Великий театральный художник Леон Бакст, нареченный при рождении Лейбом-Хаимом, был сыном знатока Талмуда и коммерсанта средней руки Израиля Розенберга.
Леон Бакст, один из виднейших представителей русского модерна, художник, сценограф, мастер станковой живописи и театральной графики родился 10 мая 1866 года в Гродно.
Вскоре после рождения сына семья Розенбергов переехала из Гродно в Петербург. В городе на Неве Лейб-Хаим, он же Лев Розенберг, поступил в 6-ю Петербургскую гимназию и успешно окончил её.
Очень рано у Льва появилась тяга к живописи. Отец, в меру сил, противился. Как талмудист — не еврейское это дело «человечков малевать». И как коммерсант. Занятие живописью считалось малоприбыльным. Художники в большинстве своем вели полунищенское существование.
Израиль Розенберг был человеком толерантным. И, дабы удостовериться, что собой представляют живописные потуги неукротимого сына, то ли через общих знакомых, то ли через родственников, вышел на скульптора Марка Антоколького.
Мэтр посмотрел рисунки Лейба-Хаима Розенберга. Нашел в них несомненные признаки таланта. И настоятельно посоветовал учиться.
Совет возымел действие и в 1883 году юный Розенберг поступил вольнослушателем в Академию художеств.
Учился Бакст не слишком усердно. Провалил конкурс на серебряную медаль. После чего ушел из Академии. То ли в знак протеста. То ли окончательно разуверившись.
После ухода из Академии Леон Бакст, в ту пору еще Розенберг занимался живописью у Альберта Бенуа.
В 1889 году Лейб-Хаим Розенберг стал Леоном Бакстом. Свою новую фамилию, точнее псевдоним, художник позаимствовал у бабушки по линии матери, несколько укоротив её. Фамилия бабушки была Бакстер.
Появление броского псевдонима было связано с первой выставкой, на которой художник решил представить свои работы.
Как ему казалось, в глазах русской публики художник по фамилии Леон Бакст имел неоспоримые преимущества перед художником Лейб-Хаимом Розенбергом. Таковы грустные реалии того, да и не только того, времени.
В том же 1893 году Леон Бакст приехал в Париж. Он учился в студии Жерома и в «Академии Жюльена». В широко известных среди художников всего мира местах, где можно было почерпнуть и соответственно научиться новому, не связанному с многовековыми традициями, искусству.
Жилось Баксту в Париже трудно. Жил он, в основном за счет продаж своих картин. Точнее этюдов.
В письме к приятелю Леон Бакст горько сетовал:
«До сих пор я бьюсь из-за того, чтобы не покинуть Париж… Продавец картин нахально забирает за гроши мои лучшие этюды».
В 1898 году вышел в свет первый номер журнала «Мир Искусства» — орган художественного объединения и группы писателей-символистов.
Редактором журнала стал Сергей Дягилев. Художественный отдел журнала возглавил Леон Бакст.
Он же придумал для журнала марку с орлом, «царящим надменно, таинственно и одиноко на вершине снеговой».
В художественном отделе журнала широко экспонировались работы выдающихся представителей отечественной и зарубежной живописи. Что определило высокий художественно-эстетический уровень издания, сделало его рупором новых веяний в искусстве и повлияло на развитие российской культуры на рубеже веков.
В 1903 году Бакст сошелся с вдовой художника Гриценко Любовью Павловной. Она была дочерью именитого купца, большого знатока и собирателя живописи, основателя всемирно известной галереи П. М. Третьякова.
Третьяков придерживался либеральных взглядов, ничего не имел против евреев в целом, и самого Бакста в частности. Ценил его как художника. Охотно покупал картины. Но в качестве зятя иудея Бакста не воспринимал.
В 1907 году у Бакста родился сын Андрей (в будущем — художник театра и кино, умер в 1972 году в Париже — В. Д.).
Брак оказался непрочным. В 1909 году Леон Бакст ушёл из семьи. Развод не отразился на отношениях с бывшей женой. Они оставались неизменно дружескими.
Когда в 1921 году Любовь Павловна, вместе с сыном, уехала из России, Леон Бакст до конца своих дней поддерживал их материально.
В 1909 году, в соответствии с новым законом об иудеях в Российской империи, Баксту предложили покинуть Петербург.
Гнев на милость власть предержащие сменили в 1914 году. В этом году Бакста избрали членом Академии художеств. И в этом качестве, несмотря на вероисповедание, он имел право проживать, где ему заблагорассудится.
С 1908 по 1910 год, во время наездов из Парижа в Санкт-Петербург, Леон Бакст преподавал в частной школе живописи Званцевой (Елизавета Николаевна Званцева — художница, основательница студий рисования и живописи в Москве и Санкт-Петербурге — Википедия). Одним из учеников Бакста был Марк Шагал.
Бакст обратил внимание на недюжинный талант молодого Шагала. Хотя, как пишут, не вполне одобрял его и был строг в оценках.
Соученица Шагала Оболенская вспоминала, что, рассматривая картину Шагала, на которой был изображен сидящий на горе скрипач, Бакст никак не мог взять в толк, как скрипачу удалось втащить на такую большую гору такой большой стул…
О взаимоотношениях Марка Шагала и Леона Бакста написано много и по-разному.
У Фридриха Горенштейна (Фридрих Наумович Горенштейн — русский писатель и сценарист — В.Д.) в романе «Летит себе аэроплан» Бакст, беседуя с Шагалом, не то чтобы полностью не одобряет его, но и отзывается о большинстве картин без особого восторга:
— Я знаю, вы не любите старые формы, но ведь нельзя считать основой искренности в искусстве одну ненависть к старым формам. У вас, Шагал, почти полная победа пейзажа над человеком… Вы отравлены ядом отрицания… Вот здесь и здесь… — Он взял третий эскиз, посмотрел и вдруг замолчал. — М-да, — сказал он, наконец, после длительной паузы, — здесь, признаюсь, неплохо. Ну да, ну да, тут есть талант. Но вас испортили, вас поставили на ложный путь… Испортили… Человек у вас всего-навсего эпизодическая фигура. Один из элементов, и он у вас третируется. У вас все усилия уходят на предметы.
Изложенное выше не может рассматриваться в качестве документального подтверждения. Тем более что сам Горенштейн, определил свой роман, как «Свободная фантазия по мотивам жизни».
И, тем не менее, за основу взяты сведения, почерпнутые из разного рода источников.
… Как бы там ни было, уже достигнув мировой известности, Шагал отдал должное своему учителю.
«Судьбу мою решила школа Бакста и Добужинского. Бакст повернул мою жизнь в другую сторону. Я вечно буду помнить этого человека», — писал Шагал в своей автобиографии.
Бакст много и охотно занимался портретной живописью. Его кисти принадлежат портреты известных деятелей литературы и искусства: Левитана, Дягилева, Розанова, Зинаиды Гиппиус, Айседоры Дункан, Жана Кокто, Константина Сомова, Андрея Белого.
Леон Бакст был не только замечательным портретистом. Он проявил себя как незаурядный пейзажист. Его графические работы, как отмечали современники, были «поразительно декоративны, полны особенной загадочной поэзии и очень «книжны».
Несмотря на многообразие проявлений художественного таланта и связанные с этим возможности, особых доходов у Бакста не было.
Постоянно нуждаясь в деньгах, Бакст сотрудничал с сатирическими журналами, занимался книжной графикой, оформлял интерьеры различных выставок. Ещё он обучал рисованию детей состоятельных родителей.
В 1903 году в Петербурге Бакста попросили принять участие в оформлении балета «Фея кукол». Созданные Бакстом эскизы декораций и костюмов были восприняты восторженно. «С первых шагов, — писал позднее Александр Бенуа, — Бакст занял прямо-таки доминирующее положение и с тех пор так и остался единственным и непревзойденным».
В Париже Бакст вошел в балетную группу организатора «Русских сезонов» в Париже Сергея Дягилева, который привез в Париж несколько балетов.
Эти балеты, положенные в основу «Русских сезонов», потрясли пресыщенных французов, вызвали у них бурю ни с чем не сравнимого восторга.
Своим триумфом «Русские сезоны» Дягилева были, в первую очередь, обязаны исключительным по красоте постановкам Бакста. Особому, «бакстовскому» стилю, с его чудесным, почти таинственным, поражающим воображение переплетением магии орнамента и сочетания красок.
Вершиной творчества Бакста были декорации для дягилевских балетов: «Клеопатра» 1909 г., «Шахерезада» 1910 г., «Карнавал» 1910 г., «Нарцисс» 1911 г., «Дафнис и Хлоя» 1912 г.
Эти постановки, как писали критики, буквально «свели с ума Париж». И положили начало мировой славе художника.
В 1918 году Леон Бакст покинул группу Дягилева. Его уход связывают с рядом причин. Это и мировая война. Французам было не до «Русских сезонов». Кроме того, Бакст оказался отрезанным от труппы Дягилева. Труппа оставалась в Париже, а Бакст находился в это время в Швейцарии.
К уходу из труппы Бакста, и это, пожалуй, главное, побудили эстетические разногласия с Дягилевым, нарастающие противоречия.
Дягилев был диктатором. Ещё задолго до «Парижских сезонов», работая над портретом Дягилева, Бакст жаловался, что Дягилев абсолютно не умеет позировать, следит буквально за каждым мазком, и требует, чтобы на портрете он выглядел красивее, чем в жизни.
В Париже Бакст был чрезвычайно популярен. Его стиль восприняли законодатели парижской моды. И стали широко использовать его.
Русский поэт Максимилиан Волошин писал:
«Бакст сумел ухватить тот неуловимый нерв Парижа, который правит модой, и его влияние в настоящую минуту сказывается везде в Париже — как в дамских платьях, так и на картинных выставках».
Была издана книга, посвященная творчеству Бакста. Книга эта, по словам современников «представляла собою верх технического совершенства».
Французское правительство наградило Бакста орденом Почетного легиона.
Громкая парижская слава Бакста, его мировая известность мало что значили для России. Для российских властей Бакст в первую очередь был евреем, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Русский публицист, художественный и литературный критик Дмитрий Философов писал:
«После первой революции уже «знаменитый», с красной ленточкой в петлице (розетка ордена Почетного легиона — В. Д.), он приехал из Парижа в Петербург, совершенно забыв, что он еврей «из черты оседлости». Каково же было его удивление, когда к нему пришел околоточный и заявил, что он должен немедленно уезжать не то в Бердичев, не то в Житомир».
Покойный вице-президент Академии художеств граф Иван Иванович Толстой (впоследствии городской голова) возмутился, печать подняла шум, и Бакст был оставлен в покое.
Популярность Бакста, его большая слава трагически отразились на его судьбе. Бакст был завален заказами, от которых не мог, да и не хотел отказаться.
Непосильный труд подорвал его здоровье.
Леон Бакст умер 27 декабря 1924 года в Париже, на 58 году жизни. Во время работы над балетом «Истар» для труппы Иды Рубинштейн с ним случился «нервный припадок». Бакста госпитализировали в больницу Риэль-Мальмезон. Помочь ему не смогли.
Похоронен Бакст на парижском кладбище Батиньоль.
Валентин ДОМИЛЬ
Еженедельник “Секрет”
Опубликовал:
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
