Апрельские трагические события в Катыни 2010 года оставили много вопросов.
Понятно, что вылет польского президента со свитой в Смоленск, находящийся недалеко от печально известной Катыни, был заранее согласован с кремлевским руководством. Иначе и быть не могло, ведь вылетал президент соседней страны.
Это означает, что поляки заранее должны были иметь от российских служб регулярные долгосрочные прогнозы погоды вплоть до дня перед вылетом и, естественно, в день вылета, краткосрочные прогнозы на несколько часов вперед.
Сегодня мы знаем, что военный аэродром «Северный» в поселке Печерск около Смоленска находится рядом с городом — на расстоянии 1 км. Согласно дружным сообщениям российской прессы, «всё утро 10 апреля в Смоленске не было тумана, но за полчаса до трагедии город окутало плотной дымкой. Видимость в районе Печерска была практически нулевой».
Почему, если «видимость в районе Смоленска была практически нулевой», аэродром не закрыли для полётов? В этом случае, если не требуется аварийная посадка, пилоты обязаны уйти на другой аэродром. Почему самолету с польским президентом наземная служба «Северного» не запретила посадку? Мог ли диспетчер «Северного» самостоятельно взять на себя ответственность за возможность гибели людей и международный скандал и сказать командиру президентского самолета: лучше сесть в Москве или Минске, но если очень хочется, можно сесть в «Северном»? Безусловно, согласие на приём самолета президента Польши дал премьер-министр России Путин — куратор силовых ведомств. Ниже по должности никто бы на себя такую ответственность не взял.
Во время Второй мировой войны в Англии принимали самолеты с американскими солдатами и грузами в любой туман. Для этого вдоль взлетной полосы ставили несколько десятков бочек с бензином и поджигали. Горячий воздух разгонял туман. Сегодня есть более совершенные методы приёма самолетов в непогоду.
Расстояние между Вар-шавой и Смоленском по прямой 1200 км. Самолет «Ту-154» преодолевает такое расстояние примерно за полтора часа. Если же лететь в облет Белоруссии с юга над Украиной или с севера над Литвой, то полет длится не более двух часов. Туман внезапно появляется только для непосвященных граждан. Метеорологи могут предсказать его появление, по крайней мере, не менее чем за 5-6 часов. А уж за 1 час до вылета, то есть за три часа до прилета в Смоленск, польские службы могли получить от россиян наиточнейший кратковременный прогноз. Однако не получили. Почему?
Все российские журналисты-обозреватели сходятся в том, что «в октябре 2009 г. авиационный полк имени Гризодубовой, базировавшийся в «Северном», был расформирован. После этого на аэродроме осталась лишь рота обслуживания. С «Северного» были убраны все системы жизнеобеспечения полетов. Аэродром был не способен принимать самолеты. Диспетчерская служба была возвращена лишь на время визита премьер-министра Путина».
Знали ли поляки, что российские диспетчеры на «Северном» не говорят по-английски? Вряд ли, ведь во всем мире авиадиспетчеры свободно владеют английским. Тогда почему самолет польского президента принимали неучи?
Возможно, во время ремонта самолета польского президента в Самаре в него «что-то» вставили, и это «что-то» воздействовало на системы управления самолетом по сигналу с земли. Кто знает?
А может быть, для посадки самолета польского президента использовали ложный радиомаяк (просто и дешево), чтобы заведомо погубить? Вот почему польский пилот четырежды заходил на посадку. Три раза успел увидеть, что ошибается, а четвертый раз не успел спастись. Все возможно в путинской России…
Знали ли в Польше, что аэродром «Северный» ничем, кроме радиосвязи, не оборудован, что там нет даже посадочных огней? Возможно, не могли себе представить такого. Но почему в России не побеспокоились? Может, не было приказа «побеспокоиться»?
Для посадки самолета Путина, прилетавшего за два дня до Качиньского, одной диспетчерской службой не обошлись, прилетал грузовой самолет с оборудованием, включая локаторы наведения самолетов на взлетно-посадочную полосу, сигнальными огнями и т. д. А вот перед прилетом (через два дня Качиньского) этого не было… Как видим, для польского премьера ни локаторов, ни посадочных огней не нашлось. Это при том, что где-то полвека как в СССР (ныне в России) военные аэродромы обслуживают мобильные локаторы, установленные на автомобилях. Почему нельзя было развернуть такие локаторы и установить сигнальные огни вдоль полосы и перед ней к прилету польского президента?
Духовный наследник Сталина и его кумир, великий мастер по пакостям. В этом и разгадка трагедии!
По-российски убогий до беспомощности аэропорт «Северный» стал для пилотов президентского самолета трагическим «сюрпризом». А для всей Польши — синонимом Катыни.
От редакции
Уважаемые читатели, возможно, у вас есть свои версии объяснения причин трагической гибели президента Польши и всех, кто был с ним на борту в тот день, вы можете присылать нам свои письма.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
