Сегодня тему «ностальгии» как тоски по прежнему, по ушедшему — используют все кому не лень: от томных пиитов с поволокой в воздетых очах до политиков и разведчиков. Мол, связь та неизбывна и неотрывна, сиди-страдай о невозвратном… А я — «Не верю!» — как говаривал Станиславский.
Мне видится, «ностальгия» такая — лишь некая болезнь душевная, неспособность жить. Не удалось человеку ни прикипеть к новой своей земле, ощутить и полюбить ее — ни подняться выше уровня чисто личных привязанностей, попытаться осуществить себя в реальности души и духа. И возникает — пустота. Заполнять ее берется память, отзвуки старых знаний и переживаний, обычно до неузнаваемости преобразованные; и вместо «чудного острова Авалона (али Буяна)» вырастает, словно некий антитезис Пу-сто-те, «волшебная страна прошлого».
Наш сегодняшний собеседник общается с прошлым совершенно иначе. Он живет в Израиле уже 24 года — и сохранил глубочайшую сопричастность городу своей молодости, Самаре. Как у выпускника авиационного института такая неразменная связь с землей — лично мне неведомо. Александр издал книгу «Мы уезжали навсегда», посвященную талантливым выходцам из его города. В его стихах и прозе Город детства — некое средоточие любви естественной, изначальной; город разлуки, дом, которого не хватает — и который прекрасно, что есть. А при этом — он любит страну Израиля, он — свой на своей Вечной Земле.
У меня есть ученик, немолодой и очень интеллигентный еврей. Первая жена его умерла, он снова женился. В квартире на самом видном месте — портрет первой жены-красавицы. И что, это как-то умаляет вторую любовь?
Это — не ностальгия, которая — привычка к страданию. Это — умение любить. Да, конечно, в этом тоже есть грусть, уход, невозможность. Но в корне своем — оно не разделяет страны и времена — а собирает их в новое и прекрасное целое.
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com
Александр Перчиков
Самара
Качался дождь в ветвях,
как обезьяна,
Висел на проводах,
стучался в дом,
И мир был совершенен,
без изъяна,
Так чист и свеж,
что верилось с трудом.
И не хотелось ни борьбы,
ни спора,
Лишь только б дождь
за окнами стучал,
Лишь только б звук,
нет, отзвук разговора
Иной судьбы начало означал.
Мне нравится
его повадка лисья —
Как старый маг,
рожденный из воды,
Он тронет кистью фонари
и листья,
И в ночь уйдет,
и смоет все следы.
Он нам сквозь сон
протягивает руку,
Лишь мы и дождь на свете —
ну и пусть.
Я расставаний горькую науку
Давно учу, как рифмы. Наизусть.
***
Мой город, как стихотворенье,
Почти забытый, но живой.
Мне время притупляет зренье
И растворяет образ твой.
Неразличимы, как в тумане,
Или при взгляде с высоты,
Следы, оставленные нами
В домах, которые пусты.
Старинных связей
быстротечность,
Знакомых улиц кутерьма —
Мой город,
между нами — вечность,
Но сводит прошлое с ума.
Зачем смеемся мы, и плачем,
И тонем в прежних голосах?
Наш долг измерен и оплачен
И взвешен на иных весах.
Мой город, мы с тобой похожи,
И я тобой почти забыт,
Почти исчез вдали, и все же
Во мне живут твой дух и быт.
Ко мне ты тянешься из детства
Полоской света золотой.
Ты — неразменное наследство
В моей судьбе из жизни той.
***
Случилось так,
что мы с тобой вдали
От прежней,
от родившей нас земли,
Которую нам выпало оставить,
Которую забыть мы не смогли.
Иной пейзаж сегодня за окном,
Но было что-то
в воздухе речном,
Настоянном на запахах,
на травах,
На позабытых Б-гом переправах,
Снах наяву и яви, ставшей сном.
Как в птичьих перелетах
есть загадка,
Так в наших судьбах
свой секрет сокрыт,
Проходит все. Но, Б-же мой,
как сладко
Звук русской речи губы холодит.
***
Это стихотворение заняло первое место на конкурсе памяти Л. Рудина — все стихи начинались одной строкой.
Спотыкается дорога о холмы Иерусалима…
Леонид Рудин
Спотыкается дорога
о холмы Иерусалима,
То спускается полого,
то взлетает в облака.
Здесь заветная долина,
что влечет неодолимо,
Здесь рукой подать до Б-га,
Здесь Он есть наверняка.
Тут, под куполом небесным,
Что повис над черной бездной,
В мире шумном и железном
Он укроет нас от бед.
Мы свою заплатим цену,
Положив записку в стену,
Но цены свободе духа
и свободе веры нет.
Будут виться, как живые,
Эти улочки кривые,
Как картины вековые
В обрамленье древних рам,
И прорежет ночь, как бритва,
В сердце тайная молитва,
Чтоб вела к победе битва,
Чтобы вырос Третий Храм.
Так живем мы, как под током,
В этом городе высоком,
Под его незримым оком
Золотую тянем нить.
Где теперь величье Рима?
А холмы Иерусалима
Были, есть и будут жить.
***
С каждым годом горизонт
все дальше,
С каждым годом ближе небеса,
Все слышней средь
суеты и фальши
Ангелов небесных голоса.
С ходом дней становится
прозрачной
Прошлого седая пелена,
И все чаще с лесенки чердачной
Сходит сон, в котором не до сна.
Исчезают имена и даты,
Уплывают очертанья лиц
В ту страну,
откуда нет возврата,
В мир ночной
без видимых границ.
С каждым годом
к небесам все ближе
Я плыву, течением влеком,
В край, где Время
берег жизни лижет,
Как волна, соленым языком.
***
Посвящается В. Добрусину
Мы уезжали навсегда,
Как в ночь с откоса.
Нам вслед Полярная звезда
Светила косо.
Как птичьи стаи, стороной,
Сквозь бесконечность,
Мы над поверхностью земной
Скользили в вечность.
Кто нам рукой махнет в ответ,
Кто нас осудит…
Пройдет не так уж много лет,
И нас не будет.
Но между двух далеких звезд,
Потерь, признаний,
Мы золотой построим мост
Воспоминаний.
Чтоб не пропасть
средь вечной тьмы,
Средь звездной пыли,
Чтоб знали вы, откуда мы
И кем мы были.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
