В пятницу в Нью-Йорке состоялась неудачная церемония вынесения приговора 55-летнему москвичу Владимиру Здоровенину, который был арестован по американскому ордеру в Швейцарии в марте прошлого года, в январе экстрадирован в США и уже в феврале признал себя виновным в компьютерном мошенничестве.
Согласно обвинительному заключению по его делу, сидя в Москве, Здоровенин и его старший сын Кирилл зарегистрировали в США в середине 2000-х годов корпорации Sofeco LLC, Pintado LLC, Tallit LLC, Novitex Corp. и Rauna Ltd. и открыли их счета в банках JP Morgan Chase и Asia Europe America’s Bank. Эти компании предлагали товары, рекламировавшиеся на их сайтах. Покупатели платили кредитными картами.
Владимир Здоровенин также контролировал компанию Rim Investment Management, имевшую счет в популярной брокерской конторе Ameritrade, Inc., через которую Rim торговала акциями на фондовой бирже.
Как утверждали прокуроры, с марта 2004 по март 2005 года Здоровенины осуществляли мошенническую операцию, в ходе которой у большого числа американских граждан были обманом похищены сотни тысяч долларов. В частности, с апреля по июль 2004 года на банковские счета их компаний Sofeco, Pintado и Tallit поступали платежи, незаконно произведенные посредством кредитных карт без ведома их владельцев.
По словам прокуратуры, обвиняемые покупали номера этих кредиток у лиц, которые добыли их незаконно. Они также получали эти номера при помощи специальных программ, которые тайно устанавливались в чужих компьютерах и считывали конфиденциальную информацию, когда ее вводили туда потерпевшие. Потом эта информация поступала к Здоровениным, утверждало обвинение.
Обвиняемые переводили похищенные деньги на счет своей компании Novitex, а потом — на счет своей корпорации Lemery Group, Ltd. в рижском банке Lateko.
Прокуроры также утверждали, что с января по февраль 2005 года Здоровенины манипулировали акциями ряда компаний. Они якобы тайно использовали брокерские счета потерпевших для того, чтобы разом скупить большое количество акций какой-то компании, взвинтив таким образом их цену, и потом с прибылью сбывали их через брокерскую контору Ameritrade.
На этот раз Здоровенина-старшего так и не приговорили, поскольку церемонию сорвала бесплатная защитница россиянина Сабрина Шрофф, и в данный момент никто не имеет понятия, когда он наконец узнает свою участь.
Войдя в небольшой зал федерального судьи Пола Гардефи, высокий лысоватый россиянин, облаченный в темно-синюю тюремную майку, приветливо улыбнулся сидевшим в первом ряду юным корреспондентам ИТАР-ТАСС Саше Гавриловой и Андрею Бекреневу и автору этих строк и уселся за стол защиты рядом с переводчицей Нелли Алишаевой.
По первоначальным выкладкам прокуратуры, Здоровенину, по образованию геологу, теоретически грозило до 142 лет тюрьмы, но первоначальные выкладки не нужно принимать буквально. Благодаря тому, что он быстро признал себя виновным и этим сэкономил обвинению судебные расходы, молодой прокурор Джеймс Пастори сейчас просил дать ему от 51 до 63 месяцев лишения свободы.
Шрофф, бывшая первым адвокатом россиян Виктора Бута и Сергея Алейникова, просила судью ограничиться 24 месяцами тюрьмы. Учитывая, что высокий худощавый Здоровенин на данный момент уже отбыл 21 месяц в предварительном заключении, такой приговор означал бы, что его срок закончится почти немедленно, после чего Здоровенин будет переведен в ожидании депортации в иммиграционную тюрьму.
Как указывалось выше, вместе с ним по делу проходил его старший сын, 28-летний Кирилл, находящийся в бегах. Шрофф подчеркнула в своем 30-страничном ходатайстве, присланном судье накануне оглашения приговора, что ее подзащитный вызвался сотрудничать со следствием, но не мог вывести его на сына, поскольку сам не имеет понятия о его местонахождении. Тем не менее защитница просила, чтобы при вынесении приговора Гардефи учел предложение Здоровенина-старшего о сотрудничестве.
Прокуратура, которая перед приговором тоже выложила на судейский стол объемистое ходатайство, парировала, что осужденный так и не объяснил ей, что именно он может сообщить, и поэтому так и не был допрошен.
Шрофф также подчеркивала «преклонный возраст» Здоровенина и приводила исследования, в которых указывается, что пожилым заключенным в местах заключения приходится особенно тяжело: они не могут оказать сопротивление обидчикам, трудно заводят дружбу с более молодыми заключенными и испытывают в тюрьме особые физические неудобства.
Адвокат цитировала прошлые решения судов, которые приговаривали престарелых осужденных к меньшим срокам, чем те заслуживали по закону, поскольку не хотели обрекать их на пожизненное заключение.
Прокуратура возразила, что Здоровенину в худшем случае дадут чуть больше четырех лет, и что он уже отсидел почти половину этого срока, поэтому указанные соображения к нему неприменимы.
Шрофф приложила к своему ходатайству груду писем от родных и друзей осужденного, которые дружно характеризуют его как кристально честного человека и образцового семьянина.
Главный довод защитницы состоял в «переводе стрелок» на Кирилла Здоровенина, который, по ее словам, был организатором и техническим исполнителем инкриминируемых им афер, тогда как отец слабо разбирался в компьютерах и присутствовал на переговорах сына с криминальными партнерами в основном для солидности.
По версии защиты, Здоровенин-старший скрепя сердце ввязался в мошеннические манипуляции сына не из корысти, а из стремления снова сблизиться с Кириллом, который долго не мог простить отцу давний развод с матерью и, казалось, был для него навсегда потерян.
Поэтому безутешный отец жадно ухватился за эту соломинку и стал участвовать в аферах, которые были ему органически чужды.
«Сын пришел к отцу, и отец делал то, что приказывал ему сын! — доказывала защитница. — Если бы сын сказал ему прыгнуть с обрыва, он бы, наверное, прыгнул… Он делал все для сына, и все деньги шли сыну».
Шрофф, которая родилась в Иране, говорит с заметным акцентом, признала, что отец летал по просьбе сына на Кипр, чтобы встретиться с потенциальным партнером «и создать впечатление, что Кирилл имеет большой опыт по части таких дел». Но она подчеркнула, что Здоровенин-старший «пропустил большую часть встречи на Кипре, предоставив Кириллу и его новому партнеру обсуждать детали».
Прочтя это место, прокурор Пастори, по его словам, возмутился и в ответ приложил к своему ходатайству почти 100-страничную распечатку переговоров Здоровенина-старшего на Кипре. 24 июня 2004 года тот встретился в отеле «Аполлониан» с тайным осведомителем, которого прокуратура замаскировала обозначением CS, хотя на распечатке значится, что его зовут Алекс Коган.
По словам прокурора, эта встреча длилась более четырех часов, и Кирилл в ней вообще не участвовал. Беседуя с Коганом, замечает Пастори, Здоровенин-старший «в больших подробностях описал характер киберпреступлений и финансовых афер, которые провернули он и его сын Кирилл».
Из распечатки, которую я прочитал, действительно складывается впечатление, что отец имел далеко не поверхностное представление о махинациях, которые впоследствии приведут его в тюрьму.
Тут Шрофф подняла скандал по поводу того, что прокуратура приложила эту стенограмму. По словам адвоката, стороны договорились, что прокуратура не будет предоставлять защите имеющийся у нее компромат на Здоровенина, раз он и так признал себя виновным. Как вдруг Пастори использовал распечатку разговора на Кипре, пытаясь уличить защиту во лжи. Шрофф потребовала, чтобы ей дали теперь ознакомиться со всей доказательной базой обвинения, заявив, что в ней могут оказаться и факты, обеляющие ее подзащитного.
Прокурор сообщил, что речь идет о 23 лазерных дисках с аудио- и видеозаписями, которые лежат сейчас перед ним на столе, и нескольких коробках с документами, которые стоят у него в кабинете.
Охране нужно будет доставлять Здоровенина из тюрьмы в прокуратуру, которая находится через улицу, и они с защитницей смогут изучить там имеющиеся у обвинения улики. На этом вынесение приговора было отложено на неопределенный срок.
Такого исхода не хотел никто: ни судья, ни прокурор, ни Здоровенин, ни сама Шрофф, которая поведала мне после заседания, что собирается в отпуск и не горит желанием корпеть над прокурорским компроматом. Но она все равно не жалеет, что отстояла принцип и дала прокуратуре по рукам.
Сабрина вообще диссидентка и состоит в левой Национальной гильдии адвокатов.
Выйдя из суда, мы с тассовцами наткнулись в гараже на одетого с иголочки Альберта Даяна, адвоката Виктора Бута. Даян сообщил, что активно работает над апелляцией россиянина и надеется уложиться в срок.
В понедельник в Бруклине должны были приговорить другого клиента Даяна — проктолога Бориса Сачакова, который знаменит тем, что представил к оплате счета за удаление одному и тому же пациенту 57 геморроев.
Фото автора
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
