Предшественник национал-социализма

Продолжение.

Начало в № 874

Действительно, вся христианская культура пропитана антисемитизмом. «Церковь заменила собой Израиль», — утверждали отцы христианства, лживо обвинив евреев в распятии Иисуса. Так в чем же дело? В личности Рихарда Вагнера, в его злобном антисемитизме. А что, Лист, Шопен или Бах с его «Страстями по Иоанну» (на текст наиболее злобного и антисемитского из всех Евангелий), наконец, Петр Ильич Чайковский — были филосемитами? Нет, конечно, мы не требуем, чтобы нас любили. Более того, мы, как правило, игнорируем тихих антисемитов, их антисемитские высказывания, сделанные в дневнике или частной переписке (Шопен, Куприн, Чехов, Блок…). Но мы категорически отрицаем злобные публичные выступления против евреев, призывающие к их уничтожению.

— Позвольте, — возразят мне, — разве музыка не выше слова? Разве не называем мы прекрасную поэтическую строку «музыкой слова»? Называем, и, если бы Вагнер писал только музыку, она, безусловно, звучала бы на концертах в Израиле наряду с произведениями других великих композиторов. Не являясь его почитателем, признаю, что многие находят его музыку величественной и прекрасной. «У Вагнера имеются гениальные страницы» (Д. Д. Шостакович в беседе с Галиной Серебряковой). 11 из 12 его опер включены в книгу «Сто великих опер». «…Вагнер как личность возбуждает во мне чувство антипатии, но я не могу не отдать справедливости его огромному музыкальному дарованию» — П. И. Чайковский в письме фон Мекк (1879 г.). Однако, будучи великим композитором, Вагнер был еще и плодовитым писателем, автором стихотворных либретто своих опер, книг «Искусство будущего», «Опера и драма» и почти 900 страничных воспоминаний «Моя жизнь» (СПб, Terra Fantastica, М., Эксмо, 2003). Но еще он был и известным публицистом, и в публицистике проявил себя зоологическим антисемитом, антисемитом-идеологом. Это ему принадлежит выражение «окончательное решение еврейского вопроса».

Прославляя его музыку, Гитлер утверждал, что у национал-социализма был лишь один предшественник — Рихард Вагнер. Неудивительно, что в своем дневнике (его жена подтверждает это) Вагнер писал: «Сначала я пришел к выводу, что 1/16 доля еврейской крови может уже освободить еврея от его преступления перед человечеством. Но затем я понял, что даже одной микроскопической капли (он написал «клетки») еврейской крови уже достаточно, чтобы человек никогда не смыл с себя позор быть евреем, и он должен быть уничтожен» (Юрий Аранович «Любите ли вы Вагнера?»)

Гитлер был «снисходительнее», он посчитал, что мишлинги 2-й степени (только один из 4-х бабушек и дедушек еврей) не считаются евреями.

(Ференц Лист тоже был большим антисемитом, он писал о «слишком белых еврейских руках-клешнях». Однако Гитлер его не упоминает, ибо, ненавидя цыган, не мог простить ему книгу «Gypsies in Music».)

Кто знает, что делает конкретного человека антисемитом, когда, в какой момент вселяется в него ненависть к евреям? Обычно каждый громкий антисемит заявляет, что его лучший друг — еврей. Вагнер — исключение, хотя евреи приняли активное участие в его жизни с самого раннего детства. Вагнер был 7-м ребенком в семье. Его отец умер в год рождения Рихарда, и вскоре мать вышла замуж за многолетнего друга дома, актера и художника, еврея-выкреста Людвига Гейера, от которого родила дочь. Гейер усыновил Рихарда, и тот до 14-летнего возраста носил фамилию Гейера, умершего, когда Рихарду было 7 лет. (В статьях о Вагнере можно прочесть, что он всю жизнь подозревал, что является незаконнорожденным сыном своего отчима. В книге «Моя жизнь» об этом ни слова.) В 1836 году юный Вагнер (ему было 23 года) женился на Минне Планер, еврейке, перешедшей в христианство. Свадебную церемонию провел пастор протестантской церкви. Минна была на 7 лет старше Вагнера и имела в это время 13-летнюю дочь Наталью, которую выдавала за свою младшую сестру. Брак Рихарда и Минны был неудачным, они периодически расставались, но продолжали оставаться в браке вплоть до смерти Минны в 1866 году. Детей у них не было. В том же 1866 году Вагнер женился на младшей дочери Ференца Листа (1811 — 1866) Козиме, бывшей жене друга Вагнера и Листа, известного дирижера Ганса фон Бюлова. Этот второй брак Вагнера был счастливым, у него родились дочь Ева и сын Зигфрид. С ними жили еще трое старших детей Козимы от первого брака. Успешным началом своей музыкальной карьеры Вагнер обязан еврею — композитору Джакомо Мейерберу (1791 — 1864), который ввел никому не известного 24-летнего юношу в музыкальные круги Парижа и неоднократно поддерживал его материально. «Помогите мне (Вы), и Б-г мне поможет. С благоговением вручаю себя Вам», — писал Вагнер Мейерберу в 1839 году. В воспоминаниях Вагнера, записанных Козимой под его диктовку, можно прочесть об «искреннем и деятельном участии, которое принимал во мне Мейербер». Тесно общался он и с другими композиторами-евреями: с Жаком Галеви (1799 -1862), «которого я очень полюбил со времени «Жидовки» (знаменитая опера, известная в СССР под названием «Дочь кардинала») и о здоровом таланте которого я составил себе весьма благоприятное мнение», с Феликсом Мендельсоном-Бартольди (1809 — 1847). «Я с искренней теплотой заговорил с ним однажды о его музыке к «Сну в летнюю ночь»,… я был (настолько далек) от всякой мысли сравнивать себя с ним, сопоставлять наши достоинства и заслуги». (К этому моменту Вагнер был уже автором трех опер: «Запрет любви», «Летучий голландец» и «Риенци»; последняя пользовалась большим успехом.) Нельзя не упомянуть также литератора Бертольда Ауэрбаха «еврея-выкреста, хорошо принятого в обществе писателей и художников… «В отличие от других евреев-выкрестов, — пишет Вагнер, — я впервые встретил еврея, который сердечно и искренне говорил о своем еврействе… Я советовал ему оставить в покое весь этот еврейский вопрос». А чуть дальше читаем: «Мне… льстило теплое внимание Ауэрбаха к моим художественно-артистическим планам, хотя это участие и носило еврейско-швабский характер… (лица) глубоко образованного, с весом и знанием». Добившись известности, Вагнер уже не нуждается в подобных знакомствах, и в главах, относящихся к более поздним годам его жизни, об Ауэрбахе можно прочесть:

«Через много лет, когда я его снова увидел… это был обыкновенный грязный еврей».

В 1849 году умерла его мать, бывшая, как мы помним, вторым браком замужем за евреем, его собственный брак с еврейкой Минной еле теплился, его музыкальное творчество всё еще не получило ожидаемого им признания, постоянное безденежье угнетало его, и накапливавшаяся зависть к преуспевающим евреям, превратившаяся постепенно в лютую ненависть к ним, «вырвалась наружу» в форме большой статьи «Иудейство в музыке» (1850 г.). «Мне хотелось, — напишет он через много лет в книге «Моя жизнь», — разобрать поглубже вопрос о роли современных евреев в области музыки, об их влиянии на нее и вообще отметить характерные особенности явления в целом (выделено мною — С. Д.)… Хотя я и не намерен был отрекаться от своего авторства, я все-таки счел за лучшее подписать статью псевдонимом» («Вольнодумец», а через 20 лет он переиздаст ее уже под своим собственным именем).

При последовавшей вскоре после публикации статьи встрече с Гансом Бюловым Вагнер обнаруживает его «грустно-сдержанное настроение по отношению ко мне» и объясняет его «тем смущением (выделено мною — С. Д.), которое вызвала в нем моя сенсационная статья об иудействе». Что же так смутило выдающегося дирижера и друга Вагнера? Уж не «невинное» ли утверждение Вагнера, что успех Мейербера «свидетельствует о музыкальной приниженности нашего общества» или его замечание о Феликсе Мендельсоне: «(Его) творческие усилия направлены к тому, чтобы неясные ничтожные идеи… содействовали распущенности и произволу в нашем музыкальном стиле…» И далее: «… Кроме Мендельсона, никакой другой еврейский композитор не в состоянии возбудить в нас… участие». Может быть, фон Бюлова смутило полное отсутствие какого-либо упоминания о других современных композиторах-евреях: Жаке Галеви, Камиле Сен-Сансе (1835 — 1721), Генрихе Венявском (1835 — 1880), Жаке Оффенбахе (1819 — 1880), Антоне Рубинштейне (1829 — 1894)? Расправившись с музыкой, Вагнер переходит к поэзии, ему — композитору и поэту и карты в руки. «Когда у нас поэзия стала ложью, когда не стало ни одного настоящего поэта, тогда (она) стала делом одного очень одаренного еврея… Он (Генрих Гейне) был совестью еврейства — как еврейство является нечистой совестью нашей современной цивилизации… Еврей лишен подлинной страсти, лежащей в основе художественного творчества. Допускать евреев в мир искусства нельзя…» (выделено мною — С. Д.). Всё в евреях отвратительно Вагнеру, даже «сам язык евреев противен нам». Евреи «сохраняют в неприкосновенности черты своего характера при любом смешении и в любых обстоятельствах». И, предвосхищая Гитлера, он заключает статью следующей тирадой: «Для еврея сделаться вместе с нами человеком, значит, прежде всего, перестать быть евреем… Спасение Агасфера — в его погибели» (выделено мною — С. Д.).

Продолжение следует

Оцените пост

Одна звездаДве звездыТри звездыЧетыре звездыПять звёзд (голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...

Поделиться

Автор Редакция сайта

Все публикации этого автора