(Окончание)
В октябре 1941 года Зарубины выехали в США. Перед этим Лизе было присвоено звание капитана Госбезопасности (соответствовало армейскому подполковнику). Приехав, она сразу же включилась в активную работу. Лиза курировала более 20 самых ценных агентов – от влиятельных дипломатов и бизнесменов до выдающихся ученых – физиков. Среди последних было немало непосредственных участников создания атомной бомбы, и Лиза с помощью другой советской шпионки Маргариты Коненковой (жены знаменитого скульптора) сумела ввести своих агентов в дом Альберта Эйнштейна, любовницей которого и была Маргарита. Эти люди раздобыли у друзей великого физика немало секретных данных о создании атомной бомбы. Через своего знакомого физика Сциларда Лиза сумела внедрить в атомный проект двоих агентов.
Но эти сведения получили уже не Зарубины, потому что их снова отозвали в Москву в 1944 году и снова обвинили в предательстве. И снова стали скрупулезно проверять каждый шаг в Америке. Обвинения оказались беспочвенными. Василия даже повысили в чине, он стал генерал-майором, а Лиза – полковником и до 1946 года занималась аналитической работой во внешней разведке МГБ. Затем была уволена в отставку. Нет сомнений, что Елизавета Розенцвейг — Горская — Зарубина – Вардо была одной из самых выдающихся шпионок.
Так получилось, что в своей нелегальной работе Лиза не раз пересекалась с другой еврейкой Китти ХАРРИС, которая родилась в Лондоне в семье выходцев из России. Когда ей было 8 лет, родители переехали в Канаду. Там она пошла работать на фабрику, активно участвовала в профсоюзной, а затем и партийной работе. Но это было уже в США, где она стала членом американской компартии.
Китти вышла замуж за известного американского коммуниста Эрла Браудера, и в 1928-29 гг., по заданию Коминтерна, они работали в Китае, занимаясь нелегальной пропагандой марксизма и шпионажем заодно. Там она действовала в качестве связной, перевозя в Гонконг, Батавию и Манилу деньги, документы и партийную литературу.
Когда Китти вернулась в Нью-Йорк в 1931 году, она была завербована советским разведчиком Эйгорном и выехала в Германию. К тому времени Китти имела солидный опыт агентурной работы, и деятельность связной для нее была привычным делом. Она перевозила информационные материалы, добытые в странах Европы, посещала явочные квартиры, изымала шифровки из «почтовых ящиков», встречалась с нелегалами, избавлялась от слежки, восстанавливала нарушенные связи. В условиях прихода к власти Гитлера такая работа была чрезвычайно опасной, тем не менее, Китти работала азартно и дерзко, на грани разоблачения.
Китти дважды приезжала в Москву, где овладела радио- и фотоделом под руководством Вильгельма Фишера («Абеля»). После этой переподготовки ее направили в Париж, затем – в Лондон, где ее руководителем стал легендарный разведчик Арнольд Дейч. Китти содержала конспиративную квартиру, там происходили встречи Дейча с членами знаменитой кембриджской «пятерки». Один из них, Дональд Маклейн, был увлечен ею.
Учитывая их близкие отношения, Центр направил Китти в Париж, когда Маклейн был переведен туда по службе. Но в Париже Дональд встретил другую женщину и женился на ней. Несмотря на потрясение, пережитое Китти, их сотрудничество продолжалось, и Дональд переслал в Москву 40 коробок весьма важных документов британского МИДа.
После прихода в Париж немцев Дональд уехал в Лондон, а Китти вывезли в Москву. В ноябре 1941 года она прибыла в США, что явилось весьма смелым и рискованным поступком, потому что в Америке она была известна как советская шпионка. Тем не менее, советский резидент в США Василий Зарубин счел возможным задержать ее там на целый год, используя в роли связной для выполнения важнейших заданий.
Зимой 1942 года Китти прибыла в Мехико. В Мексике она пробыла до 1946 года, после чего возвратилась в Москву, где ей пришлось восстанавливать советское гражданство, и пока она это сделала, ее как иностранку выслали в Ригу. А там в конце 1951 года американскую еврейку Харрис арестовали и, обвинив в предательстве, два года держали в тюрьме. Бывшие ее начальники из московского Центра не заступились за своего нелегала. Из тюрьмы ее освободили только в 1954 году и поселили в Горьком, где она и умерла в 1966 г. Она не получила никаких правительственных наград за свою верную и героическую работу.
В декабре 1994 года Указом Ельцина звание Героя России было присвоено Леонтине КОЭН. К тому времени она уже год как ушла из жизни. А начался ее исполненный риска путь еще в 1941 году, когда молоденькая Лона Перке, жительница Бруклина, вышла замуж за Морриса Коэна. Сразу же после свадьбы Моррис признался жене, что он советский агент-нелегал, и она согласилась ему помогать. Однако в 1942 году Моррис был призван в армию, воевал в Африке и в Европе и в Нью-Йорк вернулся только в 1945 году. Во время отсутствия мужа его обязанности выполняла Леонтина. А они заключались в получении и передаче сведений о разработке атомной бомбы, которая велась в главной ядерной лаборатории в Лос-Аламосе (шт. Нью–Мексико).
Для прикрытия своих поездок Леонтина посещала туберкулезный санаторий в городе Альбукерке. Туда же приезжал сотрудник Лос-Аламосской лаборатории физик Т. Халл, работавший на советскую разведку под кличкой «Млад». Он привозил и передавал Леонтине чрезвычайно важные документы, чертежи и схемы, относящиеся к конструкции атомной бомбы.
После возвращения из армии Морриса Коэна советский резидент в Нью-Йорке Яцков сформировал агентурную группу «Волонтеры». Группу возглавил Моррис («Луис»), в нее входили многие физики и инженеры, работавшие над созданием бомбы, а также Леонтина («Лесли»).
В 1949 году Яцкова сменил Рудольф Абель, и эта группа стала работать на него. Однако меньше чем через год по Америке прокатилась волна разоблачений, были арестованы многие советские агенты, в том числе работавшие в Лос-Аламосе, и их связные. Из Москвы потребовали срочного вывоза супругов Коэн, на которых завязаны были важные контакты с агентурой. Их перебросили в Мексику, оттуда через Голландию, Австрию и Чехословакию в апреле 1950 года они добрались до Москвы.
Коэнов поселили на конспиративной квартире МГБ и почти 4 года готовили к новому заданию. Им предстояло работать в качестве радистов и связных с одним из опытнейших шпионов Кононом Молодыем. Коэны получили новозеландские паспорта на имя супругов Питера и Хелен Крогер и в 1954 году приехали в Лондон. С помощью Молодыя, действовавшего под личиной Гордона Лондсдейла («Бен»), они приобрели неподалеку от военно-воздушной базы Нортхолт домик и оборудовали в нем радиоквартиру.
Отсюда в течение пяти лет в Москву передавались ценнейшие материалы, добытые агентурой «Бена» и самими Крогерами. В начале 1961 года Молодый был пойман с поличным при передаче ему агентурных данных. В тот же день были взяты и супруги Крогеры. При этом в их домике была обнаружена аппаратура дальней радиосвязи, шифры, валюта и прочий шпионский инвентарь.
На процессе в суде высшей инстанции Олд-Бейли вина группы Лонсдейла была доказана полностью. Более того, англичане заявили, что им удалось разоблачить одну из самых опасных в британской истории шпионских организаций. Лонсдейла приговорили к 25 годам тюрьмы, столько же получил и Питер Крогер. Хелен дали 20 лет.
Через три года Лонсдейл был обменен на подельника Пеньковского, британского агента Грэвила Винна. В 1965 году в Москве был осужден еще один британский шпион Джеральд Брук. Лондонское министерство иностранных дел сразу же запросило Москву о возможности его обмена. Громыко ответил, что согласен обменять его на супругов Крогеров. Англичане, однако, заупрямились, считая, что обмен будет неравноценным — одного Брука на двоих, да еще таких супершпионов, как Крогеры.
Тем не менее, в 1969 году обмен состоялся. К Джеральду Бруку Москва присовокупила двух англичан, осужденных за наркодиллерство. Гордость британского МИДа была удовлетворена. Между тем, сразу после возвращения в Москву Моррис и Леонтина получили советское гражданство и были награждены орденами Красного Знамени. Указ об этом был закрытым. Их поселили в скромной квартире и дали достойную, по тем временам, пенсию. Они молчали вообще и в особенности о своем участии в похищении атомных секретов.
И только в середине 1990 года, когда в некоторых московских газетах появились отрывочные сведения об истинной роли Коэнов, за рубежом спохватились. Их имена всплыли в связи с пересмотром некоторых аспектов проникновения советских шпионов в Лос-Аламос. Впрочем, и тогда, как заявил бывший заместитель директора ЦРУ Раймонд Клайн: «Фактически, у нас в Америке до сих пор остается неизвестным, что на самом деле им удалось совершить». Кстати, тогда еще и в США не знали, что Коэны и Крогеры – одни и те же супруги – шпионы.
Между тем, и сегодня доподлинно не известно, что именно сделали такого супруги Коэны тогда в Америке и потом в Англии. Но, судя по всему, эти их деяния оказались особо ценными не только для Советского Союза, но и для нынешней России. Иначе как объяснить те высокие награды, которыми их удостоили через 20 лет после окончания службы в разведке?
Как уже было сказано, в 1994 году Леонтине посмертно было присвоено звание Героя Российской Федерации. Таким образом, эта американская еврейка стала первой советской шпионкой, получившей высшую российскую награду. А через два года Героем России стал ее муж — тоже посмертно.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
