Недельная глава Торы «Ваэтханан»
«Когда приведет тебя Б-г в страну, которую Он поклялся… дать тебе, — города большие и хорошие, которые ты не строил, и дома, полные всякого добра, которые ты не наполнял, и колодцы высеченные, которые ты не высекал, и виноградники и масличные деревья, которые ты не сажал, и будешь есть и насыщаться…» (6:10–11).
Простое значение этих слов очевидно: вступив в Эрец Исраэль, евреи, возглавляемые преемником Моше Иеошуа бин-Нуном, изгонят туземные племена и завладеют их имуществом. Таков закон всех войн во все эпохи: победитель получает все.
Однако каждая фраза Торы имеет, как мы знаем, и более глубокое, «вечное» значение. Спросите антисемита, и он даст вам исчерпывающий комментарий: евреи, мол, всегда паразитировали на других народах, жили чужим трудом.
В какой-то мере это верно. Роли между евреями и неевреями разделил еще наш праотец Ицхак, сказавший о своих двух сыновьях: «Голос — голос Яакова, а руки — руки Эсава». Имя Яаков образовано от слова «экев», обозначающего причинно-следственную связь, как в первом стихе следующего одноименного раздела: «Если (“экев”) будете слушаться этих постановлений…» Между тем имя его брата Эсава происходит от глагола «лаасот» — «делать». Наш физический мир принадлежит Эсаву, точнее, его потомкам, неевреям. Они строят, пашут, прокладывают дороги. Евреи же всегда тяготели к интеллектуальному труду. Например, в Израиле переизбыток юристов и врачей, а рабочих привозят из-за границы. В Америке каждый второй адвокат — еврей, о еврейском пролетариате там давно не слышно. О профессиональной ориентации бывших советских евреев — инженеров, музыкантов и учителей — мы прекрасно знаем.
Так устроен мир: руки Эсава преображают и благоустраивают землю, а голос Яакова генерирует новые идеи.
Но есть тут еще одна мысль, касающаяся только евреев. Прежде чем обещать «города… которые ты не строил, и дома… которые ты не наполнял» и прочие блага, Тора формулирует декларацию веры в Единого Б-га, составляющую первую треть молитвы «Шма». В ней фактически поставлено условие, дающее право на материальные блага за чужой счет: любить Б-га всем сердцем, всей душой и всем существом своим. Слова Торы должны проникнуть в самое сердце: «учи им (напряженно и вдохновенно) сынов своих» и произноси их дома и в дороге, утром и вечером.
Речь идет об идеалистах, посвятивших себя изучению Торы, готовых поступиться всеми мирскими благами, жить на скудное пособие на грани нищеты. Это тоже служба, но гораздо тяжелее армейской. Она длится не два-три года с перерывами на отдых и увольнения, а всю жизнь, 70–80 лет, по 12–16 часов в сутки, без выходных, без льгот и поощрений. Зайдите в любую большую иерусалимскую иешиву, даже в два часа ночи, и вы обязательно увидите там хотя бы нескольких учеников, корпящих над книгами.
Интересно, что в первой трети «Шма» обращение сформулировано в единственном числе: служение Б-гу и Торе — удел немногих одиночек. Сказал рабби Элазар, и передал рабби Ханина: «Талмидей-хахамим марбим шалом ба-олам» («Изучающие Тору умножают мир на земле»). И еще говорили мудрецы: если бы народы мира знали, что на изучении Торы держится вселенная, они приставили бы к каждому еврею по два солдата и заставляли бы их учить, учить и учить, взяв на себя все заботы об их материальных нуждах. Иначе — беда, смерть.
Впрочем, есть и другой выбор. В следующем разделе «Экев» содержится другое обращение, составляющее вторую треть молитвы «Шма». Там материальное благосостояние обещано не за чужой, а за свой счет: «Если послушаетесь заповедей Моих… то дам Я дождь стране вашей в срок… и соберешь ты хлеб твой, и вино твое, и оливковое масло твое… и будешь есть и насыщаться». Но при служении чужим богам дождя и урожая не будет, «и исчезнете вы из страны хорошей». Обратите внимание, здесь требования сформулированы не в единственном, а во множественном числе: «Положите эти слова Мои на сердце ваше и на душу вашу, повяжите их как знак на руку вашу… и учите им сыновей ваших…» Это указание не для избранных, а для всех.
Да, большинство народа должно трудиться, добывать хлеб насущный в поте лица своего, но без духовной элиты, без людей, целиком посвятивших себя Торе, выполняющих роль связующего звена между физическим миром и его Источником, даже самый ударный труд со стопроцентной занятостью, без забастовок и с отмененными «по просьбе трудящихся» выходными обречен на неудачу. За примером ходить далеко не надо. Вспомните бывший Советский Союз…
Почему самолеты летают?
«Храните же и исполняйте, ибо это мудрость ваша и разум ваш на глазах всех народов, которые, услышав обо всех этих установлениях (хуким), скажут: “Как мудр и разумен народ этот великий!”» (4:6).
Так наставляет Моше Рабейну евреев перед их вступлением в Эрец Исраэль. Но в разделе «Хукат» мы учили нечто прямо противоположное. Комментируя стих: «Вот закон об учении (хукат а-Тора), который Б-г повелел изложить» (речь шла об использовании пепла красной коровы для ритуального очищения), Раши писал, что народы мира смеются над «хуким», странными и причудливыми еврейскими заповедями, не имеющими логического объяснения. Так как же, смеются народы над заповедями Торы или, наоборот, уважают нас за их соблюдение?
Один религиозный еврей из России пожаловался своему раввину: «За 20 лет жизни в Израиле я еще ни разу не был в Москве, городе, где я родился и прожил всю предыдущую жизнь, где остались мои друзья и родственники. Честно говоря, я просто боюсь туда возвращаться. Ведь меня помнят там совсем другим человеком, с иными взглядами и интересами, без бороды и кипы на голове, без кашрута и ежедневных молитв. Предстану я перед ними в талите, с черными ремешками и коробочками тфилин на голове и на руке, они удивятся: “Что это с ним стряслось в Израиле, вроде нормальный был парень?”».
Выслушав эту исповедь, раввин ответил: «Послушай теперь про меня. Я часто бываю за границей. Иногда во время длительных перелетов мне приходится молиться прямо в самолете компании «Пан Американ» или «Бритиш Эйрвейз». Как ни странно, экипаж почти всегда помогает мне: выделяет тихое удобное место, следит, чтобы меня не тревожили. Пассажиры с любопытством смотрят, как я облачаюсь в талит, накладываю тфилин. Для них это экзотический аттракцион. Но их взгляды меня не смущают. Где бы я ни находился, я остаюсь солдатом Всевышнего, я всегда на службе. Моя молитва — это очередной доклад Главнокомандующему. Так я вижу себя, так меня видят и другие, и за это уважают».
Почему мы так завороженно следим за взлетом авиалайнера? Нас привлекает некое таинство. Таинство законов природы и человеческого гения. Невероятно, как может оторваться от земли столь громоздкая многотонная машина! Но если бы мы сомневались в высокой квалификации авиастроителей и мастерстве пилотов, то не садились бы в самолет. При этом многие из нас не имеют понятия, как и почему он летает. Известно, что самолет может летать далеко и очень быстро. Но как это получается — загадка.
То же самое относится и к «хуким», заповедям Торы, не имеющим логического объяснения: кашруту, субботним ограничениям, использованию тфилин и цицит, чтению молитв и благословений, запрету носить ткани из смеси шерсти и льна («шаатнез») и т. д. Когда евреи скрупулезно исполняют их, другие народы смотрят на тфилин и другие «запредельные» мицвот, как на самолет, проникаясь к ним благоговейным уважением и порой мистическим трепетом. Они не знают, как работают еврейские мицвот, как влияют на духовные сферы, но чувствуют, догадываются, что в этом что-то есть.
Если же мы пренебрегаем заповедями или выполняем их механически, без души, стесняясь и боясь насмешек, народы мира будут воспринимать их лишь как странные и смешные предрассудки. Они объяснят свое непонимание не собственным невежеством, а нашей «дремучей отсталостью». Короче, все зависит от того, как мы сами относимся к законам, которые призваны строго исполнять, «не прибавляя… и не убавляя».
Оцените пост
(голосовало: 3, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
