает туда сыновей из опустошенного голодом Ханаана. Йосеф сурово встречает гостей, обвиняет их в шпионаже. Продав им зерно, он берет в заложники Шимона и требует, чтобы они привели из дома младшего брата Биньямина: лишь тогда он поверит в их благонадежность. На обратном пути братья находят в своей поклаже ранее уплаченные ими деньги. Они растеряны. Выслушав их рассказ, Яаков не соглашается отпустить Биньямина, но голод усиливается, Шимон томится в заточении, и отец вынужден уступить. Перед уходом в Египет Иегуда берет на себя личную ответственность за младшего брата. Йосеф принимает их с почетом, тайно плачет при виде Биньямина, но затем вновь велит слугам подложить братьям перед уходом уплаченные за хлеб деньги, а Биньямину — еще и свой кубок. Посланный вдогонку слуга находит кубок в вещах Биньямина. До сих пор не узнанный Йосеф обвиняет младшего брата в краже и в наказание объявляет его своим рабом. Иегуда предлагает себя вместо Биньямина, но Йосеф отказывается от замены.
***
«И вот выходят за ними из реки семь других коров, тощих и невзрачных, и становятся подле тех коров на берегу реки. И съели коровы тощие и невзрачные семь коров тучных и холеных» (41:3–40).
Самолет медленно снижался, приближаясь к аэропорту Хитроу. Послушно следуя указанию на электронном табло, Берл пристегнулся ремнем безопасности. Затем он вынул из нагрудного кармана пиджака посадочный талон и записку с адресом в лондонском районе Стэнфорд-Хилл, где он должен остановиться. Это был первый визит Берла в британскую столицу, и он понятия не имел, где находится Стэнфорд-Хилл, хотя уже знал, что там много религиозных евреев, особенно хасидов.
Берл вовсе не рвался в эту поездку. Он никогда не занимался сбором пожертвований и охотнее остался бы дома, но что поделаешь: нужда погнала его в далекие края — иешива, где он учился и преподавал, едва сводила концы с концами.
Добравшись до Стэнфорд-Хилла, Берл обнаружил, что дом, где ему предстояло гостить, ничем не отличается от других таких же жилых строений, выстроившихся аккуратно в ряд на прямой, как стрела, улице. Однако за обшарпанным фасадом его ждал приятный сюрприз: в этом приюте оказалось еще несколько таких же, как он, «шнореров» из Эрец Исраэль. Каждому предоставлялись койка, скромная, но сытная еда и теплая еврейская атмосфера.
После двух недель беспрерывных хождений по адресам, полученным от «знающих» людей, Берл понял, что ему не удастся даже компенсировать затраты на свою поездку: потенциальные жертвователи либо мягко отказывали ему в помощи, либо просто игнорировали его. При этом Берл испытывал все большую неловкость от своего пребывания в доме до сих пор неведомого ему благодетеля, который, по-видимому, не спешил брать с него плату за постой. К тому же он не имел ни малейшего представления о том, сколько времени ему разрешено здесь оставаться.
Однажды он разговорился на кухне с приятным на вид евреем. Обсудив тяжелое положение мировой экономики, они перешли к личным проблемам. И тут Берл спросил незнакомца: «Кстати, вы не знаете, сколько времени здесь можно жить? Мне, честно говорят, очень не хочется злоупотреблять добротой и щедростью наших хозяев. Какие же они замечательные люди!»
На что незнакомец ответил: «Я бы на вашем месте не беспокоился. Я живу здесь уже несколько лет, и мне никто ни слова не сказал…»
Позже выяснилось, что этот человек и есть его скрытый благодетель — хозяин дома.
Впрочем, далеко не все люди столь же деликатны, как Бэрл. Некоторые очень любят гостить и получают от этого удовольствие. Чем дольше они живут в чужом доме, тем труднее от них избавиться. Процесс развивается поэтапно. Вначале гость остается «только переночевать», поскольку он здесь «проездом». Прожив так несколько дней, он переходит в новый статус — становится постояльцем. И наконец, если вы не выставите его за дверь, он начинает вести себя как полновластный хозяин, напоминая лису из русской сказки, которая попросилась к зайчику в лубяную избушку и выгнала его.
Семь тощих и невзрачных коров, которых увидел во сне фараон, символизируют «йецер а-ра» — наше злое начало, порочную сторону нашего характера. Вначале оно появляется перед вами неизвестно откуда — «из реки», как незваный гость, затем «становится подле» вас и по-хозяйски овладевает вами — нахальный пришелец превращается в постояльца: пользуется наравне с вами всеми домашними удобствами. И наконец, «коровы тощие и невзрачные» проглатывают «семь коров тучных и холеных». Процесс завершился: «йецер а-ра» поглощает вас целиком, без остатка. И вы уже сами себе не хозяин.
Дай-даейну
«Пусть Всемогущий Б-г (Кэль Ша-дай) даст вам милость в глазах того человека…» (43:14).
Такими словами напутствовал Яаков своих сыновей, посылая их вторично в Египет вместе с Биньямином…
Все в нашем мире тонко уравновешено. Даже философские мировоззрения сбалансированы. Один смотрит на мир как на бесподобный шедевр Б-жественного творения; он видит руку Творца в каждой травинке, в каждом дуновении ветра. Любое событие гармонично укладывается в сюжет глобальной пьесы, поставленной Главным Режиссером. Для другого наша жизнь — это бессмысленная стихия, поток случайностей.
Какой взгляд нам ближе? Каждый выбирает сам. Только нам дано видеть в мире безупречный порядок или безнадежный хаос. Б-г создал это равновесие мнений, чтобы мы могли воспользоваться своей свободой выбора. Если бы рука Б-га была слишком отчетливо видна, мы не смогли бы ее игнорировать. Каждый из нас превратился бы в придворного лакея, застывшего в смиренном поклоне перед Царем царей.
Но если бы Б-г лишил нас всех признаков Своего Присутствия, мы впали бы в отчаяние и безучастно отдались бы бурному потоку жизни, ни на что и ни на кого не надеясь.
Равновесие, о котором мы говорим, выражено в имени Б-га — Ша-дай, которое в приблизительном переводе означает «Тот, Кто сказал миру “Хватит!”». Создав мир, Всевышний положил начало грандиозному процессу, который, если его не контролировать, развивался бы до бесконечности. Но Б-г хотел безупречного баланса в природе, чтобы у каждой вещи и у каждого явления была своя противоположность, чтобы всего в мире было не слишком много и не слишком мало. Поэтому, когда мироздание достигло точки абсолютного равновесия, Он сказал: «Дай! Хватит!»
Эта концепция дает нам ключ к пониманию загадочного мидраша (образного комментария) на недельный раздел «Бешалах». Когда Б-г рассек Красное море, чтобы спасти евреев от преследования египтян, ангелы спросили Его: «Разве Твое имя не Ша-дай?» Что они имели в виду? Какая связь между Именем Б-га и рассечением моря?
Ангелы хотели сказать Творцу: «Ведь Ты создал мир именно в таком виде, в гармонии естественного и загадочного, чтобы за человеком всегда сохранялась свобода выбора. Совершив столь великое чудо, как рассечение морских вод, Ты слишком ярко раскрылся, лишил людей возможности сомневаться, нарушил тонкий баланс, выраженный в Твоем имени Ша-дай».
В сегодняшнем разделе Яаков Авину был вынужден отправить Биньямина в Египет вместе с братьями за зерном. Перед расставанием он сказал им: «Пусть Кэль Ша-дай даст вам милость». Иначе говоря: «Пусть Тот, Кто сказал миру “Хватит!”, скажет то же самое “Дай! Хватит!” и моим страданиям».
Яаков имел в виду, что невзгоды — потеря любимого сына Йосефа, безвременная кончина не менее любимой жены Рахели, матери Йосефа, за которую он работал 14 лет, а теперь еще и угроза потерять ее второго сына Биньямина — поставили его на грань отчаяния. Он боялся, что может утратить веру в гармонию мироздания, что непрекращающаяся сердечная боль попросту убьет его: «А я как был без детей, так и останусь!» Сколько безнадежного страдания в этих словах. Яаков молил Творца восстановить в его судьбе принцип баланса добра и зла, радостей и невзгод, выраженный в имени Ша-дай.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
