Продолжение. Начало в № 709
Мишка – рыжий (Чубчик)
Прочитав книгу, Симка обнаружил, что Ибрагим был цирюльником, а своё дело представлял особым образом. Вскоре, рядом с калиткой, ведущей во двор Симкиного дома, появился рекламный щит (толстенная палка с прибитым к ней фанерным листом), на котором далёким от идеала почерком Симки был исполнен плакат от Шишкова:
Стой! Црулна!
Стрыжом, брэем пэрвы зорт!
О, чудо! Народ потянулся к Мишке, и этот процесс начал стремительно ускоряться. Население посёлка быстро росло (сказывалось наличие узловой станции), и вновь прибывшие становились клиентами Мишки-рыжего.
Идею энергичной рекламы Миша развил ещё дальше. Будучи человеком влюблённым в спорт, он впервые в посёлке во дворе справа от входа в мастерскую соорудил что-то вроде того, что сейчас называют спортивным комплексом. Две старые, утыканные ржавыми гвоздями, добытые из развалин и вкопанные в землю сваи с обрезком железной трубы в виде перекладины образовали турник. Из двух вагонных пружинных рессор, нанизанных по краям и скреплённых проволокой с таким же обрезком трубы была изготовлена штанга, резиновые стропы от парашюта служили прототипом будущих эспандеров. На широкой скамейке перед окнами дома лежали комплекты шахмат и шашек…
Естественно, от желающих померяться силами, крутнуть «солнце» на турнике или сыграть «на интерес» (как правило, кружку пива в станционном буфете) отбоя не было, отчего и Мишкино заведение, к тому же находившееся в самом центре посёлка на главной улице, вскоре стало самым популярным местом общения, особенно молодой поросли местечка.
Всё это, понятное дело, не вызывало ни радости, ни энтузиазма у других парикмахеров, законодателей моды и вершителей профессиональных судеб, старожилов этого бизнеса. Молодой выскочка сначала просто раздражал почтенных баммелухе, а потом и вовсе стал им поперёк горла. Особое негодование выражали два брата-парикмахера, Фима и Яша: крепкие мужики лет под 35-40, известные забияки, которым на пару приходилось «метелить» значительно превосходящего по численности противника во время случавшихся междоусобиц.
Терпение у этих мужиков лопнуло, когда их многолетние клиенты потихоньку потянулись в сторону городской водокачки (Симкин дом был рядышком с этим географическим центром посёлка).
Как-то летним вечерком, когда клиентов было поменьше, братья подошли к резиденции конкурента. Первой жертвой рассерженных мужчин стал рекламный щит. Вырванный с корнем шест и фанера с витиеватым текстом улетели в бурьяны на соседском пустыре. Миша был вызван для разборки во внутренний дворик; всё шло к тому, что ему будет задана приличная трёпка за нарушение несуществующей конвенции. Всё так бы и произошло, если бы не реакция и быстрые, ещё достаточно молодые ноги Симкиной мамы. Скумекав, что ничего хорошего для старшенького от прихода этих двух «газлунем» (разбойников) ждать не приходится, она стремительно метнулась через дорогу к тому самому племяннику Ёйлыку, встречу с которым я пообещал чуть выше.
Оставим в стороне разборку парикмахеров, чтобы хоть коротко описать Иола. Представьте себе светловолосого, чубатого, с голубыми глазами, почти двухметрового роста красавца, воина-гвардейца, прошедшего всю войну в отступлении, а потом вперёд до самого Берлина и за всё это время только однажды и легко раненного… Ёйлык был абсолютно миролюбивым человеком, точнее говоря, трудно было представить того, кому бы в голову пришло вступить с ним в конфликт. Он никогда не принимал участия в драках или разборках, ибо его появление в них было бы равносильно применению атомной бомбы в перестрелке двух взводов пехоты. Работал Иол тогда шофёром на ЗИСе, и могучая, по тем временам, машина казалась миниатюрной рядом с гигантом – водителем.
Именно этого третейского судью доставила мать к месту события, когда словесное «andante» было завершено, и темпераментный Фима уже держал оппонента «за барки», готовясь влепить ему первую «пачку». Фортуна оказалась на стороне молодого конкурента.
Аккуратно подстриженный Мишкой под польку, Ёйлык взял под руки братьев-разбойников и отошёл с ними на расстояние, откуда содержание беседы было не услышать. Он что-то долго и терпеливо объяснял братве, для убедительности плавно жестикулируя: поднимал и опускал руки, сжимал и разжимал кулаки. Когда он поднимал вверх сжатые кулаки, казалось, что собеседников уже не трое, а пятеро. Драчуны, как зачарованные, наблюдали за манипуляциями рук и пальцев Ейлыка, непроизвольно вздрагивая в моменты их сжатия в кулак…
Инцидент закончился мирно, заодно и кончилась профессиональная вражда: на многолюдной станции всем хватало работы на соискание хлеба насущного. Симка разыскал в колючих бурьянах целёхонький щит и шест, водрузил его на прежнее место, где тот и простоял до времени, когда Мишку призвали в армию.
Теперь, когда мы знаем всю предысторию, заглянем во двор Симкиного дома и попробуем внимательней рассмотреть людей в очереди на модельную стрижку или на бритьё с горячим компрессом, массажем и с бьющим в нос своим ядрёным благовонием «Тройным» одеколоном.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
