Человек-легенда — это о нём. Один из эффективнейших диверсантов Великой Отечественной войны, командир партизанского полка, разведчик — нелегал в послевоенное время… Известный писатель, чьи книги печатались миллионными тиражами, переведены на английский, испанский, немецкий и другие языки. В 1995 году ему было присвоено звание Героя России за подвиги, которые, пожалуй, не имеют аналогов в истории Великой Отечественной. Ему исполнилось 87 лет, а он продолжает трудиться — недавно вышла его новая книга «Лабиринты тайной войны».
Более 65 лет его зовут Юрием Антоновичем Колесниковым. Между тем, родился он в семье болградского портного Товия Гольдштейна в марте 1922 года и назвали его тогда Ионой. Болград был заштатным городком Бессарабии, в нём Иона окончил школу и лицей, работал автомехаником и грузчиком. Но в шестнадцать лет он был завербован агентом НКВД, а в 1940 году, после прихода Красной Армии, служил в органах легально.
В начале Великой Отечественной войны Иону зачислили в состав разведывательно-диверсионной группы Кагульского погранотряда, а затем — штаба Южного фронта. Было ему в ту пору 19 лет, именно тогда Иона Гольдштейн стал Юрием Колесниковым. Уже через месяц он был заброшен со спецзаданием в Румынию. После возвращения участвовал в диверсионных рейдах в тылу противника, в минировании и уничтожении особо важных объектов, которые мог захватить противник: в Херсоне это был «Крекинг-завод», в Николаеве — завод имени Марти и др.
В ноябре 1941 года как знающий румынский язык Колесников был направлен в ОМСБОН (отдельная мотострелковая бригада особого назначения) Особой группы 4-го Управления НКВД. В отличие от германской армии, разведывательно-диверсионная деятельность советской стороны в начальный период Великой Отечественной оказалась почти полностью парализованной. Ибо штатных диверсионных подразделений ни в Красной Армии, ни в органах НКВД не было. Потому что руководители таких формирований и почти все их кадры, подготовленные задолго до войны, были уничтожены палачами Ежова и Берии. Скажем прямо, если бы это сделали гитлеровцы, то лучшего подспорья успеху вторжения в СССР они не могли бы и придумать. Поэтому возникает вопрос: на кого работали Ежов и Берия?
Тем более что острейшая потребность в диверсионных подразделениях выявилась буквально в первые же недели германского вторжения. Советские войска откатывались, оставляя огромные пространства территории, на которой противник мог без помех маневрировать, использовать все ресурсы и инфраструктуру. И необходимость борьбы с ним за линией фронта стала очевидной.
Поэтому формирование разведывательно-диверсионных групп развернулось уже через две недели после вторжения.
5 июля была создана Особая группа НКВД, начальником её стал генерал Павел Судоплатов. В октябре 1941 года группа была реорганизована в Управление наркомата. Основная задача — формирование и заброска в немецкий тыл разведывательно-диверсионных групп (РДГ), а также руководство их деятельностью. За годы войны были заброшены в тыл врага около 45 тысяч диверсантов-разведчиков.
Отбор и подготовка этих бойцов проходили совсем не так, как в мирное время. Потому как диверсант — штучный товар. А во время войны выбирать не приходилось, долго готовить — тоже. Поэтому более 60 % диверсантов погибли при заброске, захвачены немцами и уничтожены. Эффективно работали лишь немногие диверсионные группы.
Естественно, Колесников, имевший опыт в диверсионной работе, представлял для ОМСБОНа особую ценность. И уже в марте 1942 года Колесников был заброшен в глубокий тыл противника. В течение 18 месяцев, до октября 1943 года, в составе группы разведчиков воевал в южных районах Белоруссии. В ноябре 1943 года его направили в 1-ю Украинскую партизанскую дивизию, которой командовал С. А. Ковпак. Он вскоре был ранен и вывезен на Большую землю, а командование принял полковник П. Вершигора.
Колесников воевал в составе дивизии до соединения с частями Советской Армии в июле 1944 года. Был командиром взвода разведки, помощником начальника штаба дивизии, командовал партизанским полком. При этом имел свое особое спецзадание по агентурной работе в тылу противника. Он был независимым негласным резидентом военной контрразведки, контролировал поведение партизанских командиров, комиссаров, нелегальных агентов НКВД. Эти задачи Колесников выполнял параллельно с основной работой в партизанских соединениях, имел собственную рацию, шифр и систему связи с Москвой. Трудно даже определить, какие задачи у него были основными, но такого рода деятельность этого человека была невероятно сложной.
В одном из интервью Колесников рассказал о важнейшей операции такого «агентурного контроля»:
— Я должен был пристально наблюдать за деятельностью начальника разведки одного из крупнейших партизанских соединений. Как меня предупредили, человек он тёртый и решительный, старший майор ГБ, что соответствовало званию армейского генерал-майора, приговоренный в свое время к расстрелу в ежовских застенках, а в начале войны, по указанию Сталина, освобожденный. И потому надо быть начеку.
В 1943 году, этот человек, видимо, чтобы выслужиться, послал в Москву радиограмму о том, что немцы завезли в Могилев тонны боевых отравляющих веществ и тем самым готовятся к химической войне. Для достоверности указывались точные координаты тех мест, где якобы находятся склады с баллонами газов. В Москве была подготовлена крупномасштабная бомбардировочная операция по их уничтожению.
По своим агентурным данным я знал точно, что никаких складов отравляющих веществ в Могилеве не существует. Поэтому, узнав о самодеятельности начальника разведки, послал вдогонку свою опровергающую радиограмму. Представляете, какой она вызвала переполох в разведцентре НКВД! Мало того, что разведка даёт взаимоисключающую информацию, что само по себе скандал для «конторы», да еще сообщает о таких нешуточных делах.
Ведь на дворе был 43-й год — перелом в войне, а тут противник затевает новую, химическую… Меня срочно вызвали в Москву. Убедиться в моей правоте помог случай. Во время разбирательства, которое проходило в присутствии Берии, мой оппонент ссылался на сведения, которые он, мол, получил от своего агента — одного германского майора, последняя встреча с ним состоялась якобы шесть дней назад. Я назвал это ложью.
«На каком основании? Ведь вы в Москве уже недель пять и знать никак не могли об их недавней встрече», — спросил меня Берия. «Так точно! — ответил я, обливаясь потом. — Но дело в том, что этот немец был пленен и пару недель назад доставлен в столицу разведчиками ГРУ Генштаба». Берия тут же позвонил начальнику ГРУ, и тот подтвердил мои слова. Помню, как «хозяин» вскочил со стула, подлетел к начальнику разведки и отвесил ему сочную пощечину. Через некоторое время я узнал, что этого человека расстреляли…
Окончание следует
Опубликовал: Марк ШТЕЙНБЕРГ
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 1,00 из 5)
Загрузка...
