Шантаж
Весной 1978 года я стоял на «горке» у московской синагоги на улице Архипова и искал человека, которому мог бы передать данные нашей семьи, чтобы получить вызов на выезд в Израиль. «Обратитесь к тому бородатому человеку», — предложил мне один еврей. В то время каждую субботу у синагоги собирались несколько сот человек. Среди них — отказники, учителя иврита, диссиденты. А к «тому бородатому» стояла очередь. Так в ожидании я узнал, что зовут его Валерий П-й, юрист по образованию, который дает всевозможные консультации и советы в самых сложных ситуациях арестов и политических преследований евреев. Я поведал ему свою просьбу, но Валерий мягко улыбнулся и сказал: «Сейчас шабес (суббота), я не смогу взять ваши данные (тогда я еще мало знал о законах еврейской жизни). Но вы можете прийти ко мне на работу в будний день».
Уже в понедельник я сидел в кабинете юридического консультанта одного из крупнейших московских заводов. Каким-то чудом его еще не уволили. Валерий напряженно разговаривал с кем-то по телефону и вдруг с волнением бросил телефонную трубку.
– Знаешь, чем мне сейчас угрожал гэбэшник? — спросил он. И, не дождавшись ответа, продолжил: — Он сказал, что мои дети не вернутся сегодня из школы, погибнут в автомобильной катастрофе. Они требуют, чтобы я работал на них.
– И что же вы им ответили? — спросил я.
– Я им сказал, что независимо от того, хорошо мне или плохо, я — еврей!
Подружившись с Валерием, я понял весь смысл произнесенной им фразы. Валерий рассказал, что родился в Ростове, в семье донских казаков. Поступил на юрфак МГУ. А там к нему, брюнету в очках, начали приставать студенты: «Валера, признайся, ты — еврей?»
– Мне это так надоело, что я решил узнать, кто же такие евреи. Начал читать. Потом пришел к синагоге, нашел учителя иврита Иосифа Бегуна. Стал изучать Тору у Ильи Эссаса, прошел гиюр и стал евреем.
Гэбэшники не понимали этих людей, предполагали, что они — легкая добыча для вербовки. Однажды офицер КГБ в конце длительного разговора обратился ко мне с «доверительным» вопросом:
– Как это русский человек может сказать, что он еврей? Вот недавно, — продолжал офицер, — допрашивая сына известного детского писателя Юрия Яковлева (Андрей Я. был моим другом и духовным наставником — Л. К.), спрашиваю: «Вы известный журналист газеты “Труд”, русский, что вы делаете среди этих евреев?» А он смотрит на меня своими чистыми голубыми глазами и отвечает: «Я — еврей!»
Что услышал Итро?
Наша недельная глава повествует об Итро, который стал евреем и пришел к горе Синай. «И услышал Итро, жрец мидьянский, обо всем, что совершил Всевышний для Моисея и еврейского народа… и пришел в пустыню, где Моисей остановился у горы Синай».
«Что же именно услышал Итро, что привело его к еврейству?» — спрашивает великий комментатор Торы Раши и приводит мнение Талмуда: «Развержение моря и война с Амалеком». Я же всегда удивлялся этому ответу. Если развержение моря кажется понятной причиной его решения, то война Амалека должна была бы не только не стать причиной для его перехода в еврейство, но, скорее, быть причиной обратного. В момент развержения моря евреи праздновали свое спасение и победу, а их враги-египтяне утонули в море. Амалекитяне же вероломно напали на тыл еврейского лагеря, уничтожая слабых. Они не ставили своей задачей взять евреев в плен, сделать рабами, не стремились завладеть их землей или имуществом. Война Амалека с Израилем — это вечный символ антисемитизма. Казалось бы, столкновение с таким феноменом ненависти могло заставить Итро серьезно задуматься о целесообразности желания стать евреем. И уж, конечно, не стать причиной для перехода в еврейство…
Однажды я задал этот вопрос в синагоге русскоязычным евреям. Одна женщина сказала, что это место Торы объяснило ей непонятное: «Недавно в наш дом на Оушен-авеню переехал пожилой человек из Киева, украинец. На Хануку он зашел ко мне и попросил ханукальные свечи.
– Зачем тебе? — спросила я. И он рассказал, как тринадцатилетним мальчишкой сидел на дереве и видел, как расстреливали евреев в Бабьем Яру. Евреи вели себя с большим достоинством в тот страшный момент, и это произвело на него, тогда ребенка, неизгладимое впечатление.
– С тех пор я мечтаю стать евреем. Если силы зла и тьмы стремятся уничтожить евреев, то сколько добра и света несет в себе этот народ!
Разделить судьбу
Может быть, на этом месте Торы и основан еврейский закон, обязывающий рассказать любому человеку, желающему стать евреем, об амалеках, погромах и преследованиях? Тот, кто хочет перейти в еврейство формально, из-за меркантильных соображений, может передумать. Но того, кто бескорыстно стремится к свету, этот же самый рассказ не только не оттолкнет, но станет причиной его еще большего стремления стать частью нашего народа, разделив его судьбу. Ведь он поймет, что Амалек боролся не столько с евреями, сколько с тем, что они собой представляют. Именно это услышал и понял Итро, приняв решение прийти к горе Синай и стать евреем, а для нас — примером настоящего прозелита гера-праведника.
Такие праведники были всегда. Еврейская традиция повествует о том, что и великий строитель Иерусалима царь Давид, и основоположник устной Торы — Талмуда рабби Акива, были потомками геров-прозелитов, то есть неевреев, прошедших гиюр. Один из самых авторитетных мудрецов Торы, Ункелос — племянник римского императора, перешедший в еврейство и создавший свой знаменитый труд — классический перевод Торы на арамейский язык. Кто не слышал о великом мученике, польском графе Валентине Потоцком? Будучи студентом в Париже, граф Потоцкий случайно встретил еврея, погруженного в свои книги. Польский дворянин-католик обратился к нему с религиозными вопросами. Еврей спокойно ответил. Со временем граф начал регулярно беседовать с евреем о вопросах веры. В конце концов граф Потоцкий объявил о своем желании перейти в еврейство.
Граф Потоцкий
В католической Франции середины XVIII века, так же как и в католической Польше, еще продолжала действовать инквизиция, карающая смертью христиан, перешедших в еврейство. Тогда Валентин Потоцкий отправился в Амстердам — единственное место в Европе, где не наказывались смертью и геры-еретики, и помогавшие им евреи. Там польский граф стал Авраамом, сыном нашего праотца Авраама, а затем тайно переехал в центр еврейской мысли того времени — Вильно, называемый современниками Литовским Иерусалимом. Инквизиторам удалось его разыскать и потребовать отречься от еврейства. Бывшему графу грозила казнь. Тогда, по просьбе его семьи, инквизиторы начали подвергать его страшным пыткам. Но им так и не удалось добиться от него отречения. После длительных пыток Авраама, сына Авраама, инквизиторы предали публичному сожжению на площади в центре города. А в момент казни он запел еврейскую мелодию на слова царя Давида: «Как хороша наша судьба и прекрасно наше наследие!» И сегодня во многих иешивах поют эту самую песню за субботним столом, вспоминая о мученике Потоцком.
Евреям удалось все же собрать прах погибшего праведника и предать погребению на еврейском кладбище в Вильнюсе. А когда умер один из самых величайших мудрецов всех времен, Виленский Гаон (гаон — на иврите — гений), то его похоронили рядом с могилой графа Потоцкого.
Во время оккупации Вильнюса фашисты уничтожили еврейское кладбище. Чудом сохранились лишь две могилы: великого прозелита и великого мудреца.
Таких праведников в России было немало и среди преподавателей Торы и иврита, присоединившихся к евреям и подвергавшихся особым преследованиям властей. Таких людей немало и сегодня среди нас, иммигрантов. Эти праведники, приехавшие из России и искренне принявшие еврейство, скрупулезно соблюдающие законы Торы и еврейские традиции, всегда были и будут для меня источником вдохновения, обязывая меня помнить, что хоть евреями и рождаются, но еще в большей степени евреями становятся!
Оцените пост
(голосовало: 8, средняя оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...
