Когда Европа решает наступить на грабли, стоит ли Израилю подставлять свой лоб?

В марте 2000 года лидеры Европейского союза, собравшись в столице Португалии, провозгласили амбициозный план развития ЕС. Программа, названная «Лиссабонской стратегией», была рассчитана на следующее десятилетие и предусматривала создание «самой динамичной в мире экономики, базирующейся на знаниях, способной к постоянному росту и обеспечивающей наибольшее количество лучших рабочих мест, а также тесное социальное сплочение».

Удивительным образом, вопреки блестящему плану, к 2010 году выяснилось, что Европа находится в тяжелейшем долговом кризисе. Возникший на периферии Евросоюза, в Ирландии и Греции, он быстро охватил практически всю зону евро. Португалия, где в свое время с помпой объявляли программу, была даже вынуждена обратиться за предоставлением экстренной финансовой помощи в размере 78 млрд евро, поскольку ее экономика оказалась расшатанной долгим периодом избыточных государственных расходов и чрезмерной бюрократизацией государственного аппарата.

Для спасения европейской экономики в марте 2010 года была торжественно анонсирована следующая стратегическая программа — «Европа 2020», призванная обеспечить «исключительный, неуклонный и всеобъемлющий экономический рост» в течение десяти ближайших лет. Европейцы здраво рассудили, что для экономического роста необходим научный прогресс. Поэтому финансовым инструментом флагманской инициативы стала восьмая рамочная программа ЕС по исследованиям и инновациям, названная «Горизонт 2020».

Подобные рамочные программы, рассчитанные на пятилетку, существовали в Европе с середины 80-х, но лишь начиная с седьмой программы, середина которой пришлась на торжественное провозглашение «Европы 2020», объемы инвестиций в нее были резко увеличены — с 18 млрд евро в шестой, до более чем 50 в седьмой. Кроме того, программа стала семилетней.

Страны ЕС, осознав неуклонное отставание по многим важным направлениям научно-технического прогресса, решили объединить свои усилия. Единственной страной, не входящей в ЕС и приглашенной для участия в программе, оказался Израиль.

Привлечение ближневосточного государства отнюдь не стало жестом доброй воли. Прагматичные европейцы нуждались в инновациях и обратились к стране, которая в последние десятилетия стала символом успешных деловых начинаний.

В 2009 году политолог Дэн Сенор и журналист Сол Сингер из США назвали израильтян «нацией стартапов», а Израиль — «страной, порождающей инновации», выпустив под эгидой Совета по международным отношениям, влиятельного американского «мозгового треста», книгу с одноименным названием.

В подтверждение своего тезиса авторы сообщили, что в Израиле высочайшая в мире концентрация новых компаний, что в 2008 году инвестиции венчурного капитала на душу населения в Израиле были в 2,5 раза выше, чем в США, и в 30 раз выше, чем в Европе, что на площадках НАСДАК котируется больше израильских компаний, чем всех европейских предприятий вместе взятых, и что израильская экономика лидирует по процентной доле затрат на исследования и разработки.

Сенор и Сингер привели впечатляющие примеры технологических прорывов Израиля. Они упомянули миллиардные инвестиции компаний «Интел» и «Сиско», Уоррена Баффетта, вложившего более 4 млрд долларов в израильского производителя металлорежущих инструментов «Искар», исследовательские группы «Гугл» и всем известный сервис «Ай-си-кью», приобретенный «Американ Он Лайн» еще в 1998 году за 400 с лишним млн долларов.

Кроме этого, они рассказали о целом ряде успешных инновационных компаний, от «Нетафим», предлагающей оборудование для капельной ирригации, до крупнейшего производителя диагностических камер-таблеток «Гивен Имэджин»; одного из лидеров в сфере компьютерной безопасности компании «Чек Поинт» и стартапа «Фроуд Сайенсис», приобретенного компанией электронных платежей «Пайпал» за 165 млн долларов.

За последние годы успехи израильских начинаний в области высоких технологий стали еще более впечатляющими. В конце августа экономический ежедневник «Демаркер» сообщил, что в 2012 году за границу было продано израильских стартапов на сумму 4,17 млрд долларов, а в 2013-м этот показатель вырос более чем на 700 млн и достиг 4,9 млрд.

Данные указывают на неуклонный рост доходов еврейского государства от продаж высоких технологий. С 2003 по 2011 год было продано девять израильских компаний, начиная с 400 млн долларов и выше. Но уже в одном 2012 году было зарегистрировано три таких сделки, а с начала 2013 года — еще шесть. Выросло и количество более «дешевых» сделок — от 100 до 400 млн. Если в 2012 году их было тринадцать, то с начала 2013 года — десять, причем на общую сумму большую, чем за весь прошлый год.

Средняя сумма крупной сделки увеличилась с приблизительно 321 млн долларов в 2012 году до 443 млн в 2013 году. При этом для всех трех самых крупных сделок 2013 года характерно относительно небольшое начальное вложение по сравнению с итоговой стоимостью продажи. Инвестиции в компанию «Вэйз» составили 67 млн долларов, в «Интуселл» — 6 млн, а в «Трастир» — 10 млн. Проданы же они были за 1 млрд долларов, 475 млн и 900 млн долларов соответственно.

Участие Израиля в рамочных программах ЕС по исследованиям и инновациям было столь же заметным и успешным. Согласно цифрам, приводимым в популярном британском журнале «Кэмистри ворд» на более чем полторы тысячи израильских участников седьмой рамочной программы пришлось 634 млн евро из 50-миллиардного бюджета всей программы. Израильтянам также достались 32 из 287 грантов, распределенных Европейским исследовательским советом, что сделало Израиль третьим получателем грантов после Германии и Британии.

Однако усилиями брюссельских бюрократов из внешнеполитического ведомства ЕС дальнейшее участие Израиля в европейском проекте оказалось под вопросом. В конце июля глава МИД Европейского союза Кэтрин Эштон объявила о новых директивах, запрещающих любое финансирование и сотрудничество с израильскими организациями, расположенными за пределами линии перемирия 1949 года.

Линия перемирия сформировалась в конце войны 1948–1949 гг., после того как провозгласившее свою независимость еврейское государство сумело сдержать одновременную интервенцию армий шести арабских стран. Она просуществовала в качестве государственной границы 18 лет, до Шестидневной войны, когда Израиль, вновь одержав победу над соседями, освободил восточные районы столицы, а также присоединил Синай, Голанские высоты, Иудею и Самарию. В 1980-м Израиль распространил полный суверенитет на весь Иерусалим, а в 1981-м — и на территорию Голанских высот.

Новые инструкции МИД ЕС не позволяют ни одному израильтянину, проживающему за линией перемирия 1949 года, принять участие в программе «Горизонт 2020». Таким образом, бойкот охватывает примерно 700 тыс. человек — 10% жителей страны.

Совместный израильско-американский фонд развития научных исследований БСФ («Бинэйшенал сайенс фаундейшен»), другой важный источник иностранных грантов в Израиле, тоже не спонсирует научные проекты на территориях, присоединенных к Израилю в ходе Шестидневной войны. Однако если заявка на грант подана организацией, не подпадающей под запрет, то БСФ не блокирует проект, даже если в нем участвуют жители спорных областей.

В то же время, согласно озвученным в июле правилам Европейского союза, на его гранты не смогут претендовать проекты, в которых примут участие жители таких крупных столичных кварталов, как Рамот, Гило, Неве-Яаков, Тальпийот Мизрах (Армон Анацив), Хомот Шмуэль, Писгат Зеэв, Ар Хома или города Кацрин на Голанских высотах, не говоря уже о поселенцах Иудеи и Самарии.

Более того, для участия в программе «Горизонт 2020» израильская сторона должна подписать пункт, утверждающий, что все области за пределами линии перемирия 1949 года не являются частью государства. По сути дела, европейские чиновники требуют, чтобы Израиль признал приоритет решений ЕС над своими собственными законами.

По словам декана факультета политологии и связи Иерусалимского технологического колледжа д-ра Эммануэля Навона, для подачи заявки на гранты ЕС Израиль будет вынужден публично заявить о «незаконности» своего контроля над Стеной Плача и горой Сион. Навон считает подобное требование «не только необоснованным с точки зрения международного права, но и глубоко оскорбительным».

В статье, опубликованной в своем блоге, д-р Навон указал на лицемерие европейских бюрократов, предъявляющих Израилю унизительные условия, которых не требуют от других стран. Например, подписав таможенный союз с Турцией в 1995-м, ЕС не объявил турецкие товары, произведенные или разработанные в оккупированной северной части Кипра, исключенными из договора. И соглашения о рыболовстве с Марокко, заключенные в 2005-м распространяются также на Западную Сахару, хотя ЕС не признает марокканского суверенитета над регионом. И в переговорах о свободной торговле с Индией не обсуждается вопрос о спорном статусе Кашмира.

Причины двойных стандартов в отношении Израиля, вероятно, кроются в зависимости от арабских энергоресурсов, в растущем электоральном влиянии мусульманского меньшинства и неизлечимом европейском антисемитизме. Так или иначе, требования ЕС заставляют правительство еврейского государства задуматься над дальнейшей целесообразностью инвестиций в европейскую науку.

Израильские СМИ, аффилированные с немногочисленной, но крайне активной группой сторонников уступок арабам, заинтересованной в ослаблении суверенитета страны над спорными областями, постарались использовать заявления ЕС в своих интересах. Появились сообщения, что отказ от участия в программе нанесет непоправимый ущерб израильской науке. Более того, были озвучены цифры, согласно которым Израиль, не подписав соглашение, потеряет 900 млн евро.

Однако реальная ситуация совершенно иная. По плану Израиль должен инвестировать в программу 600 млн евро. По некоторым оценкам, эта инвестиция принесет доход. За каждый вложенный евро Израиль может получить 1,5 евро. В то же время, как отметил д-р Навон, участвуя в предыдущих программах, Израиль получил гораздо более скромный доход. Так, в пятой рамочной программе Израиль заработал лишь 9 дополнительных центов на каждый вложенный евро, а в седьмой — 30 центов. Нет никаких гарантий, что на этот раз Израиль получит по пол-евро в качестве дохода. Таким образом, речь идет вовсе не о потере почти миллиарда евро, а лишь о возможности лишиться выгодной инвестиции, доход от которой отнюдь не гарантирован.

Израиль может вложить свои 600 млн прямо в собственную науку. Научное партнерство с европейскими коллегами, безусловно, является важным фактором, но не очевидно, что оно оправдывает столь унизительные политические уступки, которые требуют европейцы.

Аналогично считает и один из израильских лауреатов Нобелевской премии по экономике профессор Исраэль Ауман, полагая, что Израиль не должен подписывать соглашение с Европейским союзом по программе «Горизонт 2020», если ЕС не согласится смягчить бойкот.

Следует отметить, что директивы брюссельских бюрократов не касаются прямых договоров о научном сотрудничестве между Израилем и странами — членами ЕС. Например, в конце мая министр науки, технологии и космоса Яаков Пери подписал меморандум о взаимопонимании в целях расширения научного сотрудничества с министром иностранных дел Великобритании Уильямом Хейгом. По плану, рассчитанному на пять лет, совместные исследования охватят множество различных областей науки, от поиска новых материалов и развития нанотехнологий, до изучения неврологии, космоса и регенеративной медицины.

Кроме того, помимо европейских научных центров, в современном мире существуют и другие. Так, в начале мая во время посещения Китая глава правительства Нетаниягу обсуждал расширение научно-технического сотрудничества с лидерами этого дальневосточного гиганта.

Безусловно, остаются прочными и научные связи Израиля и США.

Таким образом, амбиции европейского внешнеполитического ведомства оказались проблематичными в первую очередь для самой Европы. Израилю, располагающему одной из мощнейших научно-технических баз, есть кому предложить свои знания. А вот европейцы рискуют остаться с политически безупречными, но вероятно не слишком продуктивными партнерами из Палестинской автономии.

В середине августа в Иерусалиме прошли первые встречи между представителями Израиля и ЕС по вопросу об участии в программе «Горизонт 2020». Европейцам было сообщено, что «в Израиле надеются на нахождение возможности для положительного взаимопонимания, позволяющего Израилю принять участие в программе». Другими словами, к сентябрю, когда переговоры продолжатся в Брюсселе, европейцам придется перехитрить самих себя и найти лазейку, чтобы с наименьшими потерями для собственного имиджа вылезти из политической лужи, в которую они себя сами и усадили.

Автор — Саша Непомнящий (sashanep)