Михаил Ивеницкий родился в 1931 году. Способный ребенок был принят в Художественную школу при Академии художеств в Ленинграде.
Начало войны запомнилось ему бомбёжкой Бадаевских продовольственных складов. Тогда, в августе 1941 года, он видел высоко летящие армады немецких самолетов, которые безнаказанно сбрасывали бомбы на запасы питания блокированного города — снаряды красноармейских зенитных орудий разрывались ниже. Город оказался в тисках голода. Когда склады закончили гореть, мальчишки выкапывали около руин складских зданий куски земли, пропитанные сахаром.
Родители Миши хотели эвакуироваться в Жлобин к родным, но вскоре в город прорвались немцы, и все родственники погибли.
Еще одно воспоминание — постоянные обстрелы Ленинграда. Будущий художник поступил в ремесленное училище, потому что там давали продовольственные карточки. «Рукастый» мальчик настоял принять у него экзамен по слесарному делу и по результатам экзамена был принят. Туда же, в ремесленное училище, позднее пришла работать педагогом его мама.
Едва подучив подростков, их ставили к станкам. Дети работали по 10 — 11 часов без выходных.
В августе 1942 году РУ решили эвакуировать пароходом в Куйбышев на авиазавод. Избежав бомбежек на Ладоге, судно с юными ремесленниками столкнулось с нефтеналивной баржей из Ирана и затонуло. К счастью, это столкновение произошло недалеко от берега, и мальчишек спасли.
Затем были мытарства в Свердловске и Джамбуле, где Михаил Ивеницкий окончил третий класс. Потом мать нашла работу в Леспромхозе на берегу реки Иль, недалеко от китайской границы. Жили там в уйгурском селе Кетмен. С мальчишками бродили по окрестностям, иногда пересекая границу с Китаем. Пограничников с обеих сторон они не встречали. Граница в тех местах, видимо, не охранялась. Но об этом далее.
В конце 1942 года мать с сыном из Кетмена в Казахстане перебрались в Самарканд, где находилась эвакуированная Академия художеств и Детская художественная школа при Академии. В 1943 г. Детская школа, включая всех 35 учеников, перебралась в Загорск, в одно из зданий Троице-Сергиевой Лавры. Там жили в холоде и голоде, пока не написали письмо Анастасу Микояну. После этого пайки ученикам удвоили и выдали американскую одежду.
Увы, Художественную школу Мише не удалось закончить из-за конфликта с завучем-антисемитом, по указанию которого педагог по математике поставил мальчику несправедливую двойку по геометрии. Настойчивый будущий художник добился переэкзаменовки и сдал экзамен блестяще.
Тогда его спровоцировали на драку с одноклассником и исключили из школы.
Пришлось перейти в обычную школу и закончить семилетку, после которой Михаил поступил в Мухинское художественно-промышленное училище. Несмотря на высокие баллы, полученные на вступительных экзаменах (по рисунку и живописи были пятерки), еврея Михаила Ивеницкого зачислили лишь на текстильное отделение.
Обида на несправедливое решение руководства училища и домашние неурядицы с отчимом привели к попытке побега в Америку через Китай. Через Китай — потому что Михаил знал место, где граница, как ему казалось, плохо охранялась. Но уже на вокзале в Ленинграде, перед самым отправлением поезда, беглеца задержали, и после суда отправили в лагерь. К счастью, сестра мамы — состоятельная женщина, сумела дать взятку прокурору, и Мишу выпустили. Выпустили и дали возможность доучиться в Мухинке.
В Мухинском училище Михаил Ивеницкий познакомился с выпущенной по бериевской амнистии в 1953 году Ириной Калиной. Она была направлена в СтепЛАГ как дочь репрессированного уполномоченного НКИД по Белоруссии, умершего в тюрьме (я познакомился с московской художницей И. Калиной намного позже, но Ирина стала для нас связью времен).
После окончания Мухинского училища М. Ивеницкий получил назначение на Херсонский текстильный комбинат, но сумел получить там открепление. Вернулся в Ленинград, где устроился на оформительский комбинат Художественного фонда СССР. В Союз художников был принят в 1961 году и вскоре стал членом Художественного совета по прикладному искусству. Тогда же состоялось знакомство с художником Натаном Альтманом.
Опубликовал: