Еврейский Мир

В первой главе Торы «Берешит» рассказывается о сотворении животного мира «по роду их», и человека «по образу» Всевышнего: «И сказал Бог: создадим человека по образу Нашему, по подобию Нашему, и да властвуют над рыбами морскими и над птицами небесными, и над скотом, и над всей землей, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину – сотворил Он их» (1:26-27)
Что особенного в Адаме? Что значит быть сотворенным по образу и подобию Творца?
Первый напрашивающийся ответ – наличие разума. И все же не это главная характеристика Адама. Главная – это наличие свободной воли. Разум – лишь советник, он не принимает решений. Ядро богоподобия заключено в волеизъявлении.
Виктор Франкл в следующих словах описал различие между созданным «по образу» Бога человеком и животным, созданным «по роду» их: «Человек — это существо, которое всегда может сказать «нет» своим влечениям и которое не должно всегда говорить им «да» и «аминь». Когда он говорит им «да», это происходит всегда лишь путем идентификации с ними. Это и есть то, что выделяет его из мира животных. Если человек должен каждый раз идентифицироваться с влечениями (в той мере, в какой он желает их принять), животное идентично своим влечениям. У человека есть влечения — животное само есть влечения. То же, что есть человек, — это его свобода, поскольку она присуща ему изначально и неотделима от него, в то время как то, что у меня просто «есть», я вполне могу потерять».
Однако, признав это, важно отметить, что все те существа, которые созданы «по роду их», и над которыми человек «властвует», той или иной степенью свободы также наделены. Человек обладает высшей степенью свободы, однако ни одна былинка, вышедшая из рук Творца ее не лишена. Свобода – это сквозная характеристика творения.
Подтверждение этому тезису традиция усматривает в повествовании о сотворении растительности: «И сказал Бог: «Да произрастит земля зелень: траву семяносную, дерево плодоносное («эц при»), производящее по роду своему плод, в котором семя его на земле». И стало так. И выпустила земля зелень, траву семяносную, по роду своему, и дерево, приносящее плод («эц осе при»), в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что хорошо. И был вечер, и было утро — день третий» (1:11).
Поясняя слова: «плодовым деревом», Раши пишет: «чтобы вкус дерева был как вкус плода. Однако земля не исполнила этого, а только «и произвела земля… дерево, дающее плод», само же дерево плодом не являлось. Поэтому, когда Адам был проклят за свой грех, с земли также было взыскано за ее грех, и она была проклята».
Таким образом, определенная свобода выбора признается традицией присущей всему живому.
И это достаточно очевидно. Взятые отдельно ДНК, РНК и белки представляют собой просто органические соединения. Лишь отделившись от мира полупроницаемой мембраной, оказавшись внутри замкнутой полости молекулы, эти макромолекулы обретают способность вступать в удивительную игру, зовущуюся жизнью.
Но уже самый первый безъядерный одноклеточный организм решительно отличается от окружающей его среды. Отличается своей противопоставленностью ей, своей суверенностью, отличается определенным волеизъявлением.
Вместе с тем трудно поверить, что видообразование не связано с волеизъявлением.
Если о свободе выбора в поведении отдельных животных особей можно говорить лишь условно, то о свободе поведения билогических видов трудно не думать. Все виды живых существ выглядят результатом какого-то нравственного выбора, какого-то решения, в них явственно опознаются признаки добра и зла, так что человеку кажется уместным учиться у некоторых из них, брать с них пример, как сказано: «Пойди к муравью, ленивец, посмотри на пути его, и сделайся мудрым» Мишлей (6:6-8), или, «Если бы Тора не была ниспослана, мы учились бы скромности у кошки, запрету грабежа – у муравья, а запрету кровосмешения – у голубя» (Эрувин 100 б).
Любое живое существо, начиная с одноклеточного организма, отмечено способностью действовать свободно, в отличие от предметов внешнего по отношению к нему мира, подчиненного строгим и четким физическим и химическим законам.
Однако, если углубиться в природу этого «внешнего мира», в мертвенную материю, то обнаружится, что и ей присущи некие признаки жизни.
Еврейская мистика признает, что живы даже и вовсе неживые предметы. Как учил Аризаль: «в совершенно неодушевленных телах, как камни, земля и вода, есть душа и духовная жизненная сила – и это облеченные в них «буквы Речи». (Тания Часть 2. Гл.1)
На протяжении последних четырех веков люди сжились с железной картезианской логикой, свыклись с «точной» наукой, наблюдающей мир «как он есть», в очертаниях строгих математических формул.
Между тем, уже более века в том же «естественном свете разума» проступило темное иррациональное пятно квантовой физики.
До Канта мыслители не могли четко провести границу между физической и метафизической реальностью. Кант показал эту разницу. Философия не может быть точной наукой, каковой является математика.
В физике Бог не играет в кости, в математике Он идет наверняка. Но в метафизике ситуация другая, в метафизике все версии равноценны и в силу вступает вероятность. Предлагая делать ставки на веру и неверие, Паскаль сказал именно это.
Однако, с той поры как был обнаружен микромир с его волновыми функциями, отмеченными принципом неопределенности и принципом дополнительности, что-то в этой концепции треснуло.
В микромире былая четкость обернулась двойственностью. Микрочастицы сплошь и рядом занимают суперпозицию, т.е. находятся в двух взаимоисключающих друг друга состояниях. В проведенном Шредингером мысленном эксперименте, кот (макрообъект), поставленный в зависимость от атома радиоактивного вещества (микрообъект), оказывается одновременно (во всяком случае его Ψ-функция) и живым и мертвым.
В микромире момент определенности наступает, но он каждый раз другой. Как и в метафизике, ни с чем кроме вероятности приблизиться к нему невозможно.
Наталкиваясь на препятствие, электрон либо ударяется в него как мяч, либо обтекает как волна. В том или другом случае он подчиняется четким законам. Однако, как провозгласил Бор, не существует закона, который бы указывал, когда он поведет себя как волна, а когда как частица. Это каждый раз происходит случайно.
Использование вероятностных законов внутри точных теорий очень не нравилось Эйнштейну.
Ученый утверждал, что «Бог не играет в кости», что у элементарных частиц должны иметься какие-то скрытые параметры, в конечном счете и определяющие их состояние. Нужно просто хорошенько поискать.
В 1935 году Эйнштейн опубликовал статью, предлагавшую мысленный эксперимент, который, по его мнению, показывал, что такого рода параметры должны наличествовать.
Эксперимент строился на феномене «квантовой запутанности». Согласно боровским формулам выходило так, что если у двух квантовых частиц имеется общий источник, то их квантовые параметры (например, спин) остаются связанными даже тогда, когда прямое взаимодействие между ними прекращается. Иными словами, если две квантовые частицы запутаны между собой, то изменение состояния одной из них моментально приводит к изменению состояния другой.
А что, если они разлетятся на разные концы вселенной? – задался вопросом Эйнштейн. – Как они будут связываться, если согласно теории относительности, никакие взаимодействия не распространяются быстрее скорости света?
Со временем несколько ученых попробовали воспроизвести мысленный эксперимент Эйнштейна практическим образом.
На протяжении десятилетий Джон Клаузер, Ален Аспе и Антон Цайлингер, совершенствуя экспериментальные установки, включающие в себя источник двух пучков фотонов, два поляризатора света и несколько однофотонных детекторов, окончательно подтвердили правоту Бора, за что получили в 2022 году Нобелевскую премию.
Итак, доказано, что в основе поведения микрочастиц – этих самых глубинных слоев материи — лежит не строгий порядок, а полная неопределенность, лежит вероятность. Но значит ли это, что Бог играет в кости? Не думаю. Называя вещи своими именами, следует сказать, что Он предоставил элементарным частицам свободу выбора.
Свобода мыслима лишь в условиях детерминированности, в условиях жесткой закономерности, которая бросается в глаза на всех уровнях бытия, и потому кажется его главной характеристикой. Но это аберрация. Детерминизм присутствует в этом мире только затем, чтобы оттенить Свободу, которая в конечном счете является центральным, хотя и скрытым параметром вселенной.

Оцените пост

(ещё не оценено)

Загрузка...

Поделиться