Выставка в Еврейском музее Нью-Йорка на 5-й авеню называется «Шагал и деятели еврейского театра 1919 — 1949».
Из еврейских художников, выходцев из бывшего СССР, Марк Шагал в плане популярности на Западе, безусловно, фигура номер один. Фантастический, стилизованный мир милого еврейскому сердцу местечка художник из Витебска изобразил с потрясающей добротой. И мы платим за это Шагалу любовью. Еще одно (из многих) качество картин Шагала — декоративность. Они всегда красивы по цвету и хорошо скомпонованы.
Шагал как художник остался в Витебске навсегда, одновременно сделав родное местечко чем-то вроде амулета, который использовал для решения своих творческих задач. Даже в парижской Гранд-опера, где купол зрительного зала расписан Марком Шагалом, над зрителями «летают» его земляки — витебские евреи. Работы Шагала всегда узнаваемы по тематике и стилю. Мастер осторожно прикасался к тем или иным видам авангарда начала ХХ века, как правило, не уходя от еврейской темы. Знание иудаизма пришло к молодому художнику в Витебске, где он родился в 1887 году. Еще мальчиком он получил традиционное религиозное образование на дому — идиш, чтение Торы и Талмуда. В 1906 году 19-летний начинающий художник приехал в Петербург, где в 1906 — 1909 гг. посещал школу рисования при Обществе поощрения художеств, студию С. М. Зайденберга и школу Е. Н. Званцевой. Жил в Петербурге-Петрограде, Витебске и Москве, а в 1910 — 1914 — в Париже. Следуя моде, Шагал не сильно налегал на постижение тайн рисунка, больше уповая на модные течения, декоративность и еврейскую тематику.
Творчество Шагала автобиографично и лирически исповедально. Уже в ранних его работах доминируют темы детства, семьи; глубоко личностные и в то же время вечные («Суббота», 1910). Со временем на первый план выходит тема страстной любви художника к своей жене — Белле Розенфельд («Над городом», 1914 — 1918). Характерны мотивы «местечкового» пейзажа и быта вкупе с символикой иудаизма. Гротескно-алогичные сюжеты, резкие деформации и ирреально-сказочные цветовые контрасты его полотен привлекали и привлекают до сих пор любителей творчества Шагала.
После октябрьского мятежа в 1918 — 1919 годах Шагал работал в
губернском отделе народного образования в Витебске, оформлял город к революционным праздникам. В Москве написал ряд больших настенных панно для Еврейского камерного театра, тем самым сделав первый шаг к монументальному искусству. (Особенно впечатлил меня фрагмент панно в правом нижнем углу, где парень мочится на козу или ослика. Объяснение я нашел у американского искусствоведа из Коннектикута. Оказывается, таким приёмом художник обозначил границу местечка.) Кроме того, Шагал выполнил эскизы костюмов только для одного спектакля.
На выставке в Еврейском музее Нью-Йорка этот раздел творчества представлен достаточно полно, ибо художник «не задержался» на «театральном поприще» и его работ в этой области немного. Но для названия выставки требовалось «имя». Порой Марка Шагала сравнивают с выдающимся театральным художником Леоном Бакстом. Еврей Бакст был, пожалуй, лучшим в мире театральным художником. А Марк Шагал подарил нам мир бесконечно дорогих еврейских местечек, и за это мы ему безмерно благодарны.
Советская власть с ее истерическим атеизмом была художнику не по душе. Он выехал в 1922 в Берлин, а с 1923 года жил в Париже или на юге Франции, куда бежал от фашистской оккупации. В 1941 году Шагал через Португалию добрался до Нью-Йорка, где прожил до 1947 года.
Художник побывал во многих странах Европы, несколько раз — в Израиле. Освоив различные гравюрные техники, по заказу А. Воллара создал изумительные иллюстрации к «Мертвым душам» Гоголя и «Басням» Лафонтена. К середине ХХ века живопись и графика, а также декоративная керамика, которой Шагал занимался с 1950 г., получили мировое признание.
С годами его стилизованная манера, в целом сюрреально-экспрессионистская, становилась все более накатанной и раскованной. Не только главные герои, но и все элементы образа парят, слагаясь в цветные видения. Сквозь повторяющиеся темы витебского детства, любви, циркового спектакля порой наплывают мрачные отзвуки бывших и грядущих мировых катастроф, как в картине «У времени нет берегов» (1939 г., Музей современного искусства, Нью-Йорк).
С 1955 художник начал работать над «Библией Шагала» — так именуют огромный цикл живописных полотен, раскрывающих мир прародителей нашего народа в сказочной наивной форме. В русле этого цикла художник создал и большое число монументальных эскизов, композиций, для украшения сакральных зданий разных религий — как иудаизма, так и христианства в его католической и протестантской разновидностях: керамические панно и витражи капеллы в Асси (Савой, Франция) и собора в Меце, 1957 — 1958; витражи: синагоги медицинского факультета Еврейского университета близ Иерусалима, 1961; собора Фраумюнстер в Цюрихе, 1969 — 1970; собора в Реймсе, 1974; церкви Санкт-Штефан в Майнце, 1976 — 1981; и другие.
Заказы для оформления от Парижской оперы и христианских храмов шли как раскаяние заказчиков за зверства фашистов против евреев. Эти произведения радикально обновили тематику и стиль современного монументального искусства христианства, но приживутся ли они, хватит ли у них силы устоять со временем, пока не ясно.
В 1973 г. Шагал посетил Москву и Ленинград в связи с выставкой своих графических работ в Третьяковской галерее. В России
Шагала часто обвиняют в «слабом рисунке». И действительно, в этой области он не достиг уровня таких великих профессионалов первой половины ХХ века, как Серов, Врубель, Альтман, Роден, Матисс… Но разве Пикассо, Дали и многие другие великие художники ХХ века блистали высокопрофессиональным рисунком и живописным мастерством? Пикассо и Дали, как и Шагал, нашли свой путь к зрителю.
Умер Шагал во Франции в 1985 г. в возрасте 98 лет.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
