Еврейский Мир

            Исполнилось 65 лет со дня смерти великого русского шахматиста Александра Александровича Алёхина ( 1892 – 1946 ).

В августе 1946 г. в Ноттингеме должен был состояться его матч за звание чемпиона мира с молодым  советским гроссмейстером М.М. Ботвинником. Учитывая прекрасную спортивную форму чемпиона мира – эмигранта, да к тому антикоммуниста — «власовца» и «антисемита» – для советских властей это состязание было пропагандно невыгодным и нежелательным, тем более в случае возможной победы Алехина. Полковник НКВД Борис Вайнштейн, в то время председатель Всесоюзной шахматной секции, ненавидел Алехина как «антисемита» и прилагал усилия по срыву матча, опасаясь, что Ботвинник проиграет.   23 марта 1946 г. ФИДЕ дала согласие на матч, а 24 марта стало известно о внезапной смерти Алехина. Александра Александровича нашли мертвым в гостинице «Парк-Отель» городка Эшторил близ Лиссабона. По официальной версии, жизнь чемпиона мира оборвалась ночью от асфиксии, вызванной закупоркой дыхательных путей куском мяса. В полицейском отчете сказано, что Алехин был найден сидящим в кресле в своем номере. Перед ним стоял накрытый к ужину стол, справа на подставке для чемоданов находилась шахматная доска с расставленными фигурами, а слева на столе лежала книга стихов Маргарет Сотберн, раскрытая на странице, содержавшей строку — «…Это судьба всех тех, кто живет в изгнании…» Однако, существуют данные, говорящие о том, что гроссмейстер был отравлен в ресторане, умер на улице, а уже затем был перенесен в гостиницу. Следует добавить, что католический священник отказался от участия в погребении Алехина, так как на лице усопшего были следы, свидетельствовавшие о насильственной смерти. Чем дальше мы уходим от той скорбной даты, тем труднее становится найти подтверждение той или иной версии. Так или иначе, это был первый чемпион мира по шахматам, который ушел из жизни непобежденным. Мало кто тогда сомневался, что его умертвили чекисты. В 1956 г. его прах был перезахоронен на кладбище Монпарнас в Париже.  На надгробии его написано: «Александр Алехин — гений шахмат России и Франции. Чемпион мира по шахматам с 1927-го по 1935-й и с 1937-го до кончины».

Не всем известно, что гений шахмат, яркий представитель русской шахматной школы А.Д.Петрова и М.И.Чигорина, выдающийся комбинационный шахматист, мировой рекордсмен по игре »вслепую»,  был убеждённым антисемитом. Он сотрудничал с оккупационными немецкими властями, находясь во Франции, читал лекции и давал сеансы одновременной игры, собирал деньги в фонд помощи Германии. Гений и злодейство две вещи несовместные», — считается, что так думал Пушкин. И это весьма странно. Уж он-то, как никто другой знал, что душа гения подвержена страстям, «пока не требует поэта к священной жертве Аполлон». Что весьма зловредным характером обладали Микеланджело, Ньютон, Декарт, Паганини, Рембрандт. А уж Бенвенуто Челлини и Франсуа Вийон, похоже, и по сути были злодеи. Пoставим сразу всё на свои места. «Гений», в данном случае, — это гений шахматный.  «Злодейство», опять же в данном случае, — это такая малоприятная вещь, как антисемитизм. Как быть, если такого рода гений и такого рода злодейство сосуществуют в одном человеке?  Проблема совсем не простая: когда пересекаются шахматы и идеология, точка их пересечения — весьма опасное место для интеллектуальных изысканий. Если случается так, что блестящая игра какого-нибудь великого шахматиста ( напр. Р.Фишера ) сопутствуют отвергаемые нами взгляды, мы попадаем в ловушку, которую в большинстве случаев попросту не желаем видеть. Если вы – любитель шахмат, и стоите перед дилеммой: отвергать ли изумительную игру некоторых шахматистов из-за их взглядов, или не обращать внимания на эти взгляды из-за их гениальных партий, — решить такую задачу весьма и весьма нелегко. Суммировать все сказанное можно следующим образом: и те, кто профессионально играют в шахматы, и те, кто просто ею наслаждаются как любители, должны помнить, что шахматист — это сложная личность, которую нельзя воспринимать в виде упрощенных черно-белых картинок. Очень часто гений и злодейство, действительное и мнимое, мирно уживаются в одном человеке.

Весной 1941 года во французской газете «Паризер цайтунг» (напомню, страна была оккупирована Германией) были опубликованы ряд статей Александра Алёхина под общим названием  «Еврейские и арийские шахматы». В скандально известных статьях тогдашний чемпион мира подверг грубой уничижительной критике шахматистов еврейской национальности за якобы трусливый оборонительный стиль игры. Он не пощадил никого. В немилость попали Стейниц, Ласкер, Рубинштейн, Нимцович, другие корифеи прошлого и настоящего. Алехин подсластил пилюлю лишь Ботвиннику, заметив, что преодолев инстинктивную склонность к безопасности, тот постепенно вырос в мастера, умеющего пользоваться наступательным оружием, однако, как это ни парадоксально, стремится с помощью атак обеспечить себе еще большую безопасность. Сказать, что такая характеристика могла показаться лестной, было бы преувеличением, но резких выпадов в адрес Ботвинника Алехин все же избежал. После войны с Алехиным отказались играть многие гроссмейстеры. Отозвали свои приглашения организаторы крупных соревнований. Попытки Алехина выдать те злосчастные статьи за фальшивку оказались безуспешными. Шахматы были его жизнью. Единственной настоящей любовью, привязанностью, делом. Теперь ему предоставлялась возможность участвовать лишь во второразрядных турнирах. Отвергший родную страну и отвергнутый друзьями, он запил, хотя известно, что пил он всегда, но тут появилось оправдание.

         Процитируем А. Алёхина:  «Что, собственно, представляют собой еврейские шахматы, еврейская шахматная мысль? На этот вопрос не трудно ответить: 1) материальные приобретения любой ценой; 2) приспособленчество, доведённое до крайности, которое стремится устранить всякую тень потенциальной опасности и поэтому раскрывает идею (если это вообще можно назвать идеей) защиты как таковой!.. Способны ли евреи как раса к шахматам? Имея тридцатилетний опыт, я бы ответил на этот вопрос так: да, евреи чрезвычайно способны к использованию шахмат, шахматной мысли и вытекающих из этого практических возможностей. Но подлинного еврейского шахматного художника до сих пор не было».
И далее Алехин дает ряду еврейских шахматистов язвительные характеристики, например, о «мастере из Лодзи, Акибе Рубинштейне»: «Будучи воспитан в строго ортодоксальном духе с талмудической ненавистью к гоям, он уже с начала своей карьеры был одержим тем, чтобы истолковать свою склонность к шахматам как своего рода «миссию». Вследствие этого он, будучи молодым человеком, принялся изучать шахматную теорию с такой же страстью, с какой он мальчиком впитывал в себя Талмуд». О Нимцовиче: «Рижский еврей Аарон Нимцович относится скорее к эпохе Капабланки, нежели к эпохе Ласкера. На его инстинктивную антиарийскую шахматную концепцию странным образом – подсознательно и вопреки его воле – влияла славянско-русская наступательная идея (Чигорин!). Я говорю подсознательно, ибо трудно даже представить себе, как он ненавидел нас, русских, нас, славян!..».  или  «Все яснее становится единство разрушительной, чисто еврейской шахматной мысли (Стейниц – Ласкер – Рубинштейн – Нимцович – Рети), которая в течение полувека мешала логическому развитию нашего шахматного искусства». Алехин также пишет о своем личном вкладе в борьбу с еврейским началом в шахматах, когда он своими победами на международных турнирах оттеснил от борьбы за мировое первенство (матч с Капабланкой) Рубинштейна и Нимцовича.  О Капабланке: «В 1921 году он сумел освободить шахматный мир от еврейской нечисти, в этом безспорно его историческая заслуга. К сожалению, Капабланка воспользовался своим титулом ради самообожествления, что оттолкнуло от него самых близких друзей. Всё же как шахматная личность он весьма велик…»   О причинах первого проигрыша Эйве в 1935 г. Алехин пишет: «Матч проводился оргкомитетом, состоявшим исключительно из евреев. Меня уговорили взять в секунданты еврейско-голландского мастера Самуэля Ландау, который в решающий момент матча якобы «по личным причинам» бросил меня на произвол судьбы. Техническим руководителем матча был назначен личный секретарь Эйве, житель Вены Ганс Кмох, женатый на еврейке. Нетрудно представить, какой «объективности» я мог от него ждать. И поскольку я проиграл матч, отстав от соперника всего на одно очко, то берусь утверждать категорически, что если бы я своевременно распознал тот особый дух, которым сопровождалась организация матча, Эйве никогда не отвоевал бы у меня титул даже на самое короткое время. Во время матча-реванша в 1937 году также было приведено в движение всё шахматное еврейство. Большинство еврейских мастеров были задействованы в пользу Эйве в качестве корреспондентов, тренеров и секундантов. К началу этого второго матча у меня уже не было никаких сомнений: мне предстояла борьба не с голландцем Эйве, а со всем шахматным еврейством. Моя убедительная победа (+10, – 4) на самом деле стала победой над еврейским заговором».
Несколько более сдержанно Алёхин  высказывается, как я уже писал, о Михаиле Моисеевиче Ботвиннике, так как знал, что речь идёт о его сопернике на звание чемпиона мира в ближайшем будущем:  »Советский мастер Ботвинник при развитии своего стиля испытал еще более сильное влияние молодой русской школы, чем, скажем, его американский собрат по расе Ройбн Файн. Инстинктивно склонный к шахматам типа «безопасность прежде всего», он постепенно вырос в мастера, который хорошо умеет пользоваться наступательным оружием. Достиг он этого своеобразным и характерным путем: им двигали не наступательная идея, или идея жертвы, а – как это ни парадоксально – стремление с помощью атакующих возможностей обеспечить себе еще большую безопасность. Вот что является причиной успехов Ботвинника. Только благодаря хорошим знаниям, только благодаря исключительно прилежному изучению, во-первых, новых дебютных путей и, во-вторых, техники атаки и техники комбинационных жертв старых мастеров, Ботвиннику удалось усовершенствовать свой первоначальный стиль и придать ему определенную разносторонность. Что он сегодня силен, очень силен, не подлежит никакому сомнению. Иначе он бы не смог – при том высоком уровне развития шахмат в сегодняшней России – выигрывать с большим отрывом пять или шесть раз подряд чемпионаты этой страны. С его очевидным превосходством над соперниками может сравниться разве что серия убедительных побед, одержанных дома и за границей чемпионом Германии Эрихом Элисказесом. Тем не менее большинство партий Ботвинника производит впечатление сухих и бездушных. Это вполне объяснимо, ибо ни в одном жанре искусства даже самая совершенная копия не может вызвать таких чувств, как оригинал. Шахматы Ботвинника в том, что касается атаки, являются именно отличной копией старых мастеров. Все же по сравнению со всеми перечисленными шахматистами Ботвинника можно считать исключением». Его суждения об арийских шахматах достаточно примитивны: » Развитие арийской шахматной идеи неразрывно связано с великими именами и человеческими судьбами ее носителей. Я хотел бы назвать здесь – помимо  в высоком смысле слова художников Филидора и Лабурдонне – имена десяти мастеров, которые за последние 100 лет имеют большие заслуги перед арийской шахматной идеей: Пол Морфи, Адэльф Андерсен, Михаил Чигорин, Гарри Нельсон Пильсбери, Фрэнк Маршалл, X.Р. Капабланка, Ефим Боголюбов, Макс Эйве, Пауль Керес и Эрих Элисказес. Впрочем, можно бы было добавить еще несколько имен, например, Мароци, Харузек, Видмар. Это завело бы нас слишком далеко, поэтому для нашей темы достаточно десяти вышеупомянутых имен».

          Не будем спорить с великим шахматистом. Скажем так: переубедить в чём-то антисемита не возможно. Логика человеконенавистника не поддаётся анализу. Известен вклад евреев в историю мировых шахмат. Если мы говорим, что среди Нобелевсих лауреатов более 20% лица еврейской национальности, то среди известных шахматистов в мире процент евреев значительно выше.  Евреи были создателями шахматных школ, проводниками новых идей. Чемпион мира Э. Ласкер, пытался дать социологическое объяснение тому факту, что среди шахматистов так много евреев: вследствие тяжелых исторических условий у евреев получили сильное развитие фантазия и воля – компоненты, необходимые шахматисту. Кроме того, евреи бедны, многие профессии для них недоступны, а отсюда – тяга к неординарным профессиям, а также к игре в шахматы, в которой можно проявить свою незаурядность.

Современные шахматы были в значительной степени созданы ими, в том числе гипермодернистами А. Нимцовичем, Д. Брейером, Р. Рети, С. Тартаковером.  Из 14 чемпионов мира семь шахматистов – еврейского происхождения: В. Стейниц, Э. Ласкер, М. Ботвинник, М. Таль, Б. Спасский (мать еврейка), Р. Фишер (мать еврейка), Г. Каспаров (настоящая фамилия Вайнштейн; отец еврей), комбинационный стиль игры которых не вызывает никаких сомнений и не нуждается здесь в никаких доказательствах. Вспомним железного Ботвинника, искрометного Таля, вездесущего Каспарова… Знаем мы и о выдающихся гроссмейстрах, таких как Е.Геллер, Л. Полугаевский, Д. Бронштейн, Л.Штейн, И. Болеславский и многих других, слава и достижения которых пришли уже после смерти А.Алёхина, вопреки его предсказаниям.  Последние успехи нашего израильского шахматиста Бориса  Гельфанда, моего соотечественника, минчанина, в борьбе за шахматную корону ( пожелаем ему победы над Анандом! ) ещё раз подтверждают, простите, преймущество еврейских шахмат над арийскими, несмотря на нелепые утверждения антисемитов, какими бы гениальными они ни были.

          Закончим эту  публикацию на мажорной ноте. Знаете ли вы, что такое шахматы ?  Послушаем шахматного корифея Александра Алёхина:  »Шахматы нельзя сравнивать ни с одной игрой за столом, а именно, по одной принципиальной причине, которая накладывает на шахматы отпечаток искусства. Другие игры при этом не унижаются, но ставятся на свои места. Принципиальная разница между шахматами и любыми другими играми, целью которых является завоевание пространства, материала и т.д., состоит в том, что шахматам присуще нечто совсем особенное, а именно – матовая идея. В начале шахматного поединка соперники тоже стараются выиграть друг у друга пространство и материал. Но как только появляется матовая идея, то есть мысль о том, как окружить главную вражескую фигуру, то для осуществления этой идеи оправданы любые жертвы времени, пространства или материала. Поэтому шахматы полезны, поэтому они так привлекательны, потому что – подчас подсознательно – напоминают нам о человеческом стремлении к идеалу, о радости самопожертвования ради идеи. И поэтому шахматы вызывают эстетические чувства, поэтому и торжествует в них чувство красоты, что внутренний дух шахмат полностью соответствует присущему нам стремлению к самопожертвованию».

Источник:  »Евреи глазами именитых друзей и недругов»  —  www.zelikm.com  

Оцените пост

(голосовало: 4, средняя оценка: 4,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться