Ему было о чем рассказать… Памяти Ивана Менджерицкого

Семнадцатого апреля не стало известного писателя и сценариста Ивана Менджерицкого.
Я познакомилась с ним в Клубе русскоязычных писателей Нью-Йорка, в его заседаниях он активно участвовал, когда позволяло здоровье, — читал отрывки из своих новых произведений, рассказывал о своей жизни… А ему было о чем рассказать: жизнь он прожил интересную, многих и много знал и видел, да и рассказчик он был превосходный.
Год назад в это время я взяла у него интервью… И сегодня позвольте предложить его вам в память о большом друге еврейского мира Иване Александровиче Менджерицком.
– Иван Александрович, как сценарист вы сформировались в советский период, ваши фильмы «Анна и Командор», «Особое мнение», «Профессия — следователь», «Мы обвиняем» и другие зрители старшего поколения помнят до сих. Как помнят и ваши телевизионные программы, удивительно располагающую манеру ведения беседы.
В последнее время вы ушли с экрана телевизора, но зато пришли к читателям с новыми книгами: «Осенью в Марин-парке», «Когда поженимся, Ванечка?», «В рай на катафалке»…
Как вы дошли от советских киносценариев до полновесной прозы, и что вам дала в творческом плане продюсерская остановка в Голливуде?
– Киносценарий — это всегда полуфабрикат. Есть любители читать сценарии, но, думаю, их не так уж много. Сценарий далеко не всегда может дать представление о картине. Иногда это совершенно разные произведения. Если один и тот же сценарий предложить для постановки, скажем, пяти режиссерам, получится пять разных фильмов. Справедливо, когда говорят и пишут: «Фильм режиссера Икс». Он главный создатель картины. Сценарист поставляет проект и строительный материал. В результате может оказаться, что проект другой и строительный материал тоже. Фильм бывает лучше сценария, бывает хуже, а иногда автор не может узнать свое произведение.
Я не был уверен, что смогу писать прозу, хотя очень хотелось: надоело создавать полуфабрикаты. Но вот я получил предложения от нескольких изданий переделать три сценария, по которым были сняты фильмы, в повести. Они были изданы. Вот так я начинал писать прозу. Если бы жизнь можно было начать сначала, я, наверное, не писал бы сценарии.
Что же касается, как вы выразились, «творческой остановки в Голливуде», а я был продюсером трех больших фильмов на киностудии «ХХI век», я, должно быть, вас разочарую: ничего. В человеческом плане — многое.
– Вы автор нескольких пьес, имевших успех в Советском Союзе. Если бы вы написали пьесу, то кому из современных российских театральных режиссеров вы бы доверили ее поставить?
– Я написал четыре пьесы. У них были очень разные судьбы. Одна была поставлена во МХАТе и шла с успехом несколько лет, а позднее по ней сняли фильм-спектакль для телевидения. Другая была поставлена также во МХАТе и не дожила до премьеры — была закрыта Министерством культуры. Третья стала одной из победительниц конкурса имени Погодина, объявленного Министерством культуры РСФСР.
Вечером мне вручили премию, а на следующий день утром я получил письмо из министерства, где говорилось, что моя пьеса не будет поставлена никогда — главный герой совершает поступки, не приличествующие советскому человеку, хотя он никого не убил, не ограбил и не изнасиловал.
По условиям конкурса, пьесы-победительницы должны быть поставлены в театрах России. Но кого тогда интересовали условия? И все же пьесу купили, и однажды, к своему удивлению, я получил телеграмму из Эстонии от Комитета по делам телевидения (не уверен, что эта организация так называлась) с просьбой разрешить перевести пьесу на эстонский язык и поставить ее на таллиннском ТВ. Что и было сделано. Четвертая пьеса была написана совсем недавно. Судьба ее не ясна.
– Несколько лет вы вели программы на американском телевидении WMNB. Зрители принимали вас восторженно. Как вы полагаете, каково воздействие современного телевидения на формирование массового сознания?
– Значительное. Например, во время выборов достаточно увидеть, как бьются партии за место в эфире, и сколько денег им это стоит. Если в начале прошлого века, в период революции, большевики стремились захватить банк, телефон и телеграф, то теперь в аналогичной ситуации, прежде всего, на первое место вышло бы ТВ. Путчисты в свое время штурмовали Останкино.
– Современный кинематограф, и российский не исключение, переполнен сценами насилия, откровенного секса, унижения личности и т.п. У каждой из этих сцен есть автор…
– Я противник цензуры, но иногда сожалею о ее отсутствии в России. В современном российском кинематографе действительно много насилия, и кровь льется потоком. Ее и в жизни хватает, но все же, надеюсь, значительно меньше, чем на экране. Агрессия, нетерпимость, насилие не делают людей лучше — человечнее, добрее, благородней. Особенно это касается молодежи. То, что происходит на экране, становится привычным, легко проникает в жизнь. Это опасная тенденция. Что же касается авторов, то многие из них придерживаются рыночных отношений.
Понимая, что большая часть кинозрителей — молодые люди, им предлагаются «страшилки», которые бездумно и с аппетитом потребляются с попкорном. Но есть в России глубокие, серьезные фильмы, правда, процент их незначителен, и они продаются куда хуже однодневок. В Америке то же самое.
– Поговорим о ваших книгах. Как они явились на свет — откуда взялись персонажи, язык, сюжеты?
– Илья Ильф в своих «Записных книжках» написал о ком-то: «Он прожил большую и неинтересную жизнь». Я прожил 74 года — жизнь интересную и активную. Знал многих людей, видел многое, был свидетелем и участником истории. Придумав очередной сюжет, я звонил своему другу — выдающемуся следователю и рассказывал о том, о чем собираюсь писать. Он задумывался на мгновение и произносил: «Дело такого-то, 1964 год». Так было всегда. Это меня огорчало. Он как-то заметил это и сказал: «А ты радуйся, потому что ты придумываешь жизненные истории».
– Что сближает американцев и россиян, и чем мы отличаемся друг от друга?
– Один советский журналист написал, что русские и американцы очень похожи. Думаю, что у него было не все в порядке со зрением. Мы очень разные, с разным менталитетом, с разными человеческими ценностями. Примеров множество. Скажем, если говорить о нормальных семьях, то везде хорошо относятся к детям, но в Америке родительская опека заканчивается значительно раньше. Еще раз подчеркну — в нормальных семьях, в других происходит все что угодно по обе стороны океана. В бытность мою в Советском Союзе дети не отдавали стариков в дома престарелых.
Зато американцы приветливее и вежливее. Очень ценят privacy —конфиденциальность. Россияне больше интересуются международными делами, американцы — тем, что происходит в стране. Тема эта бесконечная.
– Вопрос, на который вы хотели бы ответить?
– Я хотел бы рассказать о российском и американском телевидении. Это очень большой и многоплановый вопрос. Если у читателей и редакции газеты это вызовет интерес, я с удовольствием расскажу об этом в следующий раз…
– Иван Александрович, а теперь несколько вопросов от ваших читателей. Как вы считаете, может ли кино оказывать влияние на сознание и поведение человека, или влияние кинофильмов преувеличено?
– Кинематограф, литература, живопись, музыка, если речь идет о талантливых произведениях, вне сомнения, оказывают огромное влияние на сознание и поведение человека. Это хорошо понимали советские идеологи. В самый тяжелый период Великой Отечественной войны, кажется, в августе 41-го, вышло постановление правительства, запрещавшее призывать в армию «работников идеологического фронта». Согласно этому постановлению, не брали в армию артистов, даже артистов цирка. Вы наверняка знаете об актерских фронтовых бригадах, выступавших на всех фронтах.
– Иван Александрович, сейчас все больше используются технические новации, и не только для спецэффектов, но и для замены актеров на виртуальные персонажи; как вы думаете, может наступить такой момент, когда в актере вообще не будет необходимости?
– С моей точки зрения, спецэффекты, какими бы изощренными они ни были, не сделают слабый фильм хорошим. Технически уже сегодня, наверное, это можно сделать. В моих многочисленных планах, если доживу, есть идея написать об этом роман…
Беседовала Нина БОЛЬШАКОВА
На фото — кадры из фильмов, поставленных по сценариям
И. Менджерицкого