Фото: BBC
Двухнедельный процесс руководителя фирмы иммиграционных услуг «Русская Америка» Владимира Данского и адвоката Юлии Гринберг, обвинявшихся в преступном сговоре с целью обмана правительства США и совершении иммиграционного мошенничества, закончился обвинительным вердиктом.
Выходцы из Белоруссии, 55-летний Данской и 42-летняя Гринберг, которую ее коллеги характеризуют как отменного адвоката, проживают на Стейтен-Айленде и ожидают там приговора, который будет вынесен в наступающем году. По словам федеральной прокуратуры Южного округа Нью-Йорка, им грозят до пяти лет лишения свободы.
Их подельник, 46-летний бизнесмен Юрий Моша, владелец «Русской Америки» и фирмы «Второй паспорт», которая в деле не фигурирует, а также новый хозяин «Нового русского слова», выходящего ныне в Интернете, признал себя виновным еще 31 отября и ожидает приговора, назначенного на март. В обмен на признание Мошей вины прокуроры обещали не требовать для него тюремного срока, превышающего 12-18 месяцев. Ему также угрожают конфискация преступного барыша в 9,5 тысяч долларов и штраф от 5,5 тысяч до 55 тысяч долларов.
Судья предупредила Мошу, что признание вины может неблагоприятно повлиять на его иммиграционные перспективы. Например, его могут депортировать как отсидевшего, отказать в гражданстве и т.д. Он сказал, что упорствует в своем намерении признаться.
Это не первый случай, когда американская Фемида заносит меч над хозяином старейшей русской газеты страны. В конце 2007 года полиция арестовала тогдашнего ее владельца, уроженца Черновиц Валерия Вайнберга, эмигрировавшего в США через Польшу. Его обвинили в хищении нескольких десятков тысяч долларов у бизнесмена Левона Айрапетяна, ныне покойного. Дело слушалось в манхэттенском Верховном суде, являющемся в Нью-Йорке, несмотря на название, судом низшей инстанции (высшая — это апелляционный суд).
Для очистки совести я присутствовал на нескольких предварительных слушаниях дела, но писать о нем не стал, поскольку работал тогда в вайнбергском НРС. Дело против Вайнберга спустя несколько месяцев было прекращено благодаря усилиям его опытного адвоката Майкла Шапиро, бывшего партнером знаменитого Барри Ивана Слотника на нашумевших процессах Япончика. Судьба подельницы Вайнберга, имя которой от меня сейчас ускользает, мне неизвестна.
Айрапетян не забыл о Вайнберге, потому что через некоторое время после закрытия НРС в 2010 году обратился ко мне через посредницу с тем, чтобы я узнал у того, почем покойная газета, в последие свои месяцы выходившая еженедельно (часто верный признак агонии). Я позвонил жене Вайнберга, Лиде, заведовавшей тогда русским отделом еврейской благотворительной организации United Jewish Appeal, и осведомился, сколько они хотят за НРС.
«Пять миллионов!» — быстро сказала г-жа Вайнберг.
Я слышал и цифру побольше. В тот период, когда НРС цвело и благоухало, его торговал Борис Березовский. Тогда называлась цифра 7 миллионов. Обычное требование Вайнберга, чтобы вместе с газетой в покупку входил и он сам, оказалось, что называется, а dealbreaker. Посмотрев на него вплотную, Березовский отказался от этой затеи, говорил мне его помощник.
Отмечу для баланса, что сам Березовский произвел аналогичное впечатление на Джорджа Сороса.
«Побойтесь Бога, Лида! — сказал я. — У вас ничего нет, кроме названия и долгов…». Моя собеседница невозмутимо парировала, что если я договорюсь о вышеуказанной цене, то получу миллион. «Мне, конечно, приятно побыть несколько секунд миллионером, — сказал я, — но это несерьезно».
Я передал слова г-жи Вайнберг посреднице — встречного предложения не последовало, и я забыл об этом разговоре до 2014 года, когда ФСБ арестовала Айрапетяна в Домодедове. Последовали обвинения в хищении, затем мошенничестве, за которое несостоявшийся владелец НРС получил 4 года отсидки, и, наконец, смерть от рака в исправительной колонии №12 в Мордовии.
Вайнберг, как мне говорили, перебрался на ПМЖ во Флориду и перестал платить за возобновление прав на имя нашей старейшей газеты. Так оно сделалось общедоступным, и Моше оставалось лишь нагнуться и его подобрать. По его словам, наколку на имя НРС дал ему адвокат, поведавший, что оно сделалось бесхозным.
Признание Моши, проходившее по стандартному протоколу, растянулось на 35 страниц. Вопросы ему задавала судья-магистрат Барбара Моузес, переводил Константин Гарнов («Я могу читать, — объяснил подсудимый. — Мне трудно разговаривать»). Судья объяснила через Гарнова свою задачу: известить Мошу об имеющихся у него правах и убедиться в том, что он признает себя виновным, потому что он в самом деле виновен, а не по какой-то другой причине.
Моша заявил в последующем интервью, что признался, потому что так посоветовал адвокат. Он сообщил, что является не американским, а российским гражданином, что не пил за последние сутки спиртного и лечится у психиатра. Моша не помнил медицинского названия своего недуга, но сказал, что, в общем, это депрессия, короче, русская хандра, и что он принимает от нее ламиктал.
Когда Моша заявил, что признает себя виновным, судья, как положено, попросила, чтобы он своими словами объяснил, в чем конкретно он признается. Моша зачитал по принесенной бумажке, что в феврале 21 года он договорился в Манхэттене с другим лицом помочь третьму лицу получить под ложным предлогом политическое убежище в США.
«В частности, — продолжал Моша, — по крайней мере, в одном случае я рекомендовал клиенту согласиться (завести) онлайн блог и выразить свои мнения о своей стране, которые не отражали его истинных взглядов. Это была не собственная идея клиента, и это было сделано исключительно с целью получения политического убежища. Я знал, что эти блоги будут использованы как доказательство при подаче заявления на убежише по форме 1589, и я знал, что это клятвопреступление. Я лично помог заполнить форму 1589 и представить ее таможенно-иммиграционным властям».
«Ваш адвокат помогал вам подготовить показания, которые вы только что дали?» — спросила судья Моузес. «Я написал черновик сам, но обсудил его со своим адвокатом», — сказал Моша. — «Все, что вы мне сейчас сказали, было правдой?» — спросила судья. «Да», — ответил Моша.
Судья еще погоняла его по тексту признания и в заключение назначила дату и время вынесения приговора: 1 марта в 14.30. Эти даты потом часто меняются, иногда не раз.
Первый раз я попал в НРС где-то в 70-х. Знаменитый диссидент Павел Литвинов, бывший тогда моим ментором, шел туда к Седых и захватил меня с собой. Хозяин газеты решил, что высокий гость привел меня к нему трудоустраивать и поспешил заметить, что «работы у меня нет». В те годы я учился и преподавал в американских вузах и не видел даже в страшных снах, что попаду в русскую газету. Но когда Вайнберг в тайне от Седых позвал меня туда в 1983 году, чтобы меня не перехватила конкурирующая газета «Новости», открытая тогда русской мафией в лице ее первого крестного отца Евсея Агрона и его соратника Павла Палея, он сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться (300 в неделю наличкой за любое количество статей. В те годы за такую сумму можно было купить корову).
Итак, на моих глазах в кресле хозяина НРС сменились секретарь Бунина, деловар из Черновиц, по сравнению с которым Трамп казался выпускницей Смольного института, и вот теперь Моша. Эволюция есть!
Оцените пост
(голосовало: 5, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
