Еврейский Мир

Рав Бинский редко дает интервью — он занят выше крыши. Пока мы беседовали, ему часто звонили, и вопросы все обсуждали не праздные — порой буквально о жизни и смерти. Но мне, благодаря давнему блату, удалось раввина уговорить. Поэтому я воспользовался случаем выспросить мудрого человека буквально обо всем на свете.

– Здравствуйте, рав! Скажите, пожалуйста, что вас довело до жизни такой? Как юный танцор Вильнюсского театра (единственного тогда театра на идиш в стране!) ушел в раввины? Да еще в Израиле, где многие, с энтузиазмом кипу в России нацепившие, ее сбрасывают?

– Я из Литвы. Мои родители родились еще до советской оккупации в религиозных семьях. Папа из городка Алитуса, мама — из столичного Каунаса (Ковно), где в слободке находилась знаменитая иешива. Они многое помнят. Каждый из них спасся в Холокост чудом, в 9-м Форте лежат мои дедушки и бабушки, дяди, много других родственников… Встретились родители в еврейском детском доме на Урале (в Дебесах), где говорили только на идиш. Маме тогда было 9, папе — 13.

До войны Литва считалась всемирным центром еврейской учености. Раввинами даже самых маленьких местечек были великие мудрецы Торы. После войны осталось немного… Но я помню, скажем, что на свадьбе моей старшей сестры пожилой рав сел и написал по памяти ктубу (брачный документ). Я показывал ее раву Исраэлю Бельскому, крупнейшему знатоку еврейского закона в Америке — и рав Исраэль воскликнул с удивлением, что давно не видел столь грамотно составленной ктубы. При советской власти иешивы и хедеры позакрывали, изучение Торы почти прекратилось, но евреи многое помнили, чувствовали себя одной общиной и гордились своим еврейством. В доме соблюдались многие заповеди — то, что родители помнили с детства. Были пасхальные Седеры со швейцарской мацой, праздновали Пурим, Хануку… Помню, как малышом я «воровал» на Песах афикоман — имея ба-альшие планы, на что использовать полагающийся за него выкуп… Короче, еврейские корни не были полностью выкорчеваны.

– Хорошо, опираясь на семейную память, вкус гоменташей и прочие детские приятности, легче стать религиозным человеком. Но раввином? Это же сколько учиться надо!

– А я и не собирался идти в раввины. Началось все довольно смешно, в израильской армии. Я, беершеэвец, и мой друг, парень из самого «левого» в Израиле кибуца «А-Зореа», решили «совершить революцию». Кстати, он был сыном руководителя кибуца, а все четыре отпрыска этого бедолаги стали религиозными, папа выступал по телевизору, плакал, чуть не повесился — это же такой позор!.. Так вот, нас возмутило полное пренебрежение людей еврейством. Мы надели огромные талиты и стали гулять в них по части без кип (в Торе мы нашли что-то про талиты, но не про кипы). Каждый проходящий нас останавливал: «Эй, ты потерял кипу!» И тогда начинался разговор: «А где твоя кипа?..»

Это были мои первые попытки «кирува», приближения евреев к Традиции. Знали мы, конечно, очень мало, самые основы — но хуцпы хватало… Затем за три года я прошел дорожку от КАХа, через все разветвления «религиозного сионизма» до «классического иудаизма», и сел наконец серьезно учиться. Сперва в Хайфе, в иешиве выдающегося раввина Йоэля Клюфта и рава Йеуды Фридера. Затем в Иерусалиме, в знаменитой иешиве «Итри бет Цафара» рава Элефанта. Когда была организована иешива «Швут ами», специально предназначенная для углубленного изучения Торы выходцами из СССР, перешел туда, к раву Элиэзеру Кугелю. Выпускники «Швут ами» сегодня несут свет Торы по всему миру, на всех континентах…

– Расскажите немного о вашей службе в израильской армии.

– Начинал я в авиационных войсках, по совету кузена. Тот окончил службу генералом, участвовал в операции «Энтеббе»… Но вскоре я перешел в военные фельдшеры, служил в танковых войсках. Участвовал в Ливанской кампании 1982-го, многих других.

– А что такое «военный фельдшер»?

– Это полуврач и солдат одновременно. Для примера, вот экзамен на фельдшера. Тебе дают 10 раненых с разными диагнозами, под огнем — и ты должен решить, как спасти максимум, где укрыть от огня остающихся, с кого начать, как обойти с ними на руках опасные места… Ошибся — пересдавай. Ты всегда на передовой, с аптечкой и автоматом. Что я в армии на опыте установил, так это точность формулы «В окопах нет атеистов».

– Рав, возвращаясь назад: в чем вы видите причины Холокоста?

– Арье, вы же мне рассказывали, что ответил пожилой раввин вашему другу: «Кто может это объяснить, у того нет сердца!» Он сказал сильно и верно. И нашего IQ слишком явно не хватает, чтобы разгадать замыслы Творца. Что я предполагаю — только предполагаю — главной духовной причиной было то, что называют «мицват анашим леумада» — заповеди для многих стали «заученной привычкой», без сердца. И… я боюсь это говорить… немало людей стали отходить от Торы. Человек, погибший только за то, что он — еврей, удостаивается вечного мира. Может быть, Создатель так подарил вечную жизнь людям, которые не имели на это иного шанса? Не знаю и не хочу рассуждать об этом — слишком больно.

– Рав, вы — ультраортодокс?

– Я — обычный еврей. «Ортодоксы» — термин, сочиненный греко-православной церковью, так они себя называют. Евреи — единый народ, все эти ярлыки и деления для нас искусственны и нерелевантны. А уж «ультраортодокс», как его сегодня используют, — это некое полуцензурное слово, с акцентом экстремизма. На деле просто хлесткое словечко, которое применяют, чтобы клеймить своих противников в политической и идеологической борьбе. За ним ничего не стоит.

– А что вы тогда скажете про «сикриков» или, к примеру, «Натурей карта»?

– Это очень маленькие группы («Натурей карта», к примеру, во всем мире едва ли наберется сотня), не имеющие никакой реальной силы и влияния. Группы скорее не политических, а идейных единомышленников. И они честно о своих идеях говорят. А вот трезвонят о них немерено антирелигиозные массмедиа абсолютно сознательно и умышленно. Этим они отвлекают внимание от тех людей, которые сидят в правительстве, Кнессете, судах и т.п., имеют силу и средства, власть и удобные для себя законы, молчат или врут о своих реальных намерениях и последовательно разрушают еврейство и свою страну.

– Как вы стали «действующим раввином»?

– Меня пригласили в Голландию руководить юношеской еврейской организацией, единственной тогда в Европе. Два года я там работал и преподавал.

– Каким же ветром вас занесло в Америку?

– Это было уже 22 года тому назад. Прежде я работал советником по русским делам у министра абсорбции рава Ицхака Переца, бывшего до и после министерства главным раввином Раананы. Пошел я туда по предложению рава Шаха, благословенна память праведника. Затем «Агудат Исраэль оф Америка» пригласила меня на два года в Нью-Йорк на роль раввина — помогать возвращаться к традиции «русским» евреям. А когда я собрался домой в Израиль, мой раввин, рав Исраэль Бельский, буквально запретил мне это: «Ты не можешь бросить людей!» Уже появились зачатки общины, люди, заинтересованные еврейством.

– Вы чувствуете себя здесь лучше или хуже, чем в Израиле?

– Сердце в Израиле, а здесь надо делать дело. Когда я только приехал, мне, узнав, что я военный фельдшер, предложили работать в «Ацоле» («Спасение»). Я ответил: «Я уже занимаюсь ацолой — помогаю людям спасать души».

– Но зачем евреям из России своя община? Чем плохо просто войти в общины уже существующие?

– В Вильнюсе у нас была «неофициальная община» — евреи помогали друг другу, участвовали в радостях и горестях друг друга. У меня с юности есть идея общины как большой семьи. Все группы выходцев из разных мест — Бомбея, Грузии, Самарканда — имеют свои общины. А «русским» это необходимо еще больше.

– Почему?

– Именно эта группа — европейские русскоговорящие евреи — носит в себе определенный «вирус» комплекса неполноценности. В отличие от всех других «этнических» групп евреев. Многие старательно пытаются раствориться, влиться в местные общины, притвориться «нерусскими». Но, как и все, вызванное комплексом, это обычно неэффективно и не дает возможности полностью реализовать свой потенциал. Человек должен быть только самим собой, найти свой уникальный путь — и в Торе, говорят учителя, 70 лиц, и все разные, — а немалая часть человеческой уникальности связана с происхождением и воспитанием человека.

– Иначе говоря, вопрос стоит о возвращении самоуважения и чувства собственного достоинства евреям — выходцам из России?

– Да, вы верно сформулировали.

– Скажите, рав, какое событие было самым радостным в Вашей раввинской деятельности?

– Когда в бейсмент нашего дома, который тогда был превращен в синагогу для нарождающейся общины, внесли первую Сефер Тору. Фактически в этот момент община родилась.

– Тогда уж скажите о вашей общине, «Кеила морешет Яаков», несколько слов.

– Сегодня это порядка 200 человек здесь, во Флэтбуше. Есть и «загородные отделения». А выходцы из нашей общины живут по всей Америке, Канаде, Израилю, даже в России. Это сотни семей, тысячи «спасенных душ».

– Добавлю, что синагога работает «24-7» — уроки, молитвы, симхи… На столе у рава я видел рекламки всевозможных мероприятий: семинар по созданию еврейской семьи, «паблик Седер», традиционная новомесячная «Ти-пати» для женщин с выступлением женского театра «Соул стрингс» («Струны души») и т.д.

А что самое неприятное в вашей раввинской деятельности?

– Безденежье. Публика почему-то думает, что все раввины состоят на жалованье у американского правительства и все религиозные, как сыр в масле катаются. У общины огромный потенциал, у людей есть знания, опыт, энтузиазм — помогать нашим братьям и сестрам найти себя, вернуться к себе после выжженной земли коммунистической диктатуры… Но слишком часто не хватает средств для реализации планов: семинаров, выпуска фильмов и книг, организации кошерного питания…

– А что самое смешное в вашей раввинской деятельности?

– О, этого хватает! Скажем, такой случай. Познакомился я с человеком 68 лет, предложил ему изучать Тору. «Что вы, ребе, я уже дряхлый и в полном маразме, куда мне?!» Через два года, теперь уже 70-летним, он, увы, овдовев, опять находит меня. «Ребе, помогите мне жениться!» — «Какого возраста невесту вы ищете?» — «Лет 45–50». — «А вас не смущает разница в годах? Да и вы говорили мне, что вы уже совсем дряхлый и в полном маразме…» — «Что вы, ребе! — он демонстрирует мускулы. — Это я еще как могу!»

– Рав, расскажите, пожалуйста, о том, что так модно сегодня среди «русских» евреев: уходе в православие, «евреев за Иисуса» и прочих «мессианских евреев», о реформистах. Ведь вам же по долгу службы со всем приходится сталкиваться?

– Православие… Вы знаете, это единственная большая христианская конфессия, которая ни разу не извинилась за погромы, преследования евреев, за нашу пролитую кровь. В отличие от католиков, протестантов… Сегодня, после выхода книги «Двести лет вместе» Солженицына, настоящего манифеста «академического антисемитизма» панславянского разлива, уход туда евреев выглядит особенным извращением. Причем если во времена убиенного (русским националистом!) отца Меня это был поиск духовности, то сегодня это уже скорее поиск бездуховности, мода.

«Евреи за Иисуса», «мессианские евреи» или как они еще себя назовут — просто примитивные жулики. Они притворяются обычными верующими евреями, используют традиционную еврейскую символику и постоянно ссылаются на наши первоисточники, бессовестно их перевирая. Причем не только из коварства, но зачастую и по обычной безграмотности. Одному такому я предложил прочитать молитву из Сидура на иврите и посоветовал: когда научитесь, приходите. А у другого спросил: «Почему вы так упорно занимаетесь евреями из России?» Ответ: «Это самая безграмотная группа, их легче всего привлечь!»

Реформисты… Одна история. Я выступал в еврейском кэмпе в Малибу, под Лос-Анджелесом. Шикарный район, там живут все голливудские звезды. После лекции одна из слушательниц спросила меня: «Ребе Бинский, вы кажетесь интеллигентным человеком, так почему в ваших синагогах мужчины и женщины сидят раздельно? Вот в темпле, в который я хожу, все так мило, такая приятная атмосфера, все вместе». Я по-еврейски ответил вопросом на вопрос: «Скажите, а для чего евреи приходят в синагогу?» — «Чтобы молиться Создателю, конечно!» — «Но вы, наверно, согласитесь со мной, что в молитве необходима глубокая сосредоточенность?» — «Да». — «Как же нормальный здоровый мужчина, находясь в окружении милых созданий, одетых по последней моде, сможет действительно углубиться в абстрактные и высокие материи?» Ответа не последовало.

А в целом реформизм, как любая профанация, разрушителен. Вырывая из цельного образа жизни еврея несколько «удобных» и «эстетически привлекательных» для себя обычаев, он фактически заменяет духовность клубом с вечеринками.

– Рав, огромное вам спасибо за интервью! Что бы вы на прощанье хотели пожелать нашим читателям?

– Афрейлихе кошер Песах! — ярко и радостно провести праздник нашей реальной, духовной независимости. И не ограничиться только праздником.

Беседовал Арье ЮДАСИН

Фото: Александра Штрайхера,  фото на первой полосе Лиора Мельцер

meltserstudios@gmail.com

Оцените пост

(голосовало: 4, средняя оценка: 4,75 из 5)

Загрузка...

Поделиться