Еврейский Мир

(Продолжение)

Было бы ошибкой заключить, что весь первый том книги «Двести лет вместе» посвящён лишь защите царизма от обвинений в жестоком антисемитизме. Солженицын не только защищает, но и нападает. Убийство российского премьер-министра П. А. Столыпина в Киевском оперном театре 1 сентября 1911 года евреем Дмитрием Богровым даёт ему основание утверждать, что последовавшая вскоре катастрофа Российской империи есть результат еврейского вмешательства. «При нём, — пишет Солженицын, — мы не кончили бы так позорно ни в войне, ни в революции». И уточняет, правда, почему-то в скобках: «Если бы ещё при нём, мы в ту войну вступили бы». Оставим эти догадки на его совести: история не знает сослагательного наклонения. Напомним лишь, что, когда Столыпин попытался «поставить задачу еврейского равноправия», царь Николая II отверг его попытки: «Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия (закона о снятии запрета на проживание евреев в сельской местности и т. п. – С. Д.)… внутренний голос всё настойчивее твердит мне, чтобы я не брал этого решения на себя».

«Великим реформатором, (делавшим) всё возможное, чтобы… дать крестьянину свободу трудиться, богатеть, избавить его от кабалы отживающего общинного строя» называет Столыпина А. Н. Яковлев («Сумерки»). Однако, вопреки Солженицыну, он отрицает юдофилию Столыпина, утверждая обратное: «Возможно, он (Столыпин) слишком доверился некоторым странным (? – С. Д.) суждениям Достоевского и попал под влияние гаденькой моды начала века – антисемитизма (выделено мною. – С. Д.). Я бы не исключил и влияния настроений императора Николая II, который тоже порой не выдерживал давления охотнорядцев». (Не иначе как чуть не извиняясь, признавался отец его, царь Александр III: «… сердце моё радуется, когда бьют евреев». – С. Д.). Читаем далее А. Н. Яковлева: «В целом Пётр Аркадьевич пережил двадцать (! – С. Д.) покушений за свою жизнь. Двадцать первое оказалось роковым… Был ли убийца революционером или агентом охранки, о чём до сих пор спорят исследователи, не столь важно: политически Столыпин стал жертвой и «правых», и «левых». Убили великого сына России». Семён Резник («Вместе или врозь?» М., «Захаров», 2003) утверждает, что убийца Столыпина Богров не был ни революционером, ни сотрудником охранки или, если угодно, был и тем и другим. Он был провокатором!»

А. И. Солженицын настаивает: «Богров убил Столыпина, предохраняя евреев от притеснений. (выделено мною. – С. Д.)… Но не помог Богров… евреям». И он выдвигает гипотезу «великанских шагов Истории, её поразительных по неожиданности результатов:… Шаг первый: убитый Столыпин – проигранные в войне нервы, и Россия легла под сапоги большевиков. Шаг второй: большевики… через четверть века быстро отдали немцам пол-России, в том охвате и Киев. Шаг третий: гитлеровцы легко прошли в Киев и – уничтожили киевское еврейство. Тот же Киев, тот же сентябрь, только через 30 лет от богровского выстрела».

Смелая гипотеза, не все принимают её. Вот Семён Резник (в упомянутой выше книге) пишет: «Это, конечно, мифология, наподобие той, что делала товарища Сталина лучшим другом железнодорожников…». Не будем спорить, важно другое замечание Резника, касающееся родного брата Столыпина, «аккуратно вынутого Солженицыным из истории русско-еврейских отношений». А. А. Столыпин был ведущим журналистом суворинской газеты «Новое время», которая ещё в 80-х годах предупреждала читателей: «Жид идёт». Не то, чтобы Солженицын не знал этой газеты. Он даже цитирует статью из неё от 10 сентября: «Киевский зловещий выстрел… должен быть принят как сигнал к тревоге, к большой тревоге… не надо мести, но нужен, наконец, отпор». Однако решительно проходит мимо статьи А. А. Столыпина от 5 октября, статьи, вполне достойной пера Розенберга и Геббельса. Процитируем её по книге Семёна Резника: «Необходимо понять, что расовые особенности так сильно отграничили еврейский народ от всего человечества, что они из них сделали совершенно особые существа, которые не могут войти в наше понятие о человеческой натуре. Мы можем их рассматривать так, как мы рассматриваем и исследуем зверей, мы можем чувствовать к ним отвращение, неприязнь, как мы чувствуем к гиене, к шакалу или пауку, но говорить о ненависти к ним означало бы поднять их к нашей ступени… История знает о вымирающих племенах. Наука должна поставить не еврейскую расу, а характер еврейства в такие условия, чтобы оно сгинуло». Естественно предположить, что младший брат убитого Столыпина, всю жизнь восхищавшийся старшим братом, не мог в одночасье стать юдофобом. Такая животная ненависть вынашивается, вызревает значительно дольше. Говоря об антисемитизме П. А. Столыпина, А. Н. Яковлев упомянул в качестве его наставников в этой «гаденькой моде начала века» Достоевского и царя Николая II. Не следует ли отнести сюда и младшего брата, А. А. Столыпина, или, может быть, он сам учился у старшего брата?

СОЛЖЕНИЦЫНСКИЕ ЕВРЕИ

Заключая разговор о первом томе книги «Двести лет вместе», необходимо сказать об интегральном образе изображённого им еврея. Это – не рабочий и не крестьянин, это – шинкарь, сборщик податей, конторщик, арендатор, управляющий имением и даже банкир. Он непрерывно разрушает российское общество либо путём спаивания народа, либо путём вовлечения местной интеллигенции в революционное движение, либо, наконец, путём прямого убийства светоча и надежды русского народа Петра Аркадьевича Столыпина. В любой своей ипостаси это – отталкивающая личность, губитель генофонда русского народа.

Нельзя не упомянуть и нескольких конкретных евреев, чьи голоса озвучивает Александр Исаевич. Это либо евреи-выкресты, либо выбившиеся из задавленной еврейской жизни ассимилированные интеллигенты и купцы первой гильдии. Все они если и не пригреты властью, то, по крайней мере, не избиты ею. Вот два из них. В. Н. Никитин, крещёный еврей из кантонистов, николаевский солдат, получивший по окончании службы право жить вне черты оседлости. В 1887 году он опубликовал книгу «Евреи-земледельцы». В ней он пишет (а Солженицын не стыдится цитировать), что «евреи, до 45 или 50 лет дожившие в изнеженной жизни (выделено мною. – С. Д.) – не в силах скоро сделаться земледельцами». Другой – Яков Брафман, еврей, перешедший в христианство в возрасте 34 лет, автор злобной антисемитской «Книги кагала», изданной в 1869 и 1875 годах и переведенной на французский, немецкий и польский языки. Кагалы – это самоуправления еврейских общин. Они были упразднены Николаем I в 1843 году. Брафман привёл в переводе на русский язык акты минского кагала XVIII – начала XIX веков, исказив содержание и извратив его смысл. Он утверждал, что евреи игнорируют государственные законы, по-прежнему полностью подчиняясь тайно существующим кагалам, целью которых является «умозатмение христиан». Брафман призывал правительство искоренить еврейство через запрещение иудаизма – основы еврейского образа жизни. Солженицын назвал это всего лишь «попыткой добиться решительного реформирования еврейского быта». «Книга кагала» была предтечей «Протоколов сионских мудрецов». Ф. М. Достоевский опирался на неё в своей статье «Еврейский вопрос» (гл. 9).

Вспомним слова Солженицына, сказанные Виктору Лошаку накануне выхода в свет первого тома («Московские новости», N№ 25, 26 июня 2001): «Я не мог бы написать этой книги, если бы не проникся обеими сторонами. Еврейской стороной я проникся в самом ходе этой работы». Читатели первого тома адекватно оценили глубину и направление этого проникновения, прислав лавину возмущённых писем и статей.

Продолжение следует

Оцените пост

(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться