Как для себя

Мы с вами усвоили с детства, мой дорогой читатель, что старый друг лучше новых двух. Так гласит русская народная мудрость, а народная мудрость зря гласить не станет. Лично мне, правда, не приходилось на практике сравнивать старого друга с двумя новыми, но в преданности старого друга я однажды усомнился, уж простите меня за такое кощунство. Вот как обстояло дело.

Мой квартирант съехал. Он снимал у меня квартиру много лет, не доставляя никаких хлопот. Конечно, за долгие годы жительства он испакостил квартиру до состояния помойки, но это было его право. Теперь её нужно было немедленно приводить в порядок, чтобы как можно быстрее сдать снова. Нужен был хороший маляр.

Что мы с вами делаем, читатель, когда нам нужен маляр или, скажем, водопроводчик или, на худой конец, уролог? Известно что: обзваниваем друзей и знакомых, и у кого-нибудь из них обязательно найдётся самый лучший на свете, самый непревзойдённый маляр или водопроводчик, или уролог. Я начал это телефонное турне с моего старого друга Миши, и дальше двигаться не понадобилось. Миша понял меня с полуслова.

— Тебе повезло, — торжественно объявил он. — Мой старый друг Коля Балдуев как раз неделю назад приехал из Ростова и пока живёт у меня. У него золотые руки — хочешь — по плотницкому, хочешь — по малярному. Он из твоей квартиры конфетку сделает за полцены. Привезти?

О, сладостные полцены! Как трепетно звучит это волшебное слово! Какой, скажите, индивидуум в здравом рассудке может отказаться от такой радости, как полцены, особенно когда эта радость исходит от вашего старого друга? Я сказал:

— Привози немедленно!

…Коля Балдуев оказался угрюмым красномордым блондином в пиджаке. Он снял пиджак, внимательно осмотрел помещение и спросил, обращаясь почему-то не ко мне, а к Мише:

— Как красить: как обычно или как для себя?

Я вопросительно посмотрел на Мишу, но у него Колин вопрос не вызвал сомнений.

— Это мой старый друг, — сказал Миша, показав на меня. — Так что, крась хорошо. Как для себя.

— Как для себя, — подтвердил Коля. — Будет сделано. Деньги вперёд.

— С какой стати? — возмутился я. — У нас полагается платить по окончании работы.

Коля не стал спорить.

— Не хочешь — как хочешь, — сказал он и взялся за пиджак.

Моя надежда на полцены рушилась. Выручил Миша.

— Постой, постой, — сказал он. — Ты знаешь, сколько с тебя возьмёт маляр американец? Я тебе скажу, если не знаешь: много. А то и больше. А Коля тебе сделает за полцены. И сделает, как для себя. Правильно, Коля?

— Да, — подтвердил Коля. — Как для себя.

— Вот видишь! — продолжал Миша со страстью. — А разве маляр американец тебе сделает, как для себя?

— Не сделает, — согласился я. — Он даже не знает, что это такое.

— Правильно. Так что плати вперёд и не беспокойся. Коля не подведёт.

Я вздохнул и полез за чековой книжкой. Коля снова повесил пиджак на спинку стула. Затем он внимательно рассмотрел мой чек, показал его Мише, убрал в карман и сказал:

— Ну вот, другое дело. Теперь можешь покупать материалы.

— Какие ещё материалы?

— Известно какие. Краску, олифу, шпаклёвку и всё такое. Материалы за твой счёт. Инструменты тоже. У меня здесь ничего нет.

— Погоди, тогда уже не полцены получается.

— Что получается, то получается, — не выражая эмоций, сказал Коля. А если не хочешь…

— Хочу, хочу, — перебил я, вовремя сообразив, что, в конце концов, три четверти цены — тоже неплохо. Тем более, золотые руки и как для себя.

… В ближайший выходной я закупил всё, что требовал великий Коля, позвонил ему и с гордостью доложил об этом.

— Окей, — сказал Коля, демонстрируя свой успех в освоении английского. — Приезжай за мной завтра в десять часов утра.

— Извини, в десять я на работе. Если хочешь, могу завезти в восемь по дороге на работу.

— Ещё чего, — равнодушно сказал Коля. — Я только в девять просыпаюсь.

— Тогда добирайся сам.

Коля помолчал, видимо, подбирая слова в ответ на мою бестактность. Наконец он изрёк, по-прежнему не унижаясь до интонаций:

— Добираться мне не на чем. А ты если не хочешь, чтобы я делал покраску, приезжай и забирай свой чек. И разойдёмся по-хорошему.

— Как это разойдёмся? — испугался я. Я уже материалы купил.

— Ну и оставь их себе. Мне они на хер не нужны. Пока.

— Подожди, подожди, — залебезил я. — Ты меня не понял. Мне ведь срочно… Мне квартиру надо сдавать. Конечно, отвезу.

— Ну вот, так бы сразу, — одобрил Коля. — Мой рабочий день шесть часов, значит, в десять будешь меня отвозить туда, в четыре обратно. А в течение дня находись поблизости. Мало ли что может понадобиться.

— Сколько же дней ты собираешься краситть?

— Это — как пойдёт. Дня три. Или четыре. Ну, может, пять.

Дальше спорить с Колей было рискованно. Я позвонил на работу, объяснил, что моя тёща неожиданно попала в больницу, и попросил неделю отпуска. После этого Коля приступил к работе.

На второй день он вызвал меня на место действия.

— Гляди, — сказал он, подведя меня к стене в кухне. — Видишь дыру?

В голосе его звучало обвинение.

— Вижу, — признался я, испытывая жгучий стыд за дыру, хотя был к этой дыре совершенно непричастен.

— Сюда одной шпаклёвки, небось, целый килограмм уйдёт, — укоризненно разъяснил Коля.

— Ну что ж, сколько уйдёт, столько и уйдёт — согласился я. — Тебе-то что? За шпаклёвку плачу я.

— А работа? — в голосе Коли к обвинению примешалась угроза. — А трещины? Ты трещины видел?

Он начал водить меня по квартире и показывть трещины, выбоины, выщербины и прочие дефекты в стенах, приговаривая:

— Вот тут ещё…а вот ещё…и тут тоже…

И, наконец, пришёл к умозаключению:

— За такие деньги я эту работу делать не буду. Надо прибавить.

— Сколько? — спросил я, холодея.

— Ну, хотя бы ещё полстолька.

Волшебные «полцены» окончательно растаяли в воздухе, не оставляя следов былой надежды.

— Послушай, Коля, — сказал я вкрадчиво, пытаясь пробудить в нём если не чувство справедливости, то хотя бы сострадание. — Ты всю квартиру осмотрел заранее и эти трещины видел. И сам назначил цену. И я согласился. Значит, у нас с тобой договор, правильно?

— Не хочешь — как хочешь, — сказал Коля , не отступая от привычного лексикона. — Ищи другого маляра.

В отчаянии я позвонил Мише, надеясь на защиту от террориста Коли.

— Твой старый друг — жулик, — сказал я, задыхаясь от справедливого гнева. — Он видел объём работы, сам назначил цену, а теперь вымогает…

К моему удивлению, старый друг Миша, вместо того чтобы пристыдить зарвавшегося Колю, встал на его сторону.

— Что ж что видел? — возразил он. — Всего не увидишь. Зато он сделает из твоей капртиры конфетку. Как для себя. Так что плати и не беспокойся.

Деваться было некуда. Я заплатил, и три дня спустя Коля закончил работу. В чём заключалось «как для себя», я не понял, но стоило мне это значительно больше, чем объявляли в Интернете маляры, не говоря о целой неделе истраченного отпуска. Наверно, я платил за золотые руки. Золото нынче дорого.

На этом закончилась моя нехитрая история с покраской квартиры. Жизнь помчалась дальше своим чередом, и вскоре я забыл о красномордом Коле. Мой старый друг Миша тоже постепенно растаял в тумане ушедших лет. То ли он переехал в другой штат, то ли незаметно умер от старости. И я никогда бы не вспомнил об этой истории, если бы спустя годы не оказалось, что у неё было продолжение или, скорее, эпилог.

Итак, прошли годы. Земля много раз обежала вокруг Солнца, прежде чем опять съехал мой квартирант, и пришло время красить квартиру. Я открыл Гугл и погрузился в изучение компаний, предлагавших покраску лучшего в мире качества за самую низкую в мире цену. Моё внимание привлекла местная компания со странным названием: “Like for myself”. Я позвонил, скорее от любопытства. Секретарша записала адрес и сказала, что завтра в десять утра владелец компании мистер Болдуин прибудет на место, чтобы лично ознакомиться с объектом и дать своё предложение.

Мистер Болдуин оказался крупным бородатым мужчиной, который говорил с тяжёлым славянским акцентом. Он представился, назвав себя «Ник», и приступил к осмотру помещения. Я не сомневаюсь, что вы, дорогой читатель, уже догадались, что это был тот самый Коля Балдуев, который много лет назад терзал меня с этой квартирой и вымогал деньги. Но это всё ещё не приходило мне в голову, настолько прочно были забыты волнения тех лет. Очевидно, мистер Болдуин тоже не отличался хорошей памятью. Обследовав стены и поковыряв пальцем в дырках и трещинах, он сказал:

— Очень плохо покрашено.

— Вы говорите по-русски? — спросил я.

— Говорю, — отвечал Ник по-русски. — Говорю, что покрашено хреново. Красил какой-то портач.

— Это было очень давно.

— Давно и хреново. Но ты не боись. Я тебе покрашу — первый класс. Сделаю как для себя.

Вот тут, как вспышка молнии, меня озарило воспоминание о канувшей в пучине времени истории с покраской этой квартиры. Я сказал:

— Вы Коля?

— Был когда-то, — согласился бородатый. — Теперь можете называть меня Николас. Проще — Ник.

— Коля, — сказал я, — только не удивляйся. Эту квартиру красил ты.

— Чего?

Он уставился на меня остекляневшим взглядом, ожидая объяснения.

— Коля, ты помнишь своего друга Мишу? Ты жил у него, когда приехал из Ростова. Он тебя привёз красить эту квартиру.

Колины глаза снова ожили, и в них заметалось что-то похожее то ли на радость, то ли на испуг. Наконец, он выдавил с придыханием:

— Ё-моё… Так это ты? Теперь помню.

Потом почему-то рассмеялся и подытожил:

— Значит, это я напортачил?

— Ты, Коля, — подтвердил я, не разделяя его веселья. — Ещё и ободрал меня как липку. Сволочь ты, Коля.

— Не буду спорить, — согласился Коля. — Что было, то было. Только ободрал тебя не я, а твой старый друг Миша. Зачем, ты думаешь, он меня к тебе привёл? Чтобы я половину денег отдавал ему. Он ещё заставлял меня побольше из тебя выжимать.

На этом месте, дорогой читатель, я ставлю точку, выключаю компютер и предоставляю вам возможность заново осмыслить народную мудрость о старом друге, который лучше новых двух.

— Ну что? — помолчав, сказал Коля. — Как будем красить?

— Сам знаешь, — отвечал я. — Как для себя.

Мы пожали друг другу руки.

Александр МАТЛИН

Иллюстрации Вальдемара Крюгера