(Продолжение)
Попытку найти раненого сына предприняла мать. Но Лева не знал, что в декабре 1944 года мать поехала в Ковель на поиски. На Запад, в сторону фронта шли только военные эшелоны. С одним из таких составов мать отправилась в Ковель. Ей едва удалось взобраться на подножку вагона. В тот год зима была ранняя и суровая. Несколько часов мать провела на жгучем морозном ветру, пока солдаты не втащили ее в тамбур, уже в полусознательном состоянии. Когда она разыскала госпиталь, Левы там уже не было. Санитарный поезд в это время вез его на Восток. О том, как мать едва не погибла в поисках сына, Лева никогда не узнал. Так в своей безмерной любви они щадили друг друга.
Когда родные Левы получили сообщение, что он находится в тыловом госпитале, на поиски отправился отец. Отцу казалось, что он подготовлен к встрече, что знает, каким он увидит сына, но прежде чем переступить порог палаты, долго стоял у двери, чтобы унять сердцебиение. Открыв дверь, он остановился и тотчас увидел Леву в дальнем углу палаты. Ничего не осталось от юного, красивого, всегда оживленного лица. Голова, лоб и глаза были скрыты под белой марлей. Видимая часть лица усеяна следами взрыва. Культи рук лежали поверх одеяла и также были в марлевых повязках.
Необъяснимым чутьем Лева узнал приближающегося отца.
– Папа, здравствуй. Как хорошо, что ты приехал.
– Сынок, какое счастье, что ты жив! Отец поцеловал его, и Лева почувствовал соленую влагу. Это были последние слезы родных в присутствии Левы. Мать давно выплакала свое горе. Все договорились, что никакой слабости в присутствии Левы они себе не позволят.
Отец только теперь до конца понял безысходность трагедии сына, крушение всех надежд сына, которому все предсказывали блестящее будущее. Он был сильный умелый, красивый и бесконечно талантливый. И все это рухнуло. Леве передалось настроение отца, и он произнес не только для того, чтобы утешить отца:
– Еще не все потеряно!
Именно в дни, предшествовавшие приезду отца, в душе Левы произошел какой-то сдвиг. Он к тому времени начал осознавать, что, кроме видимого мира с его кажущимися успехами, для которых необходимы руки и глаза, существует внутренняя жизнь. Глаза нужны дня постижения красоты внешнего мира. Существует ведь красота внутренняя, высшая, духовная, и она постигается душой, внутренним зрением, она невидима. Как ее достичь?
В эти дни Лева не переставал думать о возникшем в душе новом чувстве. Конечно, достижение высшей духовности – это сочетание двух уровней: внешнего созерцательного и внутреннего всевидящего. Зрячим людям, считал Лева, красота внешнего мира заслоняет красоту внутреннюю. Он еще не знал, как полностью переключиться на внутреннюю жизнь, если в памяти цепко красота видимого мира – яркие восходы и закаты солнца, голубизна неба, белоснежные пушистые облака, изумруд травы. Можно ли все это забыть? Нужно. И чем это заменить? Появились первые признаки, и они усилились с приездом отца.
Они говорили о будущих делах, о доме, о матери, о сестре, о знакомых. Даже о приближающемся конце войны упомянули между делом. Лева спрашивал, достаточно ли продуктов выдают по карточкам, регулярно ли мать получает деньги по его аттестату, какие цены на рынке. Они почти не касались ранения Левы. Только в конце встречи, как бы утешая отца, Лева сказал, что ему предстоит операция глаз и что есть шанс.
Окончание следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
