Еврейский Мир

Призрак бродит по кремлевским покоям, призрак сталинизма. С того момента, когда Путин вернул России сталинский гимн, этот зловещий призрак ее не оставляет. Он влез в недавно одобренный Кремлем школьный учебник по новейшей истории и в пособие для учителей старших классов, перевернув историю для новых поколений так, что тиран и преступник предстанет перед ними как «эффективный менеджер» и «наиболее успешный» руководитель СССР.

Недавно по телевидению показывали новый российский фильм о Сталине, сделанный к 55-летию со дня его смерти и в свете навязываемых деятелям культуры сталинистских настроений. И вот кто-то в этом фильме всерьез рассказывает о вожде такую небылицу: вроде был он большим любителем классической оперы, да не просто любителем, а таким знатоком, что, прослушав в Большом театре то ли «Хованщину», то ли «Бориса Годунова» (это я упустил), сказал дирижеру, что в таком-то акте тот пропустил два такта партитуры, а у композитора, дескать, было не так. Это говорится (причем, повторяю, всерьез) о человеке, далеком от нотной грамоты, музыкальные интересы которого вряд ли распространялись много шире его любимой песни «Сулико».

Если нечто подобное в Большом театре могло произойти, то только по наводке какого-то «доброжелателя», и мне этот эпизод представляется римейком старого анекдота про Сталина: «Что-то у вас, тов. Самосуд, сегодня музыка без бемолей». Напомню, что Самуил Абрамович Самосуд, главный дирижер Большого театра, был снят с этой должности в 1943 году после доноса начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б) Александрова, в котором он был упомянут вместе со многими другими «нерусскими людьми в учреждениях русской культуры».

Некоторые способности, не музыкальные, так актерские, у Сталина, очевидно, были. Он наслаждался, когда его окружение ему подыгрывало. Насчет этого окружения верно сказал Осип Мандельштам: «А вокруг него сброд тонкошеих вождей, он играет услугами полулюдей», и на фоне тех полулюдей Сталин, действительно, ощущал комфорт корифея всех наук, литературы и искусства. «Товарищ Сталин, вы большой ученый, в языкознании познавший толк», — съязвил Юз Алешковский, а как знаток литературы вождь блеснул, написав на горьковской безделице: «Эта штука сильнее «Фауста» Гете…». Что до театрального искусства, то известны слова про «хлюпика Гамлета, который нашему зрителю не нужен», сказанные вождем актеру и режиссеру Николаю Хмелеву. Еще об этом «хлюпике» вождь вспомнил, когда его не удовлетворила вторая серия фильма Эйзенштейна: «Иван Грозный показан безвольным, бесхарактерным человеком — вроде Гамлета… У нас во время войны руки не доходили, а теперь мы возьмемся за всех вас как следует»…

Хрущев тоже пытался «порулить», встретился с деятелями литературы и искусства, стал их вразумлять: «Ну, товарищи, разве это живопись? Товарищи! Но я не понимаю, товарищи, вот это самое, товарищи… Это скульптура?». Но, хотя и потрясал он кулаком, его уже не боялись, даже возражали, прошли, дескать, сталинские времена. Хватит! Впрочем, не все возражали.

А когда художники самочинно устроили на окраинном пустыре выставку своих картин, их разогнали, а бульдозер расчистил территорию, что вошло в историю под названием «бульдозерная выставка».

Брежнев в учителя художникам не набивался. Писателей тоже не учил. Разве что личным примером: «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина», написанные привлеченными для этого журналистами, были изданы 15-миллионными тиражами с его именем на титуле, принеся ему славу самого издаваемого в СССР писателя. Знаменитая трилогия всенародно изучалась, правда, только до его смерти, после чего была изъята и списана в макулатуру.

Недолгое правление Андропова запомнилось запретами спектаклей Театра на Таганке и гонениями на его художественного руководителя Юрия Любимова. Спасибо, остался о том времени замечательный фильм Леонида Филатова «Сукины дети». По всему видно, что Андропов, наверно, взялся бы «как следует» и за театр, и за литературу, только не успел. Правители, пришедшие позже, по уровню своего развития тоже могли бы поруководить искусством, да опять же руки не доходили. Борис Николаевич как-то подирижировал немного оркестром, но больше в культуру не лез. Потому что другие дела докучали, стабильности тогда еще не было.

Но вот пришла в Россию стабильность… Всё теперь устаканилось, пора высоким лицам заняться наведением порядка в сферах культуры, а то за время нестабильности пораспустились там какие-то не те, разориентировались, и надо бы им помочь вернуться на верный путь.

Художественный руководитель театра «Современник» Галина Волчек пригласила известного литовского режиссера Римаса Туминаса (ныне художественный руководитель театра Вахтангова) поставить в современной трактовке «Горе от ума».

Премьера состоялась в декабре прошлого года, а в марте спектакль приехали посмотреть Владимир Путин с супругой. После спектакля за чаем Владимир Владимирович сказал: «Не побоюсь показаться здесь непрофессионалом, потому что я непрофессионал, но зачем вы с самого начала показали его, Чацкого, плачущим? Сразу складывается о нем впечатление как о слабом человеке». Туминас объяснил, что Чацкий был сиротой, на что президент возразил: «Я боюсь ошибиться, но Александр Матросов тоже был сиротой, но закрыл собой амбразуру. Он сильный человек».

Сравнение Чацкого с Матросовым более чем странно. К тому же Матросов не был сиротой и не закрыл собой амбразуру, да, как выяснилось, был он не Матросов, а Мухамедьянов, и это не слух, как недавний о «царской невесте» Кабаевой, а факт, запечатленный, в частности, «Парламентской газетой» в 2002 году. К театру и трактовке грибоедовского шедевра это, впрочем, не имеет отношения, поэтому послушаем, что там говорилось дальше.

Главное, что интересно, это как повела себя Галина Борисовна Волчек. Она, конечно, могла возразить Владимиру Владимировичу, пусть не так, как Эрнст Неизвестный возразил когда-то Хрущеву, а уклончиво и вежливо, могла при этом сослаться на мнение своего предшественника в «Современнике» Олега Ефремова, всеми, вроде бы, признанного авторитета, который прочтение пьесы Грибоедова в гражданском, обличительном контексте считал странным предрассудком, могла… много чего могла… Да мгновенно вернувшийся из прежде пережитого страх сковал волю, и уста ее сами собой молвили: «Я согласна с Владимиром Владимировичем! Если такой вопрос у него возник, то значит, что необходимость показывать Чацкого плачущим была плохо доказана… А Чацкого с Матросовым вполне можно сравнивать: такое сравнение правомерно, раз оно приходит в голову».

Только Людмила Путина отозвалась о спектакле хорошо: «Для меня было открытием, как прочитан текст. Какие-то новые нюансы и какой-то иной смысл, по сравнению с тем, что я читала в школе и в более позднем возрасте. Большое спасибо». Интересно, если вдруг она захочет посмотреть этот спектакль еще раз, придет, приведет с собой еще кого-то на новые нюансы, а их уже не будет, и Чацкий опять по-школьному!

«Мы так вам верили, товарищ Волчек, как, может быть, не верили себе!» — так отозвался в Интернете один из ею удивленных, чуть-чуть подправив фразу из вышеупомянутой песни Алешковского, а другой констатировал: «Самое плохое в этой истории, что всякие чиновники теперь сочтут, что они получили моральное право давать указания режиссерам. У нас в Томске, например, начальник департамента по культуре уже давно пытался вести себя подобным образом».

Вот в том-то и дело! И пример чиновного управления культурой тут же подоспел из Дагестана. Началось с того, что британский драматург русского происхождения Наталья Пелевина (на английский манер — Пелевайн) написала пьесу «В своих руках» о трагедии в Театральном центре на Дубровке в Москве в октябре 2002 года. В 2006 году спектакль по этой пьесе был поставлен на английском языке в Лондоне, а впервые на русском — 4 апреля 2008 года в Махачкале, в Русском драматическом театре имени Горького. На следующий день дальнейший показ спектакля был запрещен. Наталья Пелевина, которая приехала на премьеру в Махачкалу, подтвердила факт отмены пьесы. По ее словам, зрителям, купившим билеты на следующий спектакль сообщили, что заболела актриса, играющая главную роль. «Но это не соответствует действительности», — сказала она, выразив недоумение по поводу запрета спектакля.

Как рассказал журналистам художественный руководитель театра и режиссер спектакля Скандарбег Тулпаров, никаких официальных распоряжений не было, просто пришли какие-то люди, которые, сославшись на президента Дагестана, сказали спектакль больше не играть. «Я не могу объяснить, с чем связан запрет, — говорит режиссер. — Я думал, что уже не существует такого механизма, который позволяет запрещать спектакль, но он, оказывается, есть… Я надеюсь пригласить сюда экспертов из министерства культуры России, чтобы они посмотрели и оценили спектакль. Мы должны были играть его в Лондоне и в Нью-Йорке, мы уже готовились к турне. Естественно, в такой ситуации нам выехать не дадут».

«Запрет этого спектакля, — говорит президент республики Дагестан Муху Алиев, — это на самом деле чья-то провокация либо, как я уже говорил, головотяпство министра культуры республики. Каких-либо указаний об отмене спектакля я не давал». Письменных указаний он, вероятно, не давал, но руководителя республики должны ведь понимать с полуслова, не так ли? И когда после спектакля корреспондентка газеты «Дагестанская правда» попросила его высказаться по поводу увиденного, он «честно ответил», что спектакль ему не понравился, да и вообще он убежден, что Дагестан был выбран для постановки скандального спектакля с целью дестабилизации обстановки в республике, и «ноги растут» из Британии: «Вспомните, где прячется Борис Березовский? Ни для кого не секрет, что именно он стоял за вторжением в Дагестан в 1999 году».

Александр Осовцов в «Ежедневном журнале» в связи с этим резонно заметил, что в 1999 году «Березовский не только не был эмигрантом, чье пребывание в Лондоне столь пагубно влияет на содержание пьес проживающих в Англии драматургов, но, наоборот, был влиятельнейшим российским политиком… В апреле 1999 года он покинул пост исполнительного секретаря СНГ и, отнюдь не потеряв ни амбиций, ни контактов в Кремле, вплотную занялся формированием контуров будущей российской власти, а конкретно — сколачиванием блока «Единство», ставшего впоследствии основой партии «Единая Россия», и подготовкой президентской кампании Путина»…

Наталья Пелевина, кажется, собирается подать в суд на президента Дагестана. В какой суд: лондонский или махачкалинский? Занятно. Будем ждать продолжения, причем не столько в этом частном случае властного произвола, сколько в более широком аспекте: возвратится ли в Россию традиция управления культурой со стороны властной вертикали? Зависит, наверно, от того, кого Владимир Путин назначит начальником Управления культуры ЦК партии единороссов. Кадры в период реконструкции решают всё.

Оцените пост

(ещё не оценено)

Загрузка...

Поделиться