ВОЛКОДАВЧИК
… Колоритная фигура – сосед из 27-й квартиры с экзотическим прозвищем Волкодавчик. Даже если бы его физический вес был 120 кг, на эту кличку он бы тоже не потянул. Наш же герой был ростом, как говорят, «метр пятьдесят с кепкой», с пухлыми формами (но не толстый), с красивым лицом, на котором выделялись серые глаза и длинные на всю щеку тонкие косые бачки – мода сердцеедов послевоенных лет.
Род занятий Сёмы (оказывается, собственное имя у него имелось, но об этом мало кто, кроме жены, вспоминал) казался сколь обширным, столь и неопределённым. Целый день он находился в деловой спешке и заботах: подвижный, как живчик, потный и взъерошенный Сёма сновал между домом и Привозом, совершая одному ему известные гешефты.
Всегда спешивший Волкодавчик с лёгкой надменнoстью и неодобрением относился к тихоходным соседям.
– Мадам Соцкая, имею вам сказать, что в гастрономе на углу Ленина дают свиные робрышки. Поспешите, если любите вкусный борщ.
– Спасибо, Сёмочка. Я сейчас закончу одно дело и подойду туда.
– Пока вы будете кончать свои дела, робрышки тоже закончатся… Шо за люди – никто никуда не спешит:
– Тише едешь – дело мастера боится! – возмущенно заканчивал Волкодавчик.
Впрочем, особенно удачливым в своих гешефтах Сёма тоже не был: из окон их квартиры нередко доносились тирады его красавицы – жены Эти, которые комментировали трудовые успехи супруга:
– Зачем мне эти пять палок колбасы, если в доме нет ни одной фрукты?! Кто тебя просил покупать муку, если за шкафом уже стоит один мешок? Где ты достал эту макуху, и кого ты собираешься кормить противным жмыхом? Ха, он пойдет на рыбалку! И что ты с оттуда принесёшь? Не знаю… Но точно знаю – палку колбасы и бутылку водки ты унесешь…
… Он говорит, что на Чижикова выкинули мороженую рыбу. Так что, всё, что выкинули, нужно подбирать? Куда я засуну твой хек, если холодильник забит твоей же колбасой! Шлимазл, ты бы лучше постарался заработать какую-то копейку, а не тратить последние гроши на черт знает что…»
Вот этот упрёк был явно несправедлив. Волкодавчик зарабатывал копейку с утра до ночи, а вечерами, как это подобает настоящему еврею, ещё и подшивал. Другое дело, что «копейка» у Волкодавчика была куцей, и её явно не хватало для растущих потребностей семьи.
Надо отдать ему должное, он не опустил руки и не поплыл по воле волн. Нужно было как-то разбогатеть и немедленно! И Сёма кинулся играть в азартные игры, а точнее говоря, в единственную в то время денежно-вещевую лотерею.
Но если ты неудачник, то это надолго… Осторожный Волкодавчик прежде чем покупать лотерейные билеты проводил эксперимент, загадывая номера некупленных билетов. О, чудо! Большинство из них случались выигрышными. Сёма закупал партию билетов, и здесь уже все лотерейки оказывались пустышками.
Он называл номера, по которым крупно выигрывали соседи, но когда доходило до собственных билетов, результат был удручающе однообразным. Тогда Семён начал играть «баш-на-баш» с соседями – у тех тоже пропадала удача…
… Волкодавчик умер от сердечного приступа прямо на Привозе. Перед этим ему здорово повезло: он выиграл по билету денежно-вещевой лотереи холодильник «Саратов»…
«ЕЩЕ ПОЛЬША НЕ СГИНЕЛА»
В крайнем справа от арки подъезде на втором этаже жила пожилая (по тем временам возраст старше пятидесяти уже считался пожилым), но элегантная, со следами былой красоты женщина. Мадам Соцкая была «из бывших», с очевидным аристократическим шляхетным прошлым. Об этом свидетельствовала и обстановка в её квартире (Тимка однажды туда попал по случайному поводу) – дорогая и изысканная.
Соседи поговаривали о бурном прошлом мадам, но Тимка и Венька были свидетелями достаточно романтического настоящего милой женщины. Её первый муж, терпеливо прожив с ней полтора десятка лет, и прощавший ей все увлечения и порывы, тем не менее, оставил теплое гнездышко и переместился в более спокойное место к бывшей подруге Мусеньки Соцкой. Сама Мусенька бегство мужа восприняла философски, даже с определенным одобрением. Это развязало ей руки и позволило свои романы осуществлять уже на законном основании.
Через милое и изящное жилище Мусеньки потянулась череда мужей темпераментной полячки. Первым был артельщик Костя – высокий, грузный, но красивый мужчина с густой седоватой шевелюрой и на всю щеку модными бакенбардами. Тимка называл его Костя Остенбакен, тем более что Мусенька тогда ещё вполне походила на польскую красавицу Ингу Зайонц, а настольной книжкой студентов были романы Ильфа-Петрова…
Как показали дальнейшие события, сбежавший от Мусеньки первый муж тем самым спас свою жизнь. Следующим мужьям повезло меньше. «Костя-Остенбакен», оказывается, страдал запущенным сахарным диабетом и через два года счастливой супружеской жизни отдал Б-гу душу.
Третьим по счету был Виля, администратор какого-то одесского театра. Худощавый, всегда элегантно одетый Виля был Мусенькиной гордостью. Она сдувала пылинки с плеча своего возлюбленного, но это не помогло. Виля протянул ещё меньше: уже через полтора года стал жертвой сердечного приступа…
Перед тем как совершить очередной мезальянс, Муся всегда советовалась с Виктором, своим первым мужем. Более того, всех претендентов она представляла ему, а затем интересовалась его мнением. Если случалось, что он не одобрял её выбора, Муся очень этому огорчалась:
– Ну как тебе Ося?
– Мусенька, это – повидло, оставь его в покое…
– Вот-вот, я всегда знала, что ты меня не понимаешь. Ладно, тебе не нравились мои любовники – это ещё можно понять… Но что плохого тебе сделал Ося, что ты его так мерзко назвал «пивной бочкой»?
Последним в череде мужей оказался Рома. Рассказывая о нём соседкам, Муся доверительно, с едва скрываемой гордостью говорила:
– У Ромы такой темперамент… Это ураган страстей!
Малорослый, тощий, астеничного вида «ураган» глупо улыбался и смотрел на свою принцессу влюбленными глазами. Рома продержался дольше всех, почти три года, но затем и его постигла та же участь.
Это уж и вправду верно, что бодливой корове Б-г рогов не дает. Если первый муж дрожал над Мусенькой и спешил исполнить каждое её желание, то с последующими всё было наоборот. Мусенька носила их на руках, трепетно заботилась о каждом. Но не в коня корм…
… Мадам Соцкой надоело хоронить мужей, и остаток жизни (а прожила Мусенька без малого девяносто лет!) она провела в положении свободной жрицы любви.
ДОКТОР МАРА
В каждом одесском дворе есть самый нужный человек. Этот жилец не обязательно самый умный, уважаемый, богатый или хотя бы умелый – он просто чаще других нужен. Таким человеком в доме N№ 42 была доктор Мара.
Читатель может подумать, что Мара – известный специалист, городское светило в медицине. Отнюдь, Марочка не была даже практикующим врачом, а заведовала здравпунктом в одном из многочисленных домов отдыха. Опыт Марочки как врача не распространялся дальше синяков, царапин и пляжных ожогов.
Нужным же человеком Мара была из-за своей безотказности. Жильцы дома на Костецкой от мала до стариков побывали её мимолётными пациентами. Так уж повелось, что даже перед тем как обратиться к участковому врачу с какой-нибудь пустяковиной, всякий считал необходимым услышать мнение Мары. И она свято следовала главному принципу врачевания: «Не навреди!».
Оттого в результате бесплатных консультаций доктора Мары за всё время никто так и не умер!
Как-то дядя Воля пригласил Мару к захандрившей по какому-то поводу «бабичке». Та внимательно послушала старушку, как обычно, дала несколько ни к чему не обязывающих, но и безвредных советов и ушла.
«Бабичка» осталась резко недовольной её посещением, даже возмущенной и объяснила это так:
– Вот это доктор? Где ты видел доктора? Доктор – когда с палочкой и саквояжем, а эта – простая финтифлюшка! Зи вейст аз ин тухес из финстер (она знает только то, что в заднице сумерки).
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
