Тишина, казалось, растворяла царский дворец. Лишь тихие шаги стражников, доносившиеся откуда-то издали, говорили о присутствии живых существ. Повелитель любил тишину. Как и его предшественники, он боялся заговоров и переворотов, а полное безмолвие гарантировало стабильность и порядок.
Разумеется, царь понимал, насколько поверхностно и ненадежно его суждение на сей счет, но ничего не мог поделать со своими привычками. Власть приносит не только силу и удовольствие, но страх и тревогу. Даже если ты пользуешься популярностью и считаешься умелым правителем…
За дверями зала тихо покашляли. Тихо, но для того, чтобы он услышал. Среди его многочисленных советников позволить себе подобное мог только один человек.
– Тебе есть что сказать мне, Омри? – негромко спросил царь.
Но в тишине зала его слова отдавались с тройной силой.
– Да, повелитель, – в узкую полоску, на миг затенив своим телом отблеск света, идущий с улицы, проник высокий бородатый мужчина в богатой одежде.
Первый помощник царя любил роскошь.
– И чем ты меня обрадуешь или огорчишь? – поинтересовался Яровам. – Скорее, огорчишь. Радость, думаю, подождала бы до следующего утра…
– Ты мудр, великий, – вздохнул советник. – Мудр, как всегда… Недаром, народ сравнивает тебя с самим Соломоном! Ты не уступаешь ему ни в справедливости, ни в знатности, ни в величии…
Царь недовольно скривил губы. Чем больше лести, тем хуже новость – он знал своего слугу: тот не расточал любезности попусту.
– Что случилось? – напрямую спросил Яровам. – Дамаск снова начал войну, или враги идут к нам с юга? А может быть, финикийцы нарушили договор и снаряжают против Самарии свои дружины?!
– Нет. Но враг, о котором я пришел поведать тебе, – сказал Омри, – будет опаснее внешних врагов, ибо он находится внутри страны и тянется не столько к телу, сколько к душе, возбуждая народ против твоего царствования…
– О ком речь?
Советник, словно его могли услышать, наклонился к повелителю и прошептал:
– Есть тут некий пастух, прибывший в столицу из Ткоа… Его зовут Амос, и он говорит о тебе нехорошие вещи…
– Чем же я не угодил пастуху? – усмехнулся царь. – Мало ли в моей стране безумцев? Обращать на каждого из них внимание? Ты зря паникуешь, Омри.
– К его словами прислушиваются… Кое-кто называет Амоса пророком… А вдруг он и самом деле – пророк?!
Яровам задумался.
– И о чем он толкует, этот сумасшедший?
– О несправедливости, повелитель! О том, что богатые становятся богаче, а бедняки – беднее. И приношения Всевышнему, которые наши досточтимые граждане возносят на алтаре в Бет-Эле, не стоят ничего, если они нажиты за счет обмана и притеснения – Г-сподь просто не примет их!..
– Мне не нравится твой пастух, Омри, – сказал царь. – Я желаю сам увидеть и услышать его.
– Если мы возьмем Амоса – это может привести к волнениям в столице, – осторожно предупредил советник. – Ваша власть незыблема, но бедняков и в самом деле довольно много…
– А кто велел его хватать и тащить?! – возмутился Яровам. – Ты превратно толкуешь мои слова, слуга! Пригласи этого человека – царь хочет говорить с ним!..
===
Внешний облик Амоса разочаровал царя. Тот полагал, что увидит перед собой гиганта с мужественным горящим взором, а перед ним стоял обычный человек – жилистый, худой, с простым, даже невзрачным лицом. И такого они называют пророком?!
– Слышал, своими неосторожными словами ты будоражишь спокойствие моих подданных? – строго спросил Яровам.
– Я говорю только то, что вижу, – ответил гость. – Богатство твоих городов принадлежит единицам, а пыль дорог приходится глотать тысячам… Кто пойдет за тобой в дни испытаний? Те, кого сегодня угнетают и притесняют твои слуги?
– Царь Яровам Второй – великий из государей! – возразил присутствовавший при встрече Омри. – Он заключил договоры с Тиром и Дамаском, и на наших рынках снова появились иноземные торговцы. Строятся новые дома и прокладываются дороги. Наша армия одна из сильнейших в мире, а поля плодоносят из года в год. Царь вернул народу Израиля силу и власть!
– Народу?! – усмехнулся Амос. – Каменщикам, которые не знают, чем накормить своих детей? Или батракам и земледельцам, ютящимся в жалких хижинах? Кто пользуется твоей силой и властью, повелитель – только богачи, позабывшие, что рядом с ними живут нуждающиеся и страдающие братья?! А в это время твои судьи выносят свои решения только в пользу тех, кто может одарить их дорогими подношениями! Хороша справедливость!
– Таковы законы нашего мира, – напомнил советник. – Сама жизнь разделила богатых и бедных, одних и других…
– Не потому ли ты, государь, дозволяешь иудеям поклоняться идолам Дамаска и Тира? Для Всевышнего равны все его дети, лишь бы они были крепки в своей вере и соблюдали данные Им законы… Или ты думаешь иначе, повелитель?!
Яровам промолчал. Кто будет спорить с безумцем? Тем более, если ему нечего ответить.
– Но впереди нас ждут непростые времена, – продолжил пророк. – Ассирия таит новые угрозы. Пройдет время – и с этого небосклона на Самарию упадут кровавые ливни, разрушая все на своем пути… Прислушайся к моим словам, царь! Прислушайся, пока еще не поздно! Только объединив народ, объединив нашей верой в Творца и в силу Его, мы сможем выстоять в грядущих испытаниях…
Государь повернулся к советнику, и тот прочел на его лице однозначный вывод.
– Повелитель услышал тебя, Амос, – сказал Омри. – Он утомлен беседой с тобой. Иди себе с миром, пастух!
Пророк недобро взглянул на Яровама и покинул покои царя.
– А он и на самом деле опасен, – заметил тот. – И будет для нас большей обузой, чем иной бунтовщик… По меньшей мере, этот человек заставляет к себе прислушаться.
– Он – пастух, повелитель, – рассудил Омри. – Простой смертный, мало заботящийся о своем быте. С таким может произойти всякое: а вдруг он отравится плохой пищей или на него нападут разбойники?
– Нет-нет, – замахал руками Яровам. – Пусть живет… А вдруг он и на самом деле пророк? Мне не простят…
«И он тоже во что-то верит, – подумал Омри. – В каком мире я коротаю свои дни, Г-споди?!»
===
Пророк Амос, как показывает нам история, все-таки был прав. Зловещая колесница Ассирии обрушилась всей своей мощью на Израиль. Но было все это уже в иные времена и при другом царе… Даже пророкам не всегда дано точно «просчитать» будущее.