Продолжение. Начало в №1085
Компьютерный бизнес
– Не знаю ни одного случая, когда бы человек пришел в наше ремесло запланировано, а не случайно. По окончании Бауманского института, в самом начало 90-х годов, я достаточно хорошо разбирался в компьютерах, но и тогда понимал, что не смогу зарабатывать на жизнь как инженер по лазерной технике. И начал с продажи крупных компьютерных систем. Через американские фирмы.
Через короткое время понял, что надо не просто продавать, но продавать много. Я организовал тогда еще (примерно в 93-м году) один из первых в России отделов маркетинга в компьютерном бизнесе.
Примерно через два-три года наша фирма удачно поднялась, и ее приобрели американцы. Каждому из нас дали возможность либо остаться на своем посту, либо уйти в другой бизнес. Меня тогда интересовала журналистика, и я стал директором по доходам большого издательского дома, который издавал компьютерные газеты и журналы. В них не было ни слова о политике. Для России это было тогда прорывом.
Через некоторое время занял должность директора по доходам Национальной службы новостей (тут уже правила бал политическая журналистика).
Вскоре был приглашен в избирательный штаб Юрия Михайловича Лужкова, который боролся с Владимиром Владимировичем Путиным в 1999-м году. Когда выборы были закончены, ко мне обратились из штаба Путина (разумеется, все друг друга прекрасно знали) и сказали, что им очень понравилось, как я работал против них. Так я попал в избирательный штаб Путина 2000 года. В течение более чем десяти лет я его не покидал. Просто избирательный штаб время от времени назывался по-разному.
Конфликт
– Не надо к слову «конфликт» относиться плохо. Конфликт — не скандал. Конфликт — не война. Само по себе понятие «конфликт» — понятие открытых возможностей. Конфликт — ситуация, при которой некоторое устоявшееся состояние системы прекратило свое существование. Вы либо обращаете изменение ситуации в свою пользу, либо переменами воспользуются оппоненты.
Конфликт — ситуация, в которой избирателю предлагают некую свою модель развития будущего. Израиль, при всех особенностях его демократии, относится к демократическим странам. Нет конфликта — нет возможности представить новую модель. Поэтому, конечно же, политтехнолог — человек, который управляет конфликтом в пользу своего клиента. В этом смысле он в какой-то степени похож на адвоката.
Макиавелли
– Есть такое примитивное и неправильное понимание каббалы как перепечатки плохо переведенной на русский язык книги «Зоар» в мягкой обложке, которую можно купить в метро. В этом смысле Макиавелли не повезло примерно в той же степени. Потому что его труды, и прежде всего, конечно, «Государь» — серьезный труд, а не тот примитив, который сегодня доминирует.
Он ни в коем случае не человек, который подсказывал, как обманывать народ (к несчастью, очень многие комментаторы именно так трактуют его книги). Иначе он не был бы великим мыслителем: обманывать народ просто и не дорого. Макиавелли, на мой взгляд, сформировал современные и пока еще никем не измененные инструменты по выстраиванию диалога между массой и правителем. Не суть важно, заканчивается ли диалог выборами, либо это наследуемая система. Важно, что Макиавелли первый, кто озаботился тем, чтобы правитель и его народ находились в постоянном диалоге. В этом смысле Макиавелли, бесспорно, основатель политтехнологии.
Моше-рабейну
– Моше, бесспорно, один из крупнейших (если не самый крупный) за всю историю человечества политтехнологов. Говорю это, не умаляя других высочайших качеств его личности, но хотел бы обратить внимание на эту грань, редко обсуждаемую.
Моше сумел использовать те ресурсы, которыми на тот момент располагал, чтобы изменить мироустройство, а именно: вывести еврейский народ из рабства. И выполнил эту задачу блестяще. Он политический гений.
При этом он умел услышать своего тестя Итро и создал еврейскую государственность, даже еще без еврейской территории, но уже как институцию, как систему власти, как схему управления, как суды. Я специально сейчас не беру во внимание колоссальные достоинства Моше как пророка, который донес еврейскому народу Тору. Но, помимо всего прочего, он был еще и величайшим государственным деятелем. Моше молился о том, чтобы каждый еврей был таким же пророком, как он, то есть был так же близок к пониманию Истины.
Обратите внимание: когда речь идет о его современниках, мы, как правило, знаем их под обобщенными именами. Например, мы знаем «фараона». Политиков типа Моше, имена которых сохранились, можно сосчитать на пальцах одной руки. Потому что если человек наделен духовной страстью, как Моше, и имеет возможность напрямую вступать в диалог с Тем, Кто над нами, если у него есть намерение использовать духовность на благо своего народа, то он самый лучший политтехнолог.
Наука и практика
– Я окончил Бауманский институт и по образованию — инженер по лазерной технике. Разница между выпускником физфака Московского университета и выпускником Бауманского института в том, что выпускник Московского университета — специалист по теории в квантовой оптике, а выпускник Бауманского — специалист по изготовлению специфической железки. Инженерная дисциплина, одним словом.
В этом смысле политтехнология — «инженерная» дисциплина, а политология — действительно, наука. Политтехнология грубее, до известной степени примитивнее. Игнорируя очень тонкие нюансы, она при этом ориентирована на получение конкретного результата на ближайших выборах. Где бы они ни проходили — в Москве, Хайфе или Вашингтоне.
Все очень просто. Как правило, приходя в магазин, покупатель реагирует не на товар, а на его упаковку. Покупая рубашку или ботинки, мы покупаем торговую марку. Крайне редко оценивается, насколько крепко пришита подошва на ботинках и т.д. Мы покупаем авторитет, который эта марка завоевала долгими годами безупречной службы в виде других рубашек и ботинок (они не садились при стирке и не рвались).
Политтехнолог, в хорошем смысле слова (не говорю о негативной стороне, которая есть в любой профессии), дает возможность политику и его избирателю достучаться друг до друга, позволяет избирателю выбрать того политика, который соответствует его интересам. А политику — доходчиво донести свои идеи до избирателя. Это политтехнология как таковая.
Есть политтехнология, устроенная как жульничество, обман избирателя и обман политика. Причем можно обманывать и одного, и второго. Например, можно спокойно говорить политику, у которого нет никакого шанса быть выбранным в президенты: «Ты точно будешь президентом! Заплати мне столько-то миллионов — я тебя сделаю президентом». А потом сказать: «Ну, не получилось. Извини. Не смог ты этого достичь…» Видел и такое.
В этом смысле израильская политика, как ни странно, очень похожа на российскую. Во-первых, в силу того, что обе они строятся на лидерстве. Японская или германская, например, выстроены совсем по иному типу: по принадлежности политика к устоявшейся политической партии. Так же выстроена и французская политика левого центра. В данной схеме личность политика играет ведущую роль, но она, эта роль, не является определяющей. В Израиле, говоря о партии ШАС, вы не можете не упомянуть рава Овадью Йосефа. В России Жириновский — символ партии ЛДПР.
Образование
– На политтехнолога теперь уже начали учить, хотя я до сих пор образованного кем-то в институте политтехнолога не встречал. Политологией занимаются историки, экономисты, журналисты и т.п.
Одна из серьезных проблем небольшого числа пригодных к ремеслу специалистов в том, что сама среда, спектр вопросов, которыми приходится заниматься, меняется быстрее, чем может поменяться, например, курс в университете. Как профессор Высшей школы экономики, преподаю уже практически выпускникам, магистрам последнего года обучения, понимаю, что меня и еще нескольких моих коллег пригласили именно потому, что невозможно написать учебник по этой дисциплине: он устареет до того, как будет напечатан.
Политический класс
– Идеальная картина, когда в политику как в процесс вовлечен каждый член общества, который имеет право голоса. Это его неотъемлемое право, которым он распоряжается и которое так же ценно, как его финансовое, гражданское, семейное право. Но мы понимаем, что такое невозможно. Поэтому существует «политический класс» — небольшая группа, которая понимает в политике намного больше, чем обыватель.
И тут возникает проблема качества политического класса: насколько он жульничает, насколько он патриотичен по отношению к своему народу, насколько готов нести сервисную функцию (политики, в принципе, оказывают сервисные услуги всему народу).
Например, одно из признанных всеми достоинств Америки — высочайшее качество политического класса. Американские политики никогда, ни при каких обстоятельствах не поступятся интересами Америки, даже если они наносят ущерб их собственным интересам.
Когда в штате, в котором губернатор — родной брат действующего президента, голосуют о том, что действующий президент идет на второй срок, и Демократическая партия принимает решение не поднимать скандал, это признак того, что национальная стабильность для них важнее всего остального.
А последний скандал с ЦРУ? Он был буквально сразу же позитивно разрешен: Петреус мгновенно ушел в отставку, признал свою «чудовищную ошибку» и т.д. Совершил ли он эту ошибку? Не знаю. Полагаю, что еще тысяч двадцать человек в Вашингтоне такую ошибку совершили и совершают ежедневно. Но Петреус повел себя как человек системы. Он понял, что если именно его ошибка наносит ущерб Америке, все — брейк, на этом все кончается. Американские политики такого калибра не допускают действий, которые наносят ущерб Америке. И я считаю это высочайшим качеством американской политической системы.
Ремесло и профессия
– Как вы помните, в Средние века существовала разница между ремеслом и профессией. Профессия — это то, чему можно научить по письменным источникам. А ремесло основано на личном мастерстве работника, оно передается непосредственно от мастера к ученику. Так вот, как ни странно, в XXI веке наиболее современные профессии — например, системного администратора, программиста глобальных сетей, сетевого маркетолога или политтехнолога — вернулись в состояние ремесла. Их нельзя передать через письменный источник. Не успевает знание быть изложенным на бумаге.
Политтехнолог — ремесленник. Политтехнология — авторское ремесло. Возникает ситуация «авторской школы». Это не означает, что школа принадлежит одному человеку. Я, например, проработал почти 15 лет с Глебом Павловским. Не могу сказать, что у нас одинаковый стиль работы. Но подходы к работе и у меня, и у него очень близки.
Знаю людей, которые работали с Сергеем Зверевым, с Игорем Минтусовым или с другими. Они были столь же успешными, как и мы. Но у них были другие подходы, другие принципы, которые меняли конструкцию данного ремесла.
Солидарность
– Как у адвокатов не запрещено юридически, но запрещено практикой защищать собственных родственников в юридических процессах, так и факт того, что вы идейный сторонник вашего клиента, скорее будет вредить ему, чем помогать. Прежде всего потому, что как сторонник его идеологии вы не в состоянии видеть ее слабые стороны и, соответственно, качественно защитить своего клиента.
Выстраивая публичный диалог клиента и его оппонента, необходимо учитывать, по каким элементам его будут пытаться уязвить. Например, не так давно я готовил одного восточноевропейского политика к развернутым телевизионным дебатам. Если бы я был его сторонником, мне было бы сложно жестко объяснить ему, как и в какое место его будут бить. Просто потому, что он был бы моим лидером, моим политиком, мне было бы неудобно указывать на его уязвимые места. Тем более речь шла о женщине, и били ее как раз в личностном контексте.
Но такое не запрещено. Случайно могут совпасть мои политические взгляды и политические взгляды того, кого я представляю. Помните фильм «Телохранитель»? Там герой Кевина Кестнера, почувствовав свою заинтересованность в отношении к охраняемой женщине, сказал, что не может больше с ней работать. Правильная позиция. В том числе и для политтехнолога.
Но если ты отторгаешь идеологию того, на кого работаешь, если она для тебя неприемлема, то ты и работать хорошо не сможешь. Это нужно учитывать при согласии на контракт.
Системы: различия и сходства
– Политическая система Израиля — двухкоординатная, не линейная. И это ее огромное, принципиальное отличие от других систем. Можно быть, например, крайне религиозной правой партией и крайне религиозной левой партией. Или абсолютно светской правой партией и абсолютно светской левой. Такой системой координат, которая предполагает не только разницу между левыми и правыми, но и разницу по религиозной шкале, в западных демократиях на сегодняшний день не обладает никто. Столь уникальное явление характерно только для Израиля. Например, есть так называемая Лига польских семей в Польше, которая, скорее, религиозная, чем светская партия. Но это редчайшее исключение. Первое отличие израильской демократии от демократии Западной Европы и Соединенных Штатов — наличие религиозной шкалы, которая пронизывает всю вертикаль левых и правых партий.
Второе отличие — крайне низкий избирательный барьер, который принят в Израиле. Израильская избирательная система лишена страховки высокого избирательного барьера, как в Америке, в Британии, во Франции, в России. Отсюда большое число маргинальных фигур, которые на самом деле способны собрать всего 100–200 тысяч сторонников, что даже для небольшого по числу населения Государства Израиль не так много.
Третья особенность — наличие секторальных партий. Партий, которые сильны консолидированным дисциплинарным голосованием. Иногда это позитивно. Как, например, у религиозных партий. Иногда — крайне негативно, как с «русскими партиями», из-за чего они всегда в хвосте, потому что их избиратели не ходят на выборы. Они их просто игнорируют, потому что секторальная партия никогда не сможет добиться успеха.
Секторальных партий практически нигде в Европе не существует. Даже не могу привести пример секторальной партии во Франции, Британии или в России — позапрошлый век.
Беседовал Илья ЙОСЕФ
Окончание следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
